Часть 4 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
За многие годы работы с людьми я поняла, что у каждой болезни есть своя причина, и она не в микробах и холоде, а в отношении самого человека к миру и людям. Инфекция или холод могут являться только стимуляторами заболевания, когда причина уже готова. Некоторые болезни имеют причину в настоящем, а иные даже в прошлых жизнях или в нарушении взаимоотношений с миром, которое началось несколько поколений назад. Такое нарушение может передаваться через воспитание, ведь все воспитание сводится к навыкам взаимодействия с окружающим миром и ожиданиям от жизни. Представление о том, что мир устроен так, как о нем рассказывают родственники, может стать основной причиной болезни. Отсюда и происходят болезни рода.
Болезни и боли, которые даются нам с раннего детства, зачастую являются памятью прошлой жизни и служат нам напоминанием об опыте, который мы не получили, но можем получить теперь.
Все болезни даются нам как сигнал о проблемах души.
Так, болезни ног сообщают о страхах идти по пути души и предупреждают о неверно выбранных целях в жизни. Люди с такими болезнями часто пытаются навязать свою правду другим и заставить их двигаться в навязанном им направлении.
Болезни рук говорят об отношении к созидающему труду. Если труд не вызывает положительных эмоций и человек не желает делиться с другими результатом своего труда, даже если это так было в прошлой жизни, болят руки.
Болезни глаз связаны с нежеланием что-то видеть. Здесь можно вспомнить расхожие фразы, известные многим, которые характеризуют проблемы, вызвавшие болезни глаз: – «Глаза бы мои на тебя не смотрели», «Все глаза выплакала».
Болезни спины связаны с тяжелой памятью прошлого, которая становится непосильным грузом.
Можно было бы еще долго продолжать перечисление болезней и причины в прошлых жизнях, которые их вызывают. Однако главное – понять, что болезнь является напоминанием о неусвоенном опыте прошлого. Проблема может и должна быть осознана в настоящем, и это вызовет изменения во взаимоотношениях с окружающими и жизнью.
Мое одиночество и страх людей, хотя и обоснованный в прошлом, создали условия для получения травмы спины. Отношение взрослых людей к моей боли также было вызвано ситуациями из прошлых жизней. Помогая в прошлом людям, исцеляя их, я вызывала страх у них своими возможностями. Непонимание часто рождает ужас и затем насилие. Благодарность за исцеление быстро сменяется страхом неведомой силы, про которую окружающие ничего не знают. И тогда все неприятности, случающиеся в округе, начинают приписываться действию этой силы. Костер или иная смерть – естественное разрешение ситуации в те далекие времена. Впрочем, даже в нашем цивилизованном мире страх и агрессия из-за непонимания – не редкость.
Все это и создало мои физические проблемы в настоящем. Видимо, поэтому мое раннее детство протекало среди множества людей, от которых было невозможно уединиться.
Монахиня
Квартира, в которой я жила с родителями и бабушками, когда-то приютила большую семью моего прадеда. Прошли годы, теперь уже здесь живем мы, правнуки, со своими родителями и бабушками. С нами осталась старенькая няня. Она была приходящей монашкой в соборе, который находился недалеко от нашего дома. Ее комнатка, отделенная перегородкой от кухни, всегда была заполнена запахом церкви и звуками молитвы. Мне нравилось стоять у входа в нее и смотреть на полумрак, в котором горела лампадка, освещая иконы. Тихая маленькая бабушка, в ней было столько умиротворения и покорности.
В один из Великих постов она голодала во имя Бога. Ее организм ссохся и не пропускал даже глотка воды. Она умирала в молитвах. Потом пришли настоятель собора и еще кто-то. Они отпевали маленькое иссохшее тельце, над которым облачком парила няня с закрытыми глазами и руками – крест-накрест.
Перегородку разобрали, и от няни ничего не осталось. Ее иконы отдали в церковь, и больше никто ее при мне не вспоминал. Много позже, когда я сама смогла заходить в церковь, я часто искала глазами лица бабушек, чтобы увидеть то выражение, которое видела у няни. Я не раз спрашивала себя:
– Смогла бы я себя убить голодом во имя незнакомого Бога на иконах?
Я решила, что когда решу умереть, то могу перестать есть, но пока я хотела жить.
Встреча наяву
В двенадцать лет родители отправили меня в южный пионерский лагерь. Именно там, на одной из аллей, я встретилась с тем необычным растением, что так часто являлось ко мне в моих грезах. Это была агава. Толстые листья этого растения, унизанные острыми шипами, возвышались посередине клумбы с другими растениями. Оно смеялось надо мной и, казалось, приветствовало меня. Я услышала приглушенный шипящий голос, который говорил:
– Теперь иди дальше…
Шелест волн о прибрежный песок и ракушки, голоса птиц напомнили мне другие моменты. Это было похоже на остановившийся на многие годы кадр кинофильма. В этом кадре было растение и берег моря. Теперь этот кинофильм приобрел движение, звук и разворачивался во времени.
Я поднимаюсь по лестнице вверх. Передо мной бело-серые с голубым оттенком каменные колонны здания. Гортанный пронзительный крик птиц, более крупных, чем чайки. Я углубляюсь в прохладу здания, прихожу в комнату, в которой все устлано красноватыми коврами, сажусь у какого-то низкого ложа и бессильно опускаю голову на него. Где-то далеко есть люди, но они не смеют прийти сюда без моего вызова. Одиночество и тоска по чему-то незавершенному охватывают меня. Стены комнаты, закрытые полками со старинными книгами и манускриптами, какие-то фигурки и знаки – по всему этому скользил мой угасающий взгляд. Что-то не сделано, не понято, и для кого все это?
Весь этот труд по поискам давно забытых знаний и старинных текстов, красота и сила которых могли бы сделать так много для людей, кому он остался?
Я уходила, поднимаясь над всем этим духовным богатством, поисками которого занимался так много лет, избороздив моря и океаны. Недоступным оставался остров, который тянул так долго к себе. Этот остров, расположенный в Японском море, опять встал перед глазами, он притягивал меня с невероятной силой. Карта разложена передо мной, и название острова глубоко врезалось в мою память. Что скрывается там?
Много позже я нашла его на современной карте мира.
Быстро пронеслись столетия, и очертания суши совсем иной формы встали перед глазами. Центр удивительной цивилизации был там, где сейчас этот остров, но уже поздно, пора покидать земную оболочку. Все размывается и уходит в небытие. Остаются только стремления и сильные желания, да те знания, что навсегда стали мной. Я теряю имя, физическую форму, но остаюсь с этим опытом и определенными навыками. Только здесь я впервые чувствую себя среди равных. Меня приняли и поняли, есть с кем разделить все то, что стало мной.
Я возвращаюсь опять к тому моменту, когда опустилась в мужском теле на ковер у ложа, и спрашиваю себя:
– Что предшествовало всему этому, где люди?
Передо мной проплывает множество картин. Вот я обхожу палубу своего корабля и спускаюсь вниз. В маленьком помещении огромные тяжелые костюмы для погружений. У них странное устройство. Смесь из южных растений, которой замазывались все швы, когда человек надевал его, издает странный резкий запах. Она кажется весьма ядовитой. Несколько матросов стоят рядом и ждут приказаний.
Молодых среди них нет. Их одежда сшита из серо-коричневой грубой ткани. На головах – что-то вроде берета с каймой. Один из матросов приглашает меня пройти для того, чтобы показать что-то. Мы поднимаемся наверх и проходим в мою каюту. Все стены покрыты полками, на которых разложены старые большие книги и трубочкой скрученные тексты, выполненные на разных материалов. На столе развернут текст, его недавно подняли со дна мои матросы. Я углубляюсь в этот текст и чувствую, что проваливаюсь в него. Воспоминания прекращаются.
Через некоторое время они продолжились.
Я опять на ковре у постели. Явно чувствую, что меня отравили. Прохожу дальше. У меня есть родственники, двоюродные или какие-то еще. Это трое молодых людей и девушка. Они считают, что я очень богат и напрасно трачу свои деньги на всякие фантазии. Мое отравление было запланировано ими. После моей смерти корабль продали, так и не поняв его назначения. Он проходил недолго как мелкое торговое судно. Не найдя ценностей в доме, родственники его бросили. Мои бумаги сгорели в пожаре, который охватил полгорода.
Это путешествие сделало меня сразу старше. Взрослые перестали пугать меня. Многие их мысли стали понятны.
– Как можно столько лет заниматься такой ерундой, которой они уделяют столько времени? – думала я.
Туризм
Когда я училась в шестом классе и городская жизнь, сменяющаяся летними выездами на дачу к бабушке, совсем уже начала затягивать меня, Вселенная внесла корректировку.
Я говорю «Вселенная», хотя можно было написать «Бог». Однако каждая религия говорит только о своем Боге, для меня же он везде и во всем абсолютно неразделим с любым проявлением жизни. Поэтому Вселенная – это более подходящее определение той изначальной жизненной силы, влияние которой и постоянное присутствие я ощущаю.
Не бывает ничего случайного. Все, происходящее с нами, закономерно, и закономерность диктует Вселенная, помогая совершенствоваться нашей душе. Так и в моем случае, в школу пришел человек отбирать детей для занятия туризмом. Надо сказать, что это был уже второй отбор для разных занятий. В первый раз меня тоже взяли, и я уже несколько лет занималась спортивным плаванием.
Забегая вперед, хочу сказать, что никакие занятия в физическом мире не бывают случайными. Они дают нам определенный опыт и напоминают о прошлых навыках. В нескольких своих прошлых жизнях я была связана с морем.
Теперь я вспоминала опыт длительного нахождения в воде. Многие годы спустя я даже научилась дремать на воде. Теперь меня уже второй раз выбрали из большинства детей и стали обучать жизни в лесу и всем необходимым для путешественника навыкам.
Общеобразовательная школа готовит всех к возможности выжить в индустриальном городе. Десять лет нас учат жить в цивилизации, потом еще пять – зарабатывать себе на пропитание, но никто не учит жить в этом огромном мире. Как жить друг с другом? Как строить свое личное счастье? С чем мы выходим из общеобразовательной системы?
Нас учат обращаться с тем, что сделали в обществе цивилизации, и еще как там можно прокормиться. Чего стоят все эти знания вдали от цивилизации и больших городов? И только человек, пришедший тогда, учил жить среди природы с чистой человеческой совестью и гармонией в душе. Это стало действительно неоценимой помощью для меня. Родители были не против, и я стала посещать занятия и выезжать на все лето в турлагерь.
Удивительные люди, которые меня окружили, не совершали подлостей, в них не чувствовалось лицемерия. Их поддержка, сопереживание и открытые сердца наполнили теплом и душевностью мою жизнь.
И опять я жила среди природы. Все свободное от учебы время мы были в лесах. Костер, палатки, голоса птиц, запахи природы и удивительное единство с теми людьми, что рядом. Наш руководитель, мудрый и молчаливый, своим доверием и неторопливой рассудительностью объединял нас. Не было нотаций, несправедливых обвинений. Внимательный взгляд Гранда Александровича отмечал все. Этот взгляд, казалось, смотрит вглубь тайных мыслей и помыслов. Невозможно было «держать камень за пазухой» или быть неоткровенным. Удивительное чувство надежности и доверия шло от этого человека. Все сомнения и страхи уходили, и тогда наступало чувство гармонии с природой, выносливости тела и мужества духа.
Этот период моей жизни научил терпению, выдержке и уважению к своей внутренней сущности. Не нужно было стесняться себя, были только гармония и единство с природой. Порой я видела себя как прозрачный кристалл, в котором играет солнце.
Мое физическое тело к тому времени уже имело некоторые отметины, которые я получила, осваивая его возможности. Лихо изображая свое бесстрашие перед братом и одноклассницей, я упала с трехметровой крыши и повредила позвоночник. Врач пообещала мне парализацию к двадцати годам и запретила носить тяжести больше двух килограммов. На следующий уже год я занималась туризмом и носила более тяжелый рюкзак. Поврежденный позвоночник постоянно напоминал о себе. Турлагерь, где никто не знал о состоянии моей спины, очень помог мне. Боли продолжались, но я никому не говорила об этом. Ощущения себя равной в нагрузке со всеми приносило радость. Ношение нелегкого рюкзака помогло мне получить большую и прочную мозоль, которая успешно держала мой нездоровый поясничный отдел. Благодаря этому боли утихли и перестали рваться сосуды. Синяков стало меньше, но показывать спину я никому не решалась, только сама иногда изучала ее в зеркало. Единственное неудобство, которое доставляла мне спина, – это невозможность согнуться, но я и тут нашла выход.
Мой туристский руководитель, раненный еще в последнюю войну и теперь испытывающий боли, был мне примером выдержки и терпения. Я очень хорошо поняла, что нельзя жить болезнями и болями. В любом физическом состоянии нужно оставаться человеком и помогать другим. Всегда есть достаточно поводов радоваться и удивляться красоте и многообразию мира. У каждого человека есть свои боли, каждому они даются по силам его. Зачем показывать другим свою боль? Нужно решить, за что она дана и для чего, – и тогда она пройдет. Я искала возможность восстановить свое тело и через десять с лишним лет нашла.
Однако, хотя я и начала с этого, боль не была основной в моей жизни. Красота природы, ее строгий ритм и спокойный темп течения жизни учил многому. Мы шли по лесам гостями и друзьями, но не хозяевами. Учась чувствовать и понимать природу, я училась теперь выбирать то главное, для чего мне дали жизнь. Весна сменяла долгую зиму, и осень – лето. Все повторялось миллионы раз. Оставалось главное – жизнь.
Я уже хорошо знала несколько своих прошлых тел, которые сменила. Сейчас весна моего нового тела, но главное в нем – жизнь. Моя душа знает и помнит очень многое и продолжает приходить на землю со всем этим, получая новое тело и с ним новый опыт.
Я постоянно чувствовала себя намного старше своих сверстников. Ощущение, что я уже взрослая, а они дети, не покидало меня. Многих взрослых людей я также видела маленькими. Понятие дружбы существовало для меня всегда, но никто из окружающих не мог соответствовать моему представлению о ней. Многих тянуло ко мне, но взаимоотношения держались только на их инициативе. Взаимоотношения, которые основаны только на получении защиты и помощи от меня, нельзя назвать настоящей дружбой. Взаимоотношения, когда один всегда жалуется и рассказывает о своих проблемах, а второй только слушает, поддерживает и помогает, весьма распространены. При такой «дружбе» радости с тобой не разделяют и тебе самой в тяжелые моменты не у кого получить поддержку. Мир удобно делится под себя некоторыми людьми. Они, считая себя слабыми, устраиваются за счет «сильных» в жизни и манипулируют остальными.
– Хорошо тебе быть такой сильной, – говорят они. – Я так не могу.
При этом сила заключается не в физическом теле, а в характере и стойкости. Но для меня дружба всегда являлась понятием, которое включает равенство и доверие между двумя людьми. Такие люди открыто идут рядом по жизни, не перевешивая на другого свои проблемы и обиды. Дружеская поддержка должна проявляться в своевременной помощи по осознанию своих действий и поступков. Прекрасно, когда можно с другом просто сидеть и, например, пить чай, ничего не говоря. В это время ощущение полного единства и гармонии, взаимопонимания наполняет обоих. Тогда рядом со мной не было такого друга, и чувство одиночества оставалось постоянно.
Мои ощущения себя в этом мире, переживания пугали меня и не позволяли делиться ими ни с кем. Возможно, рядом просто не было человека, которому знакомы подобные переживания.
Я взрослею