Эти вопросы будут еще долго обсуждаться в будущем, когда будет больше известно о желании России интеграции с Западом и о позиции Запада по отношению к этому. Судя по доказательствам, доступным в настоящее время, российские заявления об «упущенной возможности» являются неправдивыми. Несомненно, в интересах российских патриотов было бы возвращение статуса великой державы. Но так как Запад так долго рассматривался как заклятый враг России, не было ли неизбежно, что российская стратегия интеграции, будь она даже совершенно искренней, должна была бы расцениваться с определенной долей подозрения или, по крайней мере, сомнения? В то время Россия нуждалась в помощи, чтобы предотвратить свой полный крах: и должна ли была западная помощь включать восстановление старых границ Советского Союза? Заслужила ли бы такая помощь вечную благодарность России? Некоторые российские аналитики чувствуют определенную неловкость даже в момент триумфа России. Как выражается Сергей Караганов: «Сейчас Россия на пике мощи. Ближайшие годы усиления не сулят. Похоже, что Москва сознательно сместила фокус конкуренции с Западом с «мягкой силы» и экономической сферы — в сторону жесткой силы, воли и интеллекта. Туда, где она считает себя сильнее. Попытка пока принесла положительные плоды. Но для того, чтобы закрепить усиление хотя бы в среднесрочной перспективе, необходимо переформатирование экономической и внутренней политики, убыстренная смена элит, появление целей развития, разделяемых большинством, национальной идеи. Россия подготовилась. Развязана беспрецедентная со времен холодной войны антизападная кампания на телевидении, готовившая население. Появились современные вооруженные силы. Были и другие признаки надвигавшегося столкновения. Кризис на Украине ускорил его, послужил спусковым крючком, сделал практически неизбежным. Промежуточные результаты благоприятны. Мастерски присоединен Крым. Захвачена и удерживается инициатива. Не признано руководство, пришедшее в результате переворота. Оставлена возможность непризнания будущих выборов, если они (почти неизбежно) будут проводиться в условиях беззакония, угроз со стороны вооруженных крайне правых. Не отвергнута теоретическая, но подкрепленная решениями парламента, возможность направления на Украину вооруженных сил в случае массового и кровавого насилия. В российском арсенале большой набор инструментов влияния — и экономических, и политических. И главное — Москва, похоже, на этот раз решила не отступать, пока не добьется своих целей. Такая стратегия несет высокие риски, надолго осложнит отношения с Западом, ослабит позиции России в отношениях с Китаем (уменьшится поле ее маневра), хотя и повысит моральный авторитет в глазах не-Запада. Если, конечно, Москва не проиграет». Это интересные размышления, более пророческие, чем большинство исходящих в это время из Москвы. Начать массивную пропагандистскую кампанию сравнительно легко, но как создать новую элиту за короткий период? Отказалась ли Россия от соревнования с Западом в экономической области — и надеется ли она получить свои преимущества посредством «жесткой силы» и «политической воли»? Означает ли это войну? Если да, то какую войну? Следует считать данностью, что даже при том, что Москва сместилась к агрессивной националистической, даже шовинистической политике, никто за пределами группы фанатиков-экстремистов на самом деле не хочет большой ядерной войны. Очевидно, в Москве есть некоторые люди, которые думают, что никакой конкуренции между Россией и Китаем не будет, потому что все, что хочет Китай, это возвратить Тайвань. Силы самообмана велики. Было время, когда Мао Цзэдун считал желательным, чтобы Россия начала войну с США, так, чтобы эти две сверхдержавы могли уничтожить или, по крайней мере, надолго вывести из строя друг друга. Предполагая, что Россия сейчас на пике своей мощи, заявление, которое уже не так часто можно было услышать после экономического кризиса 2014–2015, разве не должна она была максимально использовать это обстоятельство? Что, если такая уникальная возможность больше не повторится? Но это было бы опасно, потому что, если Россия снова придет к состоянию крайнего перенапряжения, разве результат не стал бы точно таким же, что и в прошлом? Сможет ли она удержать то, что она получила во время благоприятного стечения обстоятельств? Любое территориальное приобретение, которое Россия сделала теперь или сделает в ближайшем будущем, будет означать рост внутренней поддержки существующего правительства. Но сколько времени продлится этот рост? Русские хотят, чтобы их страна была великой державой, сверхдержавой, если возможно. Но они также хотят жить хорошо. Две понятные цели — но могут ли они быть объединены? Экономические эксперты, такие как Владислав Иноземцев, в сильных выражениях утверждали, что Россия не сверхдержава и не может быть таковой, пока она зависит от внешнего мира, пока она импортирует большую часть того, в чем она нуждается, а ее экспорт ограничен, главным образом, сырьем. Еще более важна финансовая зависимость России от Запада. Россия сталкивается с большими внутренними трудностями и проблемами, но эти проблемы могут быть решены, и трудности преодолены. Здесь снова можно привести исторические примеры, такие как восстановление Франции после 1870–1871 и восстановление Германии после Первой мировой войны. В позднем Средневековье и в начале Нового времени шведы и швейцарцы были известны как самые лучшие и самые жестокие солдаты, но это больше не так. Великобритания была известна как новаторская индустриальная страна в полном смысле этого слова, тогда как Китай считался страной, в которой никогда ничего не менялось. Времена изменились. Соединенные Штаты и Европа проходят через период большой психологической слабости. Европейский проект, движение к единству, выдохся. Это может быть началом конца, но это может также привести к выздоровлению Европы. К российским слабостям относится фатальная вера во все виды теорий заговора и странные идеи, такие как неоевразийство, неогеополитика, конфабуляция и западофобия, что сопровождается устойчивой манией преследования и преувеличенной верой в историческую миссию. Такие недуги ни в коем случае не являются исключительно российскими, но ни в одной из стран Запада эти и подобные идеи не получили той легитимности, которую присвоили им Александр Дугин и части интеллигенции, или использовались для влияния на практическую политику, как определено лидерами России. Националистические чувства не раз значительно усиливались во многих странах, но трудно вспомнить накопление ненависти, подобное тому, которое имело место в России в последние годы. Можно было бы утверждать, что такие недуги, возможно, не длятся вечно, они могут ослабнуть или даже исчезнуть. Но в настоящее время, в эпоху оружия массового уничтожения, они — большая опасность. Совсем недавно, после окончания Холодной войны, на Западе преобладала вера в то, что демократия была нормальным положением дел, а все другие формы правления — это лишь прискорбное отклонение от нормы, которое не будет длиться долгое время. Это предположение, как оказалось, было сверхоптимистичным. Авторитарный менталитет многих россиян, в равной мере правителей и управляемых, изменится только в результате культурной революции, которая до сих пор не произошла. Это повод для определенной печали у российских демократов, но реальности нужно смело смотреть в лицо. События последних двух десятилетий показали, что в России хаоса боятся намного больше, чем авторитарного правления и диктатуры. Пока половина людей верит в величие и доброту Сталина, ничего другого и не следует ожидать. Это может однажды измениться, но пока можно только надеяться, что ситуация не ухудшится до еще более жестокой формы правления. Российские крайне правые и экстремисты увеличили свое влияние за эти годы, но настоящий зрелый фашизм кажется маловероятным. До некоторой степени опыт времен Сталина все еще действует как средство устрашения для многих, и даже те, кто находит оправдания событиям тех лет, не хотят, чтобы они повторились. Но отступление от авторитарного правления к более демократической системе кажется столь же маловероятным. Советский Союз при коммунизме мог рассчитывать на поддержку коммунистов во всем мире. Правонационалистическая Россия может найти (или купить), нескольких сочувствующих за границей, но не намного больше. Советская доктрина базировалась на предположении, что мировая революция, в конце концов, победит повсюду. Сегодня не может быть такой перспективы, которая ставит естественные границы российской экспансии. Но, с другой стороны, трудно представить себе сложение полномочий нынешних правителей, если только им не гарантируют (как гарантировали Ельцину), что их после отставки не будут преследовать в уголовном порядке, например, из-за состояний, накопленных за время пребывания у власти. Как достигнуть этого? Вряд ли в результате свободных и беспрепятственных выборов. Если бы это было только по этой причине, то переход к более демократическому режиму был бы действительно трудным. Однако есть дополнительные проблемы, такие как традиционный российский страх перед свободой среди широких групп населения. Как только мания преследования стала глубоко укорененной, она легко может повернуться и в неправильном направлении — вовнутрь, против собственного народа и правительства. Если враги скрываются всюду, они могли бы быть среди соседей; никому больше нельзя доверять. Возрастающий поток российского национализма, заменяющего старую интернационалистскую доктрину, является обоюдоострым мечом. Как только шовинистический джин оказался выпущен из бутылки, он может быть направлен не только против Запада, он может найти и внутренние цели, такие как национальные меньшинства и миллионы иностранных рабочих в настоящее время в России. Как спросил посол одной из среднеазиатских республик своих российских друзей в Москве: «Что вы делаете с нашими людьми, работающими на вас? Они возвращаются домой воинственными исламистами». Западная свобода действий, чтобы способствовать более дружественным отношениям, ограничена. Даже если бы позиция Запада по отношению к России руководствовалась беспрецедентной дружбой и уважением, отвечая положительно на все российские требования, нет никакой уверенности, что это имело бы желаемый эффект. Самокритика не была в моде в России в течение долгого времени; если в России что-то идет не так, как надо, то практически всегда это вина иностранцев. Согласно опыту прошлого, восприятие России как осажденной крепости уходит глубоко и происходит из далекого прошлого. Потому что, если Россия не была такой крепостью, то как оправдать авторитарное правление, множество ограничений, навязанных населению, потребовавшиеся жертвы, и все недостатки режима? Поэтому перспективы длительного примирения и улучшившихся отношений с Западом, по-видимому, не являются блестящими в настоящее время. Перемены обязательно должны наступить. Но когда и как, и в каком направлении — этого никто не может сказать с хоть какой-то уверенностью. Будут ли они к лучшему или к худшему? Тройка Гоголя, упомянутая ранее, с ее звоном колокольчиков, много раз появляется в русской культуре; она обычно являлась основной частью зимней сцены. Она появляется как в народных песнях, так и в высокоинтеллектуальной литературе. В одной народной песне ямщик (извозчик) получает поцелуй от симпатичной девушки, но есть также истории о бедах, причиненных пьяным ямщиком. В старой России ямщик должен был проходить специальную подготовку, почти столь же полную, что и лондонский таксист. Но не все они ее проходили. И кто же является пассажиром в великом романе Гоголя? Чичиков, не один из самых положительных героев в русской литературе, а мошенник, воплощение пошлости. Так гоголевская тройка скачет вперед как прежде, ямщик не жалеет лошадей, и можно только надеяться, что он хотя бы в общих чертах знает, куда он едет, и знает способ, как добраться до своего пункта назначения без слишком большого риска для его пассажиров и для остального человечества. Библиография (Имена авторов и названия иностранных книг приведены в оригинальном написании — прим. перев.) Опоры новой русской идеи «Русская идея» Николая Бердяева (The Russian Idea, New York: Macmillan, 1948), самая известная работа на эту тему; она занимается ее религиозными, а не националистическими аспектами. Общие работы о поиске идентичности, явного предначертания России и о связанных с этим вопросах включают Wendy Helleman, The Russian Idea: In Search of a New Identity (Bloomington, IN: Slavica Publishers, 2003); James Billington, Russia in Search of Itself (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2004); Michael Lane Bruner, Strategies of Remembrance: The Rhetorical Dimensions of National Identity Construction (Columbus: University of South Carolina Press, 2002); и Marlene Laruelle, Russian Nationalism and the National Reassertion of Russia (London: Routledge, 2009). Другой полезный сборник текстов — Geoffrey Hosking and Robert Service, eds., Russian Nationalism, Past and Present (New York: St. Martin’s Press, 1998). О политико-идеологических событиях в течение последних двух десятилетий, см. Victor and Victoria Trimondi, Krieg der Religionen: Politik, Glaube und Terror im Zeichen der Apokalypse (München: W. Fink, 2006). О Черной сотне, см. Walter Laqueur, Black Hundred: The Rise of the Extreme Right in Russia (New York: HarperCollins, 1993, издавалась в России в 1994 году как Уолтер Лакер, «Черная сотня. Происхождение русского фашизма»). Вадим Кожинов в книге «Правда «Черной Сотни» (Москва: Эксмо/Алгоритм, 2006) представляет защиту Черных сотен. Кожинов был литературным критиком и историком, но также и ведущим правым идеологом. Хотя он не являлся коммунистом, он защищал Сталина от его критиков, утверждая, например, что культ Сталина был создан не в Советском Союзе, а иностранцами. Для общего краткого обзора российской интеллектуальной истории, важной для темы этой книги, см. Andrzej Walicki, The Slavophile Controversy: History of a Conservative Utopia in Nineteenth-Century Russian Thought (Oxford: Clarendon Press, 1975). Также см. всестороннюю антологию, составленную и отредактированную Marc Raeff под названием Russian Intellectual History (New York: Harcourt, Brace, 1966). На темы конфабуляции самая всесторонняя недавняя работа это William Hirstein, ed., Confabulation: Views from Neuroscience, Psychiatry, Psychology and Philosophy (Oxford: Oxford University Press, 2009). Конфабуляция Собрание сочинений Владимира Соловьева было издано в Санкт-Петербурге между 1911 и 1914 года. Несколько антологий появились в английском переводе, в частности Vladimir Solovyov, Politics, Law and Morality: Essays, trans. and ed. Vladimir Wozniuk (New Haven: Yale University Press, 2000). Большинство книг Николая Бердяева было издано на английском, французском и других языках, включая The Meaning of History (New York: Scribner, 1936). Существует также длинное автобиографическое эссе Dream and Reality: An Essay in Autobiography (New York: Macmillan, 1951). О Бердяеве и неравенстве, тема, которая очаровывала Путина, см. Marko Markovic, La philosophie de l'inegalite et les idees politiques de Nicolas Berdiaev (Paris: Nouvelles Editions Latines, 1978). Собрание сочинений Георгия Петровича Федотова в двенадцати томах начало появляться на русском языке в 1996. Отобранные эссе были изданы на русском языке во многих томах во Франции и Соединенных Штатах, включая «Лицо России» (Париж: YMCA Press, 1976). Ввиду своих политических склонностей Федотов в настоящее время не является «персона грата» в России. Ильин и фашизм Ивана Ильина часто цитировали Путин и другие нынешние ведущие российские политические фигуры. Большинство его работ было переиздано на русском языке в последние годы, включая «О монархии и республике» (Нью-Йорк: «Содружество», 1979). Среди славянофилов и националистических авторов девятнадцатого века наибольшим спросом в России в настоящее время пользуются Николай Данилевский и Константин Леонтьев. Классическая книга Данилевского «Россия и Европа» была переиздана в России в 1995 году («Россия и Европа», 6-е издание [Санкт-Петербург, «Глагол» и Издательство Санкт-петербургского университета, 1995]), и есть его биография — Robert E. MacMaster, Danilevsky: A Russian Totalitarian Philosopher (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1967). О Константине Леонтьеве, см. сайт knleontiev.narod.ru и страницу о Леонтьеве на сайте pravoslavie.ru. Русское мессианство Русское мессианство остается до настоящего времени темой, которой обычно пренебрегают. Важное раннее исследование — Emanuel Sarkisyanz, Russland und der Messianismus des Orients (Tübingen: J. C. B. Mohr, 1955). Также см. Леонид Кацис, «Русская эсхатология и русская литература» (Москва: ОГИ, 2000). Ведущий эксперт по Антихристу — немецкий ученый Михаэль Хагемайстер (http://www.phil-fak.uni-duesseldorf.de/v-geschichte-und-kulturen-osteuropas/ehemalige/dr-michael-hagemeister). Некоторые из важных текстов по теме могут быть найдены в переводе на немецкий язык в книге Bodo Zelinsky, Das Böse in der Russischen Kultur (Köln: Böhlau, 2008). Об истории концепции «Третьего Рима» см. Peter Duncan, Russian Messianism: Third Rome, Holy Revolution, Communism, and After (London: Routledge, 2000). Евразийство О классическом евразийстве см. Otto Boss, Die Lehre der Eurasier: Ein Beitrag zur Russischen Ideengeschichte des 20. Jahrhunderts (Wiesbaden: O. Harrassowitz, 1961). Основной манифест движения объяснен в сборнике «Исход к Востоку», составленном Петром Савицким — Peter Savitsky, ed., Exodus to the East (Idyllwild, CA: Charles Schlacks Jr., 1996). О присвоении и поглощении оригинального евразийства Александром Дугиным и компанией, см. Marlene Laruelle, Eurasianism: An Ideology of Empire (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2008), и Dmitry Shlapentokh, Russia Between East and West: Scholarly Debates on Eurasianism (Leiden: Brill, 2006). Также см. Herman Pirchner, Reviving Greater Russia? The Future of Russia's Borders with Belarus, Georgia, Kazakhstan, Moldova, and Ukraine (Washington, D.C.: American Foreign Policy Council, 2005). Wayne Vucinich, Russia and Asia: Essays on the Influence of Russia on the Asian Peoples (Stanford, CA: Hoover Institution Press, Stanford University, 1972), в этой книге рассматриваются более широкие проблемы, не одно только евразийство. Русский национализм Больше о национализме во время советского периода можно прочесть в книге: Николай Митрохин, «Русская Партия» (Москва: «Новое литературное обозрение», 2003). Также см. John B. Dunlop, The Faces of Contemporary Russian Nationalism (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1983) и The New Russian Nationalism (New York: Praeger, 1985); Alexander Yanov, The Russian Challenge and the Year 2000 (New York: Basil Blackwell, 1987); и Marlene Laruelle, In the Name of the Nation: Nationalism and Politics in Contemporary Russia (New York: Palgrave Macmillan, 2009). Оппозиция Marc Bennetts, Kicking the Kremlin: Russia's New Dissidents and the Battle to Topple Putin (London: Oneworld, 2014) Oliver Bullough, The Last Man in Russia: The Struggle to Save a Dying Nation (London: Penguin Books, 2013) Masha Gessen, Words Will Break Cement: The Passion of Pussy Riot (New York: Riverhead Books, 2014) Ben Judah, Fragile Empire: How Russia Fell In and Out of Love with Vladimir Putin (New Haven: Yale University Press, 2013) Константин Воронков, «Алексей Навальный: гроза жуликов и воров», (Москва: «Эксмо», 2012) Дугин и Гумилев Многие из книг Александра Дугина доступны на русском и английском языке. Среди них: «Конспирология», (Москва: «Арктогея», 1992); The Fourth Political Theory (London: Arktos, 2012); и Putin vs. Putin: Vladimir Putin Viewed from the Right (London: Aktos, 2014). Многие лекции Дугина можно найти на YouTube, так же как на его вебсайте dugin.ru, в т. ч. его продолжительное интервью с Владимиром Познером. Льву Гумилеву посвящены несколько интернет-сайтов; см. его портал (http://gumilevica.kulichki.net/English/) для полной библиографии, включая (среди других) «Древняя Русь и Великая степь» (Москва: «Мысль», 1989); «Этногенез и биосфера земли» (Ленинград: Azbooka-Atticus, 2013); и «География этноса» (Ленинград: «Наука», 1993). Многие из его книг по истории гуннов, хазар, этногенезу и другим темам были переведены. (Следует заметить, что многие сторонники взглядов Льва Гумилева (как и многие сторонники классического евразийства вообще) никоим образом не считают Дугина ни евразийцем, ни преемником Гумилева, видя в нем лишь «псевдоевразийца» и шарлатана. См., например, главу «Дугин и Гумилёв, или Фальшивый наследник» в книге Сергея Белякова «Гумилев сын Гумилева», вероятно, лучшей на сегодня биографии этого интересного русского ученого. Беляков пишет о Дугине так: «Дугин — принципиальный противник научного познания, может быть, поэтому его книги пестрят забавными фактическими ошибками. Пока он рассуждает о символах, знаках и тайных смыслах, всё идёт хорошо, но стоит Дугину обратиться к истории или физической географии, как профессор превращается в двоечника». — прим. перев.) Православная церковь S. L. Frank, ed., A Solovyov Anthology (New York: Scribner, 1950) John Gordon Garrard and Carol Garrard, Russian Orthodoxy Resurgent: Faith and Power in the New Russia (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2008) Konstantin Leontiev, Against the Current: Selections from the Novels, Essays, Notes, and Letters of Konstantin Leontiev (New York: Weybright and Talley, 1969) Christopher Marsh, Burden or Blessing?: Russian Orthodoxy and the Construction of Civil Society and Democracy (Boston: Boston University, Institute on Culture, Religion, and World Affairs, 2004) Birgit Menzel and Michael Hagemeister, The New Age of Russia: Occult and Esoteric Dimensions (München: Otto Sagner, 2012). Хагемайстер — ведущий эксперт в этой сфере; полный список его работ о «Протоколах сионских мудрецов» и других темах см. на его сайте http://www.phil-fak.uni-duesseldorf.de/v-geschichte-und-kulturen-osteuropas/ehemalige/drmichael-hagemeister/. Jonathan Sutton, ed., Orthodox Christianity and Contemporary Europe (Dudley, MA: Peeters, 2003) Михаил Вострышев, «Патриарх Тихон», (Москва: «Молодая гвардия», 1995) Правые радикалы За последние пятнадцать лет появилось много правой экстремистской литературы. Среди успешных практиков Николай Стариков (http://nstarikov.ru/en/), санкт-петербургский телевизионный продюсер, которого многие считают видным конспирологом, уступающим только Александру Дугину. Так как приблизительно 80 процентов российской общественности получают информацию о внутренних и внешних делах из телевизора, не следует недооценивать вклад телепродюсеров и писателей, таких как Стариков и Михаил Леонтьев. Максим Калашников написал бестселлеры под названием «Война с Големом» (Москва: АСТ, 2006) и «Путин Инкорпорейтед» (Москва: Эксмо/Алгоритм, 2013). Еженедельная газета «Завтра» (прежде «День») является глашатаем этого лагеря. (Надо заметить, что автор в книге вообще не упоминает русских антиимперских националистов и антипутинских правых и национал-демократов, вероятно, ввиду их небольшой роли в России и практической неизвестности на Западе. — прим. перев.) Внешняя политика и нефтегосударство Anders Aslund and Michael McFaul, Revolution in Orange: The Origins of Ukraine's Democratic Breakthrough (Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace, 2006) Marshall Goldman, Petrostate: Putin, Power, and the New Russia (New York: Oxford University Press, 2008) Thane Gustafson, Crisis Amid Plenty: The Politics of Soviet Energy under Brezhnev and Gorbachev (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1991)