Маришка махнула рукой, словно речь шла о плевом деле. Но для Альки одна лишь мысль о том, что Санька знает, приводила ее в ужас. Только не это… Все, что угодно, но только не это… — Да не нашел он тебя, успокойся. Приперся к моим предкам, пьяный в хлам. Устроил им допрос. Они, разумеется, ничего не сказали. Обо мне спрашивал… — И?.. — Да ничего. Мать сказала, что я уехала в Тулу. К тетке в гости. — Ф-фу… — Альку отпустило. — Ну чего ты так боишься? Ты здесь не одна. У тебя есть Сергей. Олег твой. Они живо ему рога пообломают. — Маришка хихикнула. — Если рога, конечно, появились… — Дура ты. — А ты трусиха. Перестань трусить. Все будет нормально. Даже если Санька узнает, что ты в Москве, он все равно тебя не найдет. Город большой, людей до фига. Это не Сосновка… — Тише… — Алька увидела Сергея и приложила палец к губам. — При нем много не болтай. Маришка понимающе кивнула. Сергей вернулся с пакетом, набитым кучей самых разнообразных палочек. Девушки улыбнулись — лицо у него было очень довольным. Алька пообещала Маришке заглянуть к ней перед закрытием выставки, и они с Сергеем снова отправились бродить по ярким лабиринтам зала. Один из павильонов украшали воздушные шарики. Они реяли под небольшим красным навесом, яркие, разноцветные, и не могли улететь. Шарики были перевязаны белоснежными ленточками, свисавшими из-под навеса, как тропические лианы. Чтобы взять шарик, достаточно лишь протянуть руку. Алька подергала одну из ленточек, вытащила шарик из-под навеса и вдруг… раскрыла сжатую ладонь. Сергей видел, что она сделала это нарочно. Он смотрел на нее и пытался понять: зачем? Перламутрово-розовый шарик поплыл ввысь, вверх, под высокий купол здания. На губах Альки заиграла хорошо знакомая Сергею улыбка — так она улыбалась, когда смотрела на вещь и видела в ней что-то, доступное только ей. Он вдруг понял, почему Алька отпустила шарик. Ей казалось, что там, в плену навеса, он несвободен. Что он так же, как она сама, хочет вырваться, взлететь ввысь, почувствовать легкость воздуха, устремиться к своим собратьям, парящим под куполом здания, — какие-то раззявы случайно выпустили их из рук. Если бы еще недавно кто-то сказал Сергею, что подобный поступок вызовет на его лице улыбку, а в душе — ощущение счастья и спокойствия, он бы только рассмеялся. Но сейчас, глядя на счастливую Альку, он чувствовал, что его переполняет радость, как гелий — этот летящий шарик. Сергею захотелось подойти к Альке, сжать ее в объятиях и поцеловать в смеющиеся губы. Поцеловать так, чтобы Алька поняла — она единственный человек, который смог разбудить в нем спящую глубоким сном Радость Восхищаться Мелочами. Радость видеть в жизни ту сторону, которая до сих пор была для него закрыта. Радость жить. Жить для кого-то дорого, близкого и любимого… Возможно. Сергей отважился бы на этот поступок, но к Альке подошел какой-то мужчина с усами и протянул ей еще один шарик. — Тише, Танечка, не плачь. Не утонет в речке мяч, — улыбнулся он. — Вот вам еще один. Этот не улетит. Алька сказала «спасибо» и улыбнулась. И эту улыбку Сергей знал тоже. «Вы, конечно, не понимаете, для чего я это сделала, но наступит время — и вы тоже поймете». Вот такая она, Алька. Смешная фантазерка. До сих пор думает, что люди увидят то, что видит она. И может быть, она права… После часа хождения по выставке Алька почувствовала себя голодной — в утренней суете она не успела позавтракать, — и Сергей предложил ей перекусить. На выходе из зала они нашли небольшой кафетерий, где продавались пицца и сандвичи. Алька, обожавшая пиццу, могла съесть ее сколько угодно. Поэтому Сергей заказал ей большую, с беконом и оливками. Он любил смотреть, как Алька ест. Она ела с жадностью первобытного человека, который несколько дней голодал и только что поймал на обед какого-нибудь кролика. Это выглядело не вульгарно, а забавно. Несмотря на скорость поглощения пищи, Алька умудрялась есть аккуратно. Она изредка поднимала глаза на Сергея, краснела, старалась есть медленнее, но потом снова жадно впивалась зубами в очередной кусок. Сергей давно догадывался, что там, в своей Сосновке, она голодала. Но спросить об этом Альку было неудобно. — А я понял, что ты шарик отпустила, — сказал он невпопад, разглядывая ее счастливые глаза. — Ты и его живым считаешь? — Угу, — кивнула Алька с пиццей во рту, совсем как ворона из басни. — Он… хомтел умететь, а его мне пускали… — Чего? Может, прожуешь? Алька прожевала пиццу и, облизнув губы, назидательно произнесла: — Он хотел улететь, а его не пускали. Сергей улыбнулся: — Ну да, конечно. Кстати… Раз уж ты читала мою книгу… — Не всю, — покраснела Алька, вспомнив эту неприятную историю. — Всего пару страниц. — Достаточно, чтобы составить впечатление, — немного подумав, сказал Сергей. — И какого ты о ней мнения? Алька покраснела еще гуще. Сказать ему правду — обидится. Похвалить… Но это нечестно… — По-моему, ты писал ее для себя, — уклончиво ответила Алька. — Ну… как дневник… — Думаешь, это никому не интересно? — расшифровал ее признание Сергей. К удивлению Альки, на его лице не появилось ни раздражения, ни хмурости. Даже стальные глаза не изменились — были такими же удивительно смеющимися. Пожалуй, Алька впервые видела, чтобы глаза Сергея улыбались вместе с его губами. — А ты не обидишься? — на всякий случай спросила она. Сергей покачал головой. — Ну это… как дневник человека, жизни которого ты не знаешь… То есть ты не знаешь событий, а читаешь о том, что он после этих событий чувствует… Ну… Например, у него умер кто-то… Но об этом не написано. Написано только, как плохо этому человеку… — сбивчиво объяснила Алька. — В общем, я согласен. Книга — дерьмо. — Алька попыталась возразить, но Сергей тут же ее перебил: — Даже не спорь. Я углубился в себя, в свои переживания. Устроил, можно сказать, духовный стриптиз. И совсем не подумал о том, кому это, собственно, нужно… У людей достаточно своих проблем. Кто хочет читать нудные опусы старого алкоголика? — Ты — не старый. И не алкоголик, — уверенно сказала Алька. — Просто у тебя тупик. Вот выйдешь из тупика, найдешь тропинку… может быть, и не очень ровную, окруженную колючими зарослями, поросшую травой… Но зато ты сможешь пойти своей дорогой… Сергей хорошо представил эту тропинку. Она находилась в лесу. Лес не был темным и дремучим. Сквозь прозрачно-зеленые ветви деревьев пробивалось летнее солнце. Он улыбнулся. — А ты… — Сергею хотелось спросить, поможет ли Алька найти эту тропинку, но он неожиданно осекся. Неподалеку от кафе, среди стайки девушек в синей форме, он увидел Олега. Выглядел он довольно по-дурацки. Черный костюм, галстук. В руках шарики. На губах — растерянная улыбка. Он явно хотел уйти, но ему не давали. Сергей тут же прокрутил в голове дальнейшие события. Олег подойдет ближе, увидит его с Алькой… Наверное, произойдет скандал. И Алька огорчится. Как ни крути, а Олег ей нравится… — Алька… — тихо зашептал Сергей, наклонившись к Альке. — Там Олег… Что будем делать? Алька побледнела и покосилась в ту сторону, куда смотрел Сергей. Маришка права — она сплошное недоразумение. Пришла на выставку с братом своего парня, и — ну это надо же! — парень тут как тут… Как она будет объясняться с Олегом? Алька решительно вскочила. — Я домой, — на ходу бросила Сергею. И, не дождавшись его ответа, рванула к выходу из зала. В этот момент Олег вырвался от промоутеров и почти сразу заметил Сергея, одиноко сидящего за столиком. Олег улыбнулся и помахал рукой брату. Сергей слабо улыбнулся в ответ. — Ну привет, брат! — Олег плюхнулся за столик и удивленно посмотрел на остатки недоеденной Алькой пиццы. — Ты что, не один? — Да посидела тут какая-то дамочка. Даже пиццу не доела, — краснея, соврал Сергей. — А-а, — разочарованно протянул Олег. — Все я надеюсь, что у тебя кто-то появился. «Знал бы ты кто», — подумал Сергей. — Нет, я один, — растерянно ответил он. — А ты какими судьбами? Я думал, ты в Питере… — Уехал раньше. Совсем забыл про выставку… А мне сюда ой как надо. — Зачем? — Ну здрасте, — опешил Олег. — Я вообще-то — хозяин салона красоты. Ты как не от мира сего, Серега. Чего там, по-твоему, делают? — Ну, — окончательно растерялся Сергей. — Наверное, всякие там педикюры-маникюры и стрижки… — И еще маски и много чего другого. По-твоему, косметика для этого не нужна?.. Кстати, это мне надо тебя спросить, что ты здесь делаешь… — ехидно улыбнулся Олег. — Ты-то вроде не имеешь никакого отношения к выставке. Давай колись, брат. Сто пудов, ты здесь не один… — Я… — промямлил Сергей, чувствуя себя желе, размазанным по тарелке. И правда, он-то что здесь делает?! — Меня знакомая пригласила. Она тут это… работает… Дала пригласительный билет, — нашелся Сергей, вспомнив про Маришку. — Ага… Уже знакомая. Что за косметика? Я, может, закажу чего… — продолжил Олег допрос с пристрастием. — «Кора», — выдавил Сергей. — Стенд такой, с лилией. — Лишь бы Маришка нашлась что ответить, если Олег все-таки с ней встретится… — Обязательно взгляну. На твою знакомую… — Ладно, ты иди, а я уже домой собираюсь… — Сергей хлопнул брата по плечу, встал и направился к гардеробу, с сожалением понимая, что Альку ему уже не догнать. Глава 11 ГЕРОЙ ТРЕТЬЕГО ПЛАНА Маринка Курнева очень удивилась, когда к стенду подошел красавец мужчина и поинтересовался, не она ли — знакомая Сергея Вольского. Выяснилось, что красавец — брат Сергея, тот самый Олег, который за Алькой ухаживает. Ну везет же подружке! Вернувшись домой, она позвонила Альке и сообщила ей об этом происшествии, а заодно отчитала ее за то, что та не зашла к ней, как обещала. — Маринка, клянусь тебе, было не до этого, — оправдывалась Алька. — Олег нас чуть не заметил… — Ты — сплошное недоразумение. Может, разберешься уже со своими любовями? Пока Олег не вывел вас на чистую воду. А еще и Санька… Как ты умудряешься? Вроде честная-честная, а мужиков — пруд пруди. — Маришка! — Ну что — Маришка? — пробурчала в трубку подруга. — Мне бы так. Аж завидно… Я бы не стала ломаться. Уже бы закрутила с Сергеем… Ты ведь в него втюрилась? — Да не знаю я, — чуть не плача, выпалила Алька. — Вроде да… Только я ему не нужна. Ему подавай эту сказочную Елену… — Да забудет он свою Елену. Пройдет немного времени — и забудет. Помяни мое слово.