— Хватит уже, они могут и пальнуть после такого. — Ну и пусть, так и так конец. — Мы еще живы. Побарахтаемся. — Перестань меня хватать! Убью! — Ты совсем уже тронулась, что ли?! — не выдержал Рокки. — Я, конечно, все понимаю, но ты хотя бы попробуй подумать: вот на кой мне сейчас сдались твои плоские прелести? Совсем озабоченная стала, о другом даже думать не можешь? — Это я озабоченная?! — Ну а кто же еще? Уж точно не я. Хуже последней идиотки себя ведешь, честное слово. Скажи лучше, что ты там видела, пока стояла? — Что-что… Их там человек десять только с этой стороны. И еще есть пикап с пулеметом, он стоит на пригорке за стоянкой. — Я его не видел. — Ботинки с глаз снимай, когда куда-нибудь смотришь. Там кусты, он в них стоит, и раскраска у него хитрая, придурки такую в упор не замечают. — Наверное, это из него стреляли, — предположил Рокки, указывая на стену, в нескольких местах пробитую пулями крупного калибра. — Ну надо же, он догадался, я потрясена. — Няш, перестань уже, я тебе не враг. Сказав это, Рокки поднялся, вскидывая винтовку, на миг решил было, что зря полез на рожон, ведь люди Глобуса, прежде маячившие вокруг автостоянки и на ней, куда-то запропастились. Но затем, вспомнив о словах девушки, перевел взгляд выше, разглядел пикап, и правда сливавшийся с ландшафтом, выстрелил, представляя, как пуля пронзает грудную клетку стоявшего во весь рост пулеметчика. Попал или нет — не увидел. Присев, предусмотрительно отодвинулся метра на два. Стрелять в ответ на очередную выходку не стали, но кто знает, что у этих ублюдков на уме. — Я вроде еще одного достал — пулеметчика на пикапе. А остальные куда-то пропали. Попрятались, скоты. — Может, отошли в кусты, — с безразличием предположила Няша, как-то нехорошо уставившись на винтовку, которую баюкала на коленях. — Брось, — напрягся Рокки. — Говорю же, мы живы, мы еще побарахтаемся. Снаружи донесся приглушенный увеличившимся расстоянием, но все еще хорошо различимый насмешливый рев Глобуса: — Эй, голубки, тут к нам Ромео подъезжает! Няшка, милая, готовься встречать своего ненаглядного! Это не шутка, давай-давай, прихорашивайся в темпе! — Похоже, барахтаться мы больше не будем, — как-то очень уж спокойно, едва слышно, ответила на это девушка. — Рокки, вот почему ты до сих пор здесь? — А где мне еще быть?! — опешил тот. — Тебе было сказано уходить. — Ничего подобного. — Нет, я тебе еще вчера это сказала. Вечером. Забыл? — Может, ты не заметила, но с того момента кое-что изменилось. — Но только не мое решение. Все, проваливай давай. Можешь даже винтовку забрать, я сейчас не в том состоянии, чтобы стрелять из этой гаубицы. Не бойся, они тебя, может быть, даже не убьют. — Зримо напрягая голосовой аппарат, Няша прокричала в сторону лишившегося стекол окна: — Эй, Глобус! Это дело мое и Ромео, лишние нам сейчас ни к чему! Я выгоняю этого нулевку, он сейчас выйдет к вам! — Зачем он нам?! — без интереса уточнил Глобус. — Если хотите, можете его убить! Делайте с ним все, что хотите, мне он точно не нужен! Вновь нехорошо уставившись на винтовку, Няша безжизненно-тихим голосом добавила: — Все, уходи. Максимум, что тебе сейчас грозит, — просто убьют. Это не так уж и страшно, у тебя еще много жизней. — А у тебя с ними напряг. — Тебе-то какое до этого дело? Все, Рокки, на этом мы попрощаемся. — Прими назад в отряд. — Зачем? — настороженно подобралась девушка. Чем-то ее эта просьба напрягла. — Так удобнее, связь будет. — Не будет никакой связи, иди уже, скройся с глаз моих и забудь, что меня видел. — Дай мне хотя бы пять минут. — Не дам. — Ты не поняла. Я уйду, если ты так хочешь. Но ничего не делай, не торопись себе мозги вышибать. Пять минут потерпи. — И почему это я должна ждать? — Потому что мы все еще барахтаемся. Глава 28 Жизнь пятая. Нарекаю тебя… Били Рокки недолго и без энтузиазма, будто выполняли работу, за которую премиальные не полагаются и к тому же платят смехотворные копейки, хоть ты из кожи лезь. Даже когда он, безуспешно пытаясь вырваться из захвата пары удерживающих его мордоворотов, сочно плюнул в рожу одного из них смесью слюны с кровью, градус рукоприкладства существенно не возрос. Сочтя, что свою порцию карательных мер наказуемый получил, истязатели бесцеремонно проволокли его по добротно наезженной грунтовке и небрежно поставили на ноги перед тройкой мужчин. Одного, скалившегося с радостью шакала, наткнувшегося на никем до него не обнаруженную крепко пованивающую слоновью тушу, Рокки уже встречал — старый знакомец Глобус. Двоих остальных до этого видеть не доводилось. Первый — ничем не примечательный, обычный человек из толпы, серый, безликий, увидев такого, забываешь, как он выглядит, едва отведя взгляд. Больше о нем сказать нечего. Второй — совершенно иной. Нет, про него не скажешь, что он выдающихся кондиций или писаный красавец с обложки глянцевого журнала. Ростом и сложением слегка уступает Рокки, но если последний выглядит массивным, слегка отесанным дикарем, этот похож на утонченного колонизатора, высадившегося на только что открытый тропический остров, который вот-вот станет собственностью его королевы. Эдакий породистый аристократ возрастом от тридцати до сорока, до синевы выбритый, с неестественно-белобрысой короткой прической, холеными тонкими усиками и уверенно-надменным взглядом. Пусть он и пониже, но за счет всего прочего создается впечатление, что смотрит сверху вниз, а не наоборот. Чересчур староват для шекспировского Ромео и ни капли не похож на похотливого насильника, но Рокки с первого взгляда догадался — перед ним тот самый извращенец, который столь последовательно отравляет Няше существование. Глобус, радостно оскалившись, произнес: — Ну что, нулевка, рад встрече? — Муж твой нулевка, — буркнул Рокки, напрягшись в ожидании новой порции примитивных воспитательных мероприятий. Но вместо этого громила искренне хохотнул, после чего серьезным тоном вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь: — Осмотрели его? — Да, — ответил один из удерживающих Рокки громил. — И что он таскал? — Винтовка финская, путевая, такие везде в цене, пистолет и нож. Ну и патронов маленько. — Даже так? Щедрая у тебя подруга, при некислых стволах отпустила. Что там при ней осталось? Чем она сейчас занимается? — Фильм смотрит. Порнографический. — Да что ты говоришь? На нее не похоже, — насмешливо подыграл Глобус. — Все меняется, и вкусы у людей меняются. — Ну да, есть такое дело. И как фильмец? Бабы хоть путевые, есть на что посмотреть или страшнее твоей жизни? — Да так себе, вообще без баб, сплошная голубизна. Ты в нем, кстати, в главной роли. — Рокки упрямо продолжал нарываться на новые побои, интуиция, будто заразившись острым мазохизмом, настойчиво подсказывала, что это правильная линия. А интуиции здесь принято доверять. — Можно я этому клоуну башку оторву? — вновь ни к кому не обращаясь, попросил Глобус, не переставая радостно скалиться. Белобрысый покачал головой и впервые за все время открыл рот, продолжая непрерывно сверлить Рокки пристальным умным взглядом: — Нельзя. То есть пока что нельзя. Дальше видно будет.