– Сидите на месте, – ответил Богданов открыл дверь, спрыгнул на асфальт, подошел к воротам, постучал. В ответ тишина. Майор осмотрелся, увидел прут арматуры, поднял его, ударил по воротам. Шум поднялся такой, что и пожарника разбудит. Вскоре изнутри донеслось: – Кого принесло? Чего ломишься, как кабан по камышам? – Ремонтная бригада. Открывай. – Что за бригада? – Слушай, мужик. – Богданов отбросил арматуру. – Если ты не врубаешься, спроси у своего начальства, что за бригада. С той стороны к первому, видимо, подошел второй мужик-охранник. – Чего тут, Васька? – Да вот ломятся какие-то ремонтники. Мужчина постарше приказал: – Открывай! – Ты знаешь о них, Егор Игнатьевич? – Знаю. – Чего не предупредил? – Ты болтать будешь или откроешь? – Сейчас. Какие проблемы? Створки ворот открылись. К Богданову подошел мужчина лет пятидесяти. – Добрый день, я начальник охраны лагеря. Так вы и есть та ремонтно-строительная бригада, которая будет лагерь готовить к сезону? – День добрый, Егор Игнатьевич. Мы и есть та самая бригада. – Откуда меня знаешь? Ах да, Васька же называл. Документ при себе? – Конечно. – Покажи. Богданов показал паспорт. Старший охраны сверил фамилию с записью в потертом, видавшем виды блокноте. – Ага. Есть такое дело. Богданов Вячеслав Антонович, бригадир. – Верно. – А моя фамилия Шмелев, – возвращая паспорт, сказал мужчина. – Очень приятно. – Для вас дача в самом конце. – Как проехать? Мужчина повернулся, указал на центральную аллею. – Вот по ней езжайте. Пятая справа дача у забора, калитка, за ней спуск к реке. Смотрю, у вас и полевая кухня. – У нас все с собой. – Неплохо зарабатываете на ремонтах? – Не жалуемся. – Охрана тут два человека постоянно. Три смены суточные. Если что потребуется, сидим в административном здании, вон оно слева. Есть телефон. Надо будет позвонить – обращайтесь, не стесняйтесь, но связь у нас только с поселком. – Значит, патрулируете территорию? Шмелев отмахнулся: – Чего ее патрулировать? Все ценное по окончании сезона на завод в Переслав вывозят, дачи закрывают. Бывает, пацанва залезает на качелях, каруселях покататься, а так спокойное место. Да и слышно тут, если кто-то что-то снимать или ломать станет. Окно, например, или дверь. Тогда и подловим. Хулиганам же по лагерю бегать – только ноги сбивать. За ту зарплату, что положило нам начальство, только за воротами и смотреть. – Понятно. Мы вас не побеспокоим. – Да беспокойте сколько угодно, только хотелось бы знать, вы допоздна работать будете? – Это имеет какое-то значение? – спросил Богданов. – Мы спать рано ложимся. – Понятно. Нет, у нас рабочий день с восьми до семнадцати с перерывом на обед. – Ну и хорошо. Проезжайте. – Значит, пятая справа дача по аллее? – Да. Увидите, на ней зверушки нарисованы. Одна такая. – Благодарю. – Не за что. Богданов вернулся в машину и сказал Казанцу: – По аллее прямо до забора. Поехали. Казанец провел «ЗИЛ» по аллее, остановился у крайней дачи. Она действительно была расписана так, что бросалась в глаза. Впрочем, здесь, кроме охраны, на нее смотреть было некому. Офицеры обошли деревянное, утепленное здание. Обычные двери, окна, кровати. Богданов с Дубко посмотрели выход к реке. Им сразу стало понятно, почему руководство выбрало эту раскрашенную дачу. Она закрывала собой калитку с лестницей, спускающейся к реке. По берегу можно было зайти в лес, обойти лагерь. Майор приказал разгрузить автомобиль. Пока бойцы занимались этим, он с Дубко обошел дом внутри. На первом этаже одна большая комната, разделенная легкой перегородкой, в мансарде вторая, размером поменьше. Внизу стояли двенадцать коек, наверху восемь. Матрасы сложены в углу, постельных принадлежностей не было, да они и не требовались. Майор Сергушин позаботился и об этом. – Хоть бы одна отдельная комната была, – сказал Дубко. – Для Гурминой? – Ну да. Не будет же она спать вместе с мужиками. И в переднем холле ее не обустроить. Через него выход в сортир, душ. – Отделим комнатенку на первом этаже, там, где пожарный выход. Материала у нас хватает. – Это значит, в самом торце первого этажа? – Да. Решив вопрос с размещением, Богданов отдал приказ бойцам группы занять места. Четверым, включая самого командира и младшего лейтенанта Гурмину, на первом этаже, Гурбичу, Дорохину и Жуку – на втором. Конечно, можно было разместить всех и внизу, но из мансарды просматривалась большая часть лагеря, а главное, аллея и административное здание с воротами. Тем, кто оказался наверху, предстояло ночью смотреть за подходами к дому и общей обстановкой. Пока все размещались, Богданов с радиотелефоном отошел к калитке, набрал номер, полученный в Москве. Ответил ему довольно молодой голос: – Капитан Борданов.