Глава 2 Секретарь обкома сел в служебную машину в 19.20. Как только он опустился на заднее сиденье, водитель Сергей Моргун спросил: – Домой? – Да, но через ресторан. Моргун знал о связи секретаря обкома с заведующей отделом центрального универмага Викторией Игнатьевой, одинокой женщиной на двадцать лет моложе. Но Макаров никогда не ходил в ресторан не только с ней, но и с женой. При его должности это было бы чревато оргвыводами. С законной супругой он выезжал только на мероприятия в обкоме, с Игнатьевой – в охотничий дом у села Баранино либо на квартиру самого Моргуна, который отправлялся в кино или на прогулку часа на три. А тут вдруг ресторан. – Ну и что ты на меня уставился? – спросил Макаров. – Выпить я хочу. Понимаешь, просто пропустить сто граммов коньяку. А ты подумал, что я пригласил в этот гадюшник Вику? Водитель пожал плечами: – Кто знает? В общем-то, мне все равно. Не хотелось бы потерять работу. – Так ты о себе заботишься? – Я кто? Так, мелочь. А вот если у вас возникнут крупные неприятности, то меня выгонят с работы первого. – Но я хочу выпить. – Петр Тимофеевич, да разве ресторан – единственное место, где можно выпить? Или вам супруга, уважаемая Маргарита Аркадьевна, не нальет? – Дома само собой. Я перед тем как вернуться… да чего я с тобой разговариваю. Езжай, куда хочешь, но чтобы через десять минут у меня был коньяк. – Да без проблем. И десяти минут не потребуется. – Водитель достал из бардачка бутылку «Арарата» и раздвижной стакан. – Вот сейчас отъедем к скверу, встану, где людей нет, и пейте сколько хотите. – А ты запасливый. Молодец. В общественных местах мне и в самом деле рисоваться не следует. Давай к скверу. «Волга» отъехала от обкома и встала. Водитель налил сто граммов и сказал: – На закуску есть пирожок, я в буфете купил. – Не надо, обойдусь. Домой! – Есть домой. Жена встретила Макарова в платье, хотя обычно носила халат. Стало быть, нужный человек уже приехал. – Где Ревко? – У тебя в кабинете. Ты выпил? – Да, и что? – Ничего, но у тебя гость. – Потому и выпил. Ты приготовь ужин, я пока поговорю с Ревко. – Ужин уже готов. – Тогда побудь в столовой. Маргарита Аркадьевна вздохнула. – Интересно, что у тебя с ним общего? – Потом узнаешь. Женщина ушла в кабинет. В кресле, развалившись, сидел директор Дворца культуры железнодорожников Ефим Макарович Ревко, он же агент американской разведки Клаус Линге. Супруга Макарова работала в ДК бухгалтером, поэтому визит Ревко не выглядел чем-то необычным. Директор зашел в квартиру своей подчиненной. Да и вообще Макаровы и Ревко, как говорится, дружили семьями. – Приветствую, Ефим Макарович. – Добрый вечер, Петр Тимофеевич. Надеюсь, ты пригласил меня по веской причине? – А если выпить бутылочку коньяка? – Тогда это глупо. Я… Макаров прервал Ревко: – Коньяк не помешает за ужином, а причина веская, даже очень. – Слушаю тебя. Секретарь обкома снял пиджак, галстук, сел на соседнее кресло. – Сегодня у нас было секретное совещание. Ревко достал пачку сигарет и спросил: – Ты не против? – Нет, я и сам покурю. Мужчины закурили, и Ревко повторил: – Слушаю тебя очень внимательно. – С чего бы начать? – С начала, Петр Ефимович. – Совещание касалось размещения в Верховске, там, где находилась овощная база, хранилища с биологическим оружием. Ревко отставил в сторону сигарету: – Что? Повтори. Макаров повторил. – Черт, а мы всю голову сломали, где русские разместят склады. Какие только варианты не рассматривали. В ЦРУ уверены, что это должны быть районы Сибири. Оказывается, Москва решила вопрос просто и эффективно. Склады под самым боком. Кто подумает, что в зоне сплошного поражения в случае непредвиденных обстоятельств может оказаться столица? Так-так-так. Утрем нос начальству. Теперь давай как можно подробнее. – Клаус Линге затушил окурок в пепельнице, положил на стол диктофон. Макаров напрягся: – Ты что, хочешь записать мои слова? – Конечно. Я сегодня же передам эту информацию своему шефу, находящемуся в Москве. Он отправит ее в Лэнгли. – Но если ты провалишься, то это будет такая улика против меня, что суд, не раздумывая, даст мне высшую меру. – Не беспокойся, голос изначально, еще при записи будет изменен на старческий женский. Да и ни о каком провале речи быть не может. Кто подумает, что агентом иностранной разведки может быть секретарь обкома? – Хорошо, я доведу суть переговоров в мельчайших подробностях, но перед этим должен иметь гарантии, что еще до начала функционирования склада мы с женой получим политическое убежище и будем надежно прикрыты американским посольством. Это не говоря о том, что уже определено, и об условиях жизни в Вашингтоне. Ревко усмехнулся: – Ты подумал, что затребовал? Какие могут быть гарантии, до того как ты убедишься, что в Верховске построят именно склад с биологическим оружием, а не обычный ракетно-артиллерийский? Нет, уважаемый Петр Тимофеевич. Как говорится, сначала дело. Я же от имени руководства ЦРУ заверяю тебя в том, что и ты, и твоя жена покинете Советский Союз и получите все, что необходимо, для долгой безбедной жизни. – А если, получив информацию, вы решите избавиться от меня? – Послушай, ты, случаем, не выпил? – Немного. – Заметно. Иначе не стал бы делать подобные предположения и задавать даже не глупые, а идиотские вопросы. – Что может помешать этому? Ревко поднялся, прошелся по кабинету посмотрел в окно, повернулся и произнес: