– Игорь, че это за бандерлоги? – Я сам в отпаде… никогда таких не видел. А чтобы огнем швырялись, так и подавно. – Вот встряли. – Не дрейфь, сейчас главное все задокументировать, скопировать записи со всех камер, показания снять с народа и выложить в инет. Есть для такого события один молодой адвокат, который мечтает о громком деле. – Инет… – Славка с сомнением покачал головой. – Нам за это задницу конкретно разорвут. – Слава, блин… – не сдержался Игорь, – в противном случае оторвут головы! У меня полкурса трупы! Ты думаешь, прокуратуру и комитет нерожавших матерей устроят эти гоблины? – В сердцах пнул ногой близлежащий труп и чуть не взвыл от боли – в горячке боя совсем забыл о том, что он сейчас инвалид. – А два упыря-офицера очень даже подойдут! Мы с тобой по этапу пойдем, в путешествие лет на тридцать! – Игорь, хорош истерить, пока все по закону, они напали первыми, мы защищались. Хотя идея про адвоката в принципе здравая, прокурорские вцепятся в нас крепко. Игорь краем глаза заметил, как к пленникам подскочил его вчерашний любитель травки с выпивкой, по совместительству племянник зама, и принялся развязывать спутывавшие их веревки. Естественно, начал с самой красивой девки. Ну не кретин ли? – Товарищ курсант, – рявкнул Берсенев, – отойдите от задержанных! – Тот бросил на офицера недоуменный взгляд и продолжил развязывать, словно не слышал. – Младший сержант, ты оглох? Слинял отсюда! – Ноль эмоций. Зато эмоций было через край у невесть как появившегося здесь Счастья, да еще и с автоматом. Подскочил и от всей своей пролетарской души приложил племянничка ногой по ребрам. Догнал кувыркающееся тело, наступил на грудь и воткнул дуло ему в рот. Прощайте, передние зубы. Счастье довольно оскалился и устремил вопросительный взгляд на Берсенева. Блин, а ведь нажмет, есть у него в глазах нечто такое. – Отпусти этого придурка. – Игорь вяло махнул рукой. – В контрразведке разберутся в причинах его активности. – Стрельченко с видимым сожалением убрал автомат и хорошим пинком придал сокурснику ускорение. Игорь только хмыкнул: Счастье сам по себе парень не злобный, видать, племянничек его конкретно достал. – Я смотрю, ты бодр и весел, а пять минут назад валялся со стрелой в животе. Тебя санитар смотрел? – Товарищ капитан, со мной все нормально. – Полез за пазуху и вытащил оттуда толстую книжку «Хроники темного эльфа». На яркой обложке красовался негр с двумя кривыми мечами и длинными развевающимися, крашенными в белый цвет волосами. Видимо, тот самый «темный эльф». И стрела, предназначенная Стрельченко, вошла точнехонько эльфу в голову. – Вот, опять повезло, – усмехнулся Счастье, показав на дырку, – пробило сто пятьдесят листов, чуть-чуть не достало. – Без комментариев, – усмехнулся Игорь, у Счастья, как обычно, счастье. Дохромал до связанного народа, забавная компания. На всех металлические ошейники, у всех руки примотаны к телу, а на щиколотках веревки, чтобы широко не шагали. Нормальными людьми можно назвать только молодую девку и приземистого квадратного мужика. Последний явно работяга, ладони – лопаты в сплошных мозолях, таких ни в офисе, ни в спортзале не заработаешь. Вторая девка, которую так рвался освободить племянник, что-то с чем-то. Он сам бы к такой на пушечный выстрел не подошел. Девушка с картин Ройо, у того даже если женщина изображена в грязи и лохмотьях, то все равно королева красоты. Эта такая же, один нюанс – столь совершенных лиц и фигур в природе не бывает, можно поспорить, перед ним создание пластических хирургов. Все портило выражение презрения на лице, сидела она с таким видом, словно все вокруг быдло. Взглянула на Берсенева, и прекрасное лицо на миг искривила презрительная гримаса, потом взяла себя в руки и царственно кивнула. Ну правильно, увидела его капитанские погоны, фигли на быдло реагировать. А вот грудь могла бы сделать и побольше, с ее ростом единица совсем не смотрится. Гы-гы. Рядом с ней еще один представитель золотой молодежи, мальчик-красавчик. Этот смотрит так, что, кажется, сейчас плюнет. Следующий в связке тоже красавчик, но к такому капитан спиной не поворачивался бы, смотрит с таким видом, словно прикидывает, как лучше в тебя засадить нож. Звереныш, такой прирежет в подворотне за копеечную мобилу, только этот уже подрос, на вид лет двадцать пять, на мобилы точно не разменивается, а вот вооруженный разбой как раз для него. Еще один мальчик, правда, ничем не примечательный. Последней в связке была девочка – ангелочек… лет, наверное, двенадцати-тринадцати. Уже не ребенок, но еще не угловатый подросток с противным характером. Девочка с интересом его рассматривала, потом поклонилась на японский манер, переломившись в пояснице и прижав ладони к груди. Занятно. – Товарищ капитан, взгляните на уши блондинов, – подал голос Стрельченко. А ведь и правда, слона-то он и не приметил. Ушки у народа явно не человеческие, пощупал, нет, не пластиковая накладка, нормальные уши: хрящ, обтянутый кожей. – Ладно, теперь коротенько, что здесь происходит? – обратился он к квадратному мужику, показавшемуся ему самым адекватным. – И что это за ушастые жертвы пластической хирургии? В ответ мужик что-то пробасил на незнакомом языке. Нормально, им еще повезло на иностранцев нарваться, теперь точно прокуратура с дерьмом смешает. У нее священный трепет перед иностранцами – права человека, а что скажут в цивилизованных европах! Тьфу… Неожиданно подключилась сидевшая рядом девица. Что-то прощебетала на каком-то птичьем языке, поняла – мимо кассы, пролаяла на другом – тоже мимо. Все понятно, пусть ими на Дзержинского занимаются. Вернулся к девочке, осмотрел повреждения. Видимых нет, одни царапины, единственное, ноги в кровь сбила. И с ушами у нее беда, как у тех блондинов. Освободил ребенка от веревок, взял на руки. Сказал Стрельченко, чтобы отконвоировал «этих» на стрельбище, и похромал обратно. На нем теперь висел целый вагон не самых приятных дел. На хозяйстве у Мосина с медициной, естественно, все было плохо: санинструктор, у которого из медикаментов зеленка, мазь Вишневского и бинты. Славка принял единственно верное решение – грузить остатки курса в машины и срочно отправлять в госпиталь. От курса в строю меньше взвода. Когда его с Сергеичем и Славкой отправят под трибунал, будут не так уж и не правы. Обучение личного состава в классах не обеспечили, народ в курилке тусовался, он охрану периметра не организовал. При нормальной раскрутке дела притянуть их есть за что. Про тридцать лет он, конечно, погорячился, но посадят, как пить дать. А, кстати, стрельбище даже в нищие времена его обучения было обтянуто колючкой, и где она сейчас? Идиотский вопрос, наверное, там же, где остальной тавропольский лес. Берсенев вышел из леса очень вовремя. Славка как раз собирался докладывать в гарнизон о случившейся бойне. Это он зря. – Слав, подожди. Во-первых, сначала раненые, в нашем госпитале их всех не успеют обслужить, надо на Семашко звонить, пусть готовят операционные. Во-вторых, лучше звонить сразу Менгу, и не просто так, а с доказательствами. Ты только представь свой доклад: из джунглей вылезли твари с мечами, швыряющиеся огнем, убили два десятка пацанов. Да тебя просто упакуют, и на конечную единицы. У нас там психушка городская находится. – Мм… да, – задумался Мосин, – с докладом я погорячился. Давай видео сделаем, там парни откопали четырех живых тварей. И, кстати, Менг, он вообще как? – Да вроде нормально, он у меня еще начальником курса был, четкий мужик. – Хорошо бы, – пробурчал Мосин, – и с городской больницей, я там никто, и звать никак, не мой уровень. Засняли видео живой твари, мертвых тварей и мертвых курсантов с собственными комментариями, акцентировали внимание на парне с дырой в груди. Потом Славка позвонил Менгу, доложил о чрезвычайной ситуации, настолько необычной, что попросил сначала принять от него видео. Через пять минут начальник училища перезвонил сам. Славка доложил, потом передал трубку Берсеневу, тот все вышесказанное подтвердил. Получил цеу, вернул трубку Мосину, тот еще пять минут выслушивал указания. – Ну? – поинтересовался Игорь, когда Менг закончил. – Раненых на ваших ЗИЛах в госпиталь, Менг не хочет паники среди гражданских, врачей он организует, подтянет из госпиталя МЧС. Мне – отправить с вами охрану, которая на обратном пути заедет на склады, получит боеприпасы. Тебе, отдельно, – брать пленных, и в училище, машину дам. С места побоища всех на фиг, и ничего не трогать до приезда следственной группы. – Знаешь что, предлагаю подстраховать наши задницы. Вызвать адвоката и скопировать видео, наделать фоток и прочее… – После некоторых раздумий Славка признал идею полезной и дал добро на вызов акулы юриспруденции. Что капитан и сделал, не откладывая в долгий ящик. Позвонил юристу, пообещал дело с невиданным резонансом, тот, естественно, рад стараться. Чем больше скандал, тем выше известность, и, как следствие, больше последующие гонорары. Дальше все яснее ясного, так, с девочкой на руках и похромал к своим. Его помощь там не требовалась, санинструктор в батальоне дело знал, помощников у него хватало. Настроение хуже некуда, вляпались по самое не хочу. Что делать, хрен его знает. Прошелся по пацанам, неумело попытался ободрить. Получилось фигово. Решил заняться делом, взял зеленку и бинты, обработал царапины девочки, перебинтовал ей ноги. Замок на ее ошейнике оказался не слишком сложным, удалось вскрыть при помощи булавки, и как только он снял его с шеи, пленница засияла. В прямом смысле. Словно лучом прожектора дали по глазам. От неожиданности Игорь отшатнулся, оступился и плюхнулся на задницу. Странно, на сияющую девочку никто не обратил ни малейшего внимания, зато все присутствующие заметили придурошного кэпа. Спокойно, ничего необычного, ну подумаешь, светящийся ребенок. У них тоже такие имеются, вон старлей с сержантом могут вместо неоновой вывески работать. Да и сам он отсвечивает ровным белым, в котором иногда мерцают красные искорки. Занятно. Огляделся, остальной народ не светился, но вокруг тел замечалась словно бы легкая дымка. Для проверки снова надел на девочку ошейник, сияние погасло, а в глазах такая обида и тоска, что почувствовал себя последним подонком. «Прости, ангелочек, – пробормотал Игорь, снимая ошейник, – надо было проверить, не глюки ли у меня». Кстати, мелкая тварь, швыряющаяся огнем, тоже светилась. Ладно, сейчас светящиеся граждане – не самая его большая проблема. Точнее, вообще не его. Для сопровождения машин с ранеными Славка выделил БТР-82, который с пушкой вместо КПВТ, и «Садко» с тентом. Раненых погрузили, Игорь проинструктировал училищных водителей, с двухгадюжником тоже поговорил, но как он сработает, уверенности не было. Поэтому подстраховался, заинструктировав единственного оставшегося целым младшего сержанта. Славка накрутил своих, можно двигать. Техника заревела моторами и рванула по направлению к городу. Дошла очередь и до них, подогнали еще один «Садко», но уже с кунгом, в него запихали пленников и кабельными стяжками зафиксировали на лавках. Мелких тварей, с ног до головы замотанных скотчем, оказалось три штуки, одна успела сдохнуть. Попрощался с Мосиным, по переговорному устройству скомандовал водиле «вперед» и с облегчением откинулся на стенку кунга. Нога болела, хоть волком вой, словно воткнули раскаленный штырь и теперь медленно проворачивали. Закрыл глаза, расслабился, приступил к массажу ноги, к энергетическому массажу, как его называл учитель. Звучит несколько пафосно, зато работает. Не то чтобы сильно помогло, но боль облегчило. Энергию в руки, энергию в ногу, вдох, выдох и вперед. Сегодня получалось просто невероятно, может, стресс повлиял, может, еще что-то, но заработало сразу и как никогда прежде. Такое чувство, что его изуродованная конечность начала плавиться изнутри и формироваться заново. Жесть! Сколько он так себя лечил, кто знает, время для него потеряло значение. Как ни странно, но ему начало не хватать энергии, раньше такого не случалось, правда, и подобных ощущений раньше не возникало. Ничего, учитель рассказывал им и о такой проблеме, и о методах ее решения. У него вообще имелась головоломная теория насчет пространства, энергии и как это связано с человеком, но Игорь пропустил науку мимо ушей. Это оба старших любили пофилософствовать, пофантазировать, как работают Вселенная и собственная голова. Игоря подобный космос интересовал мало, работает, вот пусть работает, и не фиг туда лезть. В те годы его больше интересовала задница сидящей впереди Дашки. Эх, Даша, Дашенька, где же ты сейчас? Может, все у них получилось бы, но вместо «просто поговорить» он пытался корчить из себя крутого-ледяного, на которого она должна была сама запасть, хотя на самом деле отчаянно трусил. А она запала на Олега, который, в свою очередь, запал исключительно на сопромат и гуань дао. Вот такой был любовный треугольник. А, да пропади все пропадом! …Вдох, выдох. Озерная гладь в окружении пестрых осенних гор, легкий ветерок лениво переворачивает опавшие листья… Сознание взрывается сверхновой. Вокруг океан энергии, нет, весь мир – это энергия, а он – его частичка. Не нужны эти муторные упражнения, которые заставлял практиковать учитель, можно впитать столько, сколько требуется. Вдох, энергия потоком пламени врывается в него, и он направляет ее в ногу. Еще и еще, он словно создает свою конечность заново. Все прекрасно, только почему внутри него буйство пламени, а снаружи арктический холод? Ничего, еще немного, еще чуть-чуть… Да! Нога как новенькая. Надолго ли? Теперь можно заняться внешним холодом. Это совсем просто, у тибетских монахов есть одно испытание, когда в середине зимы их выгоняют на мороз в одной мокрой простыне с задачей оную высушить. Учитель делал с ними то же самое. И ничего, все живы и здоровы. Сам Игорь, например, попадал в больницу лишь дважды. Первый раз, когда в задницу воткнулся осколок китайской мины, и второй раз, когда его накрыло взорвавшейся ракетой, кроме вышеперечисленного – не чихнул ни разу. Вдох, медленно напрячь втянутый живот, медленный выдох с постепенным напряжением туловища по мере выхода воздуха из легких, в конце пути тот вырывается сквозь тонкую щель в плотно сжатых губах. Да, оно. Сегодня все техники удаются на раз. Вторым выдохом можно направить тепло на верхний слой кожи. Особое состояние было разрушено криками ужаса, причем один из голосов принадлежал его сержанту. Открыв глаза, Игорь увидел, как Счастье пытается потушить горящие космы работяги. Выругавшись, бросился ему на помощь. Общими усилиями справились быстро, мужик отделался несерьезными ожогами и подпорченной растительностью на голове. Все нормально, чего нельзя сказать про текущую ситуацию. Их кунг превратился в морозильную камеру. – Что происходит? – поинтересовался Игорь у Стрельченко. – Я думал, у вас все под контролем, пока не начали огнем дышать. Вот, чуть мужика не спалили. – Э…. – От такой новости капитан даже не смог сформулировать мысль. – А теперь с самого начала и подробно. – Вы сели, закрыли глаза, начали ногу массировать, потом свечение вокруг вас стало усиливаться. А дальше резко похолодало. Не знаю, почему, но мне подумалось, что все это часть плана, и все так и должно идти. Ну а потом вы дохнули огнем. Маленький язычок пламени ни до кого не достал, но у мужика от раскаленного воздуха борода вспыхнула. – Стоп, машина! – проорал Берсенев в переговорное устройство, и как только водитель съехал на обочину, он, забыв про все на свете, выскочил на дорогу. Да что вообще происходит?! Джунгли на Таврополье, твари, швыряющиеся огнем, солнце скачет по небосводу, мальчики и девочки с неправильными ушами. Теперь еще все головоломные техники, от которых реальной пользы было с гулькин нос, чуть боль унять да простыни на морозе подсушить, вдруг заработали с невероятной эффективностью. Последняя – вообще, черный юмор на грани издевательства. Учитель называл ее «дыхание дракона», и теперь ему говорят, что он и правда огонь выдыхал! Не вопрос, практика – критерий истинности. Вдох, медленно напрячь втянутый живот, медленный выдох с постепенным напряжением туловища, но теперь чуть изменить и разогнать выдыхаемый воздух до максимальной скорости. Гудящая струя пламени вырвалась из легких, понеслась вперед по дороге, оставляя за собой полосу расплавленного асфальта. Да что происходит!? Мысли метались в бешеном круговороте, не давая сосредоточиться. Неимоверным усилием Игорь взял себя в руки и, пытаясь хоть немного привести нервы в порядок, на автопилоте выполнил единственное упражнение, которое работало у него всегда. Ничего сложного, но оно всегда помогало ему привести в порядок мысли и получить небольшой заряд бодрости. Вытянулся в струнку, ноги вместе, руки прижаты к бедрам, позвоночник прямой, подбородок чуть приподнят. Медленный глубокий вдох, медленный выдох, мысленно представил дремлющую в нем энергию в виде белого света, потянулся к ней и на следующем вдохе погнал ее по телу. Руки пошли вверх, замерли, вскинувшись над головой, наполнились светящейся силой; он развернул их ладонями к земле и погнал волну силы вниз. Когда с окончанием резкого выдоха ладони достигли нижней точки, сжавшаяся сила одним ударом расплескалась по всему телу, напитав собой каждую его частичку… одновременно с этим грохнуло и хорошо тряхнуло, как при недалеком взрыве. Примерно как от авиабомбы, сотки. С удивлением огляделся и увидел, что он стоит в центре здоровенной аккуратной выемки. Это стало последней каплей – простейшая техника, верно служившая ему с детства, сработала не так. Чему их на самом деле учили все эти годы? Кто приходил к нему в том памятном сне? Сегодня как раз понедельник! Кажется, от досады, смешанной с обидой, Берсенев завыл. Когда очнулся, из кабины на него с ужасом таращился водитель, в кунге стоял в дверях Стрельченко, направив на пленников автомат. И что он пропустил? Бородатый сумел разорвать стяжки, но далеко убежать не смог и теперь корчился на полу. У красавчика заплыл правый глаз, у звереныша нитка кровавой слюны свешивалась из открытого хавальника, вырублен основательно. Последний мальчик, похоже, предварительно обмочившись, отрубился самостоятельно. Обе девки – сидели с наполовину покрасневшими лицами, у жертвы пластической хирургии прямо пятерня на лице отпечаталась. Одна девочка избежала процедуры вразумления, съежилась в кресле и смотрела на него совершенно ошалевшими глазами. Ну, ее понять можно, он сам ошалел, не каждый день у тебя не легкие, а мартен. – Бунт на корабле? – Попытались, – пожал плечами сержант. – Я был столь ужасен? – Нет, я всегда помнил, что вы круты, как Гималаи. Скорее, необычно было видеть вас в истерике. Что-то случилось? Кроме умения дышать огнем и прочего? Хотя после Северска я не особо удивлен, всегда ждал от вас чего-то такого. – Случилось, спрашиваешь? Сейчас проверим! – Игорь набрал номер матери, потом отца, их домашний, попытался позвонить парням в Бологое, на работу Олега, везде абонент не отвечал. – Счастье, срочно звони родителям. – Зачем? – не понял сержант. – По фигу, просто скажи, что их любишь. Боюсь, я такую возможность уже упустил. Давай, давай, это сейчас важней всего. Ага, как бы не так, у него та же песня. Потыкал пальцами в экран, инета нет, спутников нет. Его родители в Московском, у Стрельченко в Ипатово, значит, катаклизм затронул только город с ближайшими окрестностями. – Получается, мы попаданцы, – сформулировал его невысказанную мысль Счастье, – эльфы, гоблины, магия, джунгли. Все один к одному. Только ни фига не весело. – Согласен, и про попаданство, и про не весело. У тебя есть кто-то в городе, кого хочешь предупредить? – Отрицательное мотание головой. – Ладно, сейчас проведем последний тест, а потом поможешь мне уговорить Большого. – В смысле пока деньги чего-то стоят, их надо превратить в полезное имущество или заранее вербануть Большого? – И то и другое. Пулеметчик он, каких поискать, и опыта больше, чем у нас с тобой. – Думаете, цивилизация рухнет? – Не сомневаюсь, зная наших граждан, в последнем нет ни малейшего сомнения. Вашингтонские ставленники, которые работали у нас последнее время президентами, под наши восторженные вопли построили общество всеобщей ненависти. Мы все ненавидим чиновников, чиновники считают нас скотом, менты ненавидят нас, мы ненавидим ментов, МЧС и журналистов. Славяне ненавидят мусульманский Кавказ, который, в свою очередь, ненавидит всех вокруг. Как там в Писании: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Мы давно разделены, деньгами, религией, национальностью, социальным статусом, хотя по закону мы типа все равны. Подводя итог, нам по-любому крышка. Вспомни войну, китайцы были не так уж сильны, это мы были очень слабы. Мы окончательно не развалились только благодаря исключительному запасу прочности, с которым построили государство наши предки. Сейчас государство вместе с последними скрепами осталось где-то там. Нам конец по-любому. – Журналюг с ментами ненавидим – понятно, а при чем тут МЧС? – Ты слишком молодой, не помнишь, что они делали в Первую кавказскую. Когда нашим жрать было нечего, они продовольствие бандитам раздавали. Тогда это называлось «предотвращением гуманитарной катастрофы». При случае у Большого спросишь, как их командир взвода заставлял эмчээсных врачей под дулом пулемета делать операцию своему солдату… – Игорь одернул себя, время дорого, а он его бестолково теряет. Скомандовал водителю гнать в училище, сам позвонил Большому. – Василич, привет. Срочно включи ящик, посмотри, есть ли центральные каналы, – с места в карьер начал Берсенев. – Игорек, я тоже тебя люблю, – прогрохотал в трубку Большаков, – у нас что-то случилось? – Конкретно у нас со Счастьем, и я пытаюсь узнать, это только у нас или у всех. – Хм… хрень. Только местные журналюги рассказывают, какой у нас замечательный губернатор, чтоб он сдох. – Предпоследний вопрос: помню, у тебя в бытовке имелся умывальник, посмотри, вода есть? – Ща, дай доковыляю. Фиг там. У меня, кстати, и электричества нет, сейчас сидим на собственном генераторе. А теперь объясни, что происходит. – Последняя просьба, сделай пару междугородних звонков, все равно куда. – Ладно, погоди. – Большой пропал на минуту. – Так, Светлоград мимо, – снова пропал. – Краснодар аналогично. А теперь я жду раскрытия интриги. – Кажись, война, Василич. – Ты спятил? Кому мы на фиг… нужны, все ништяки теперь у китайцев! Да и те с войной жестко протупили. Могли бы просто профинансировать нам революцию и сменить вашингтонских прихвостней на восточных жополизов, те бы сами все отдали. – Не знаю, что в мире по политическим раскладам, но я только из боя, и на руках двадцать двухсотых. А теперь самое интересное, сейчас сделаю видео, покажу нечто любопытное. – Игорь подключил видео и включил громкость, навел камеру на Стрельченко. – Счастье, твой выход. – Товарищ старший сержант, я вас приветствую. – Стрельченко помахал рукой. – Мне в очередной раз повезло, метательный снаряд застрял в художественной литературе, носимой за пазухой, – и показал книжку с дыркой.