— Ради бога, скажи, что ты слышал. — Возможно, мы обнаружили Бена. — Обнаружили? — шепчу я, не осмеливаясь поверить в то, что слышу. В то, что это может означать. — Да, Кайла. Сам не могу в это поверить. Просто невероятно. Думал, это бесполезно, не стоит и пытаться. Но после того как я разместил твой рисунок на сайте пропавших, несколько человек заявили, что видели похожего парня. Не могу сказать с уверенностью, что это Бен, но наши источники весьма надежны. — Правда? Он кивает: — Правда. Именно так, между прочим, сайт обычно и работает. Мы сообщаем, что кто-то найден, не раньше, чем испросим вначале согласия на то разыскиваемого. Но поскольку я знаю и тебя, и Бена, я сделал исключение. Я не могу ни пошевелиться, ни заговорить, не в состоянии даже осознать это. Неужели такое возможно? — Ну, скажи же что-нибудь, — говорит Эйден. Я качаю головой: — Я просто... нет, правда? — Ия чувствую, как рот растягивается в глупой улыбке. Он улыбается в ответ, и я, не помня себя от радости, кидаюсь ему на шею. Его руки обнимают меня. В душе моей бушует такая буря эмоций, что меня начинает трясти, потом градом текут слезы. — Это не может быть он. Не могу поверить. А вдруг это какая-то ошибка? — Ну-ну, тише, тише, успокойся. Твой уровень в порядке? — Да, на этот счет не волнуйся. Я бежала сюда, поэтому уровень и высокий, — отвечаю я и, смутившись, отодвигаюсь. Прячу руку в карман, чтобы ему не был виден мой «Лево». — Но ты правильно делаешь, что осторожничаешь. Как я уже сказал, это может быть и кто-то другой, просто похожий на Бена. — И что будет дальше? — Мы постараемся добыть его фотографию, чтобы показать тебе. Потом, если окажется, что это действительно он, устроим тебе встречу с ним. Это подходит? — А где он? Где его видели? Когда я смогу... — Ну-ну, притормози немного. Я знаю только то, что его видели недалеко отсюда, милях в двадцати. Если это он. Снимок был сделан с некоторого расстояния, на беговой дорожке, поэтому... — Это Бен! Он любит бегать. Это должен быть он. Когда я смогу увидеть его? — Нам нужно как следует все спланировать. Сиди тихо, как мышка. Никому ни слова. Поняла? — Я киваю. — Мы с тобой свяжемся. — Еще одна доставка цветов? Он смеется: — Сегодня я был неподалеку, и один мой друг согласился оказать услугу. Но лучше не использовать один и тот же прием дважды. Если что, Мак будет в курсе. Я буду у него в пятницу вечером, тогда же и смогу сообщить новости. — Эйден встает. — Мне нужно идти. Приятно было снова с тобой повидаться. — Он тепло улыбается, дотрагивается до моей руки. — Береги себя, Кайла. Эйден поворачивается и уходит. Я не видела его с того самого дня, когда обвинила в том, что он довел Бена до беды, но это было несправедливо. Он не заставлял Бена делать ничего такого, чего тот не хотел сам, да и сейчас он пытается помочь. — Эйден, постой. — Он останавливается, оборачивается. — Послушай, прости меня за то, что я наговорила тогда. — Все нормально. Я понимаю, как ты была расстроена, и что вышла тогда из себя, вполне естественно. — Он смотрит ровно, спокойно и твердо. А потом уходит по дороге вниз, в другую сторону, а я возвращаюсь тем же путем, которым и пришла. Голова идет кругом. Неужели это правда? Возможно ли, что это действительно Бен? И всего в каких-то двадцати милях — так близко. Если это он, то что это значит? Л орд еры не могли отпустить его просто так. Должно быть, это какая-то ловушка. ГЛАВА 19 Я возвращаюсь домой и понимаю: что-то не так. Передняя дверь не заперта. Мама и Эми на работе. Неужели это я забыла запереть дверь? Пытаюсь вспомнить, но не получается. Когда я уходила на встречу с Эйденом, то ужасно спешила, боясь, как бы он не ушел раньше, чем я доберусь туда. И все же я должна была сделать это автоматически, не задумываясь, так ведь? Все мои инстинкты кричат: опасность! Я открываю дверь, толкая ее от себя, но не вхожу. В коридоре пусто, и я прислушиваюсь, не двигаясь, не дыша. Вот оно! Шаги наверху. Горло перехватывает: мои рисунки! Я не спрятала их перед уходом. Какая же я дура! Осторожно, тихо, медленно поднимаюсь по лестнице. Дверь в мою комнату открыта. Прохожусь по комнате цепким взглядом. Рисунки по- прежнему разложены на кровати, и один, который только начала, лицом вверх. Не совсем так, как было, я уверена. У меня сосет под ложечкой. Шаги позади меня! Я круто разворачиваюсь, готовая... ну, не знаю, к чему угодно. Эми подпрыгивает чуть не на полметра. — О господи, Кайла! Как ты меня напугала. Почему ты не крикнула «привет» или еще что-то, когда пришла? Я качаю головой. — Я тебя напугала? Это ты меня напугала! Тебя еще не должно быть дома. — Ты была сегодня такой печальной, что я отпросилась домой пораньше, чтобы побыть с тобою, балда. Прихожу, а тебя нигде нет. Где ты была? — Я... извини. Я ходила прогуляться, проветрить голову. Выражение лица Эми смягчается: — С тобой все в порядке? Правда? Ты была такой странной на этой неделе. А с тех пор, как Бен... — Она отводит глаза, не закончив фразу. — Пошли вниз, попьем чаю, — предлагаю я. — Не так быстро. — Эми проходит мимо меня к моей комнате, распахивает дверь, которую я оставила приоткрытой, и направляется прямиком к кровати и разложенным на ней рисункам больницы. — Сначала расскажи мне, что это. Я пожимаю плечами с деланой небрежностью, а у самой сосет под ложечкой. — Обычное дело. Ты же знаешь меня, я рисую все. И вообще, чего это ты шныряла по моей комнате? — Ты не отозвалась на стук, и я подумала, может, ты расстроена, или твой уровень упал, и тебе плохо. — Она вздыхает и садится на кровать. — Я беспокоилась о тебе. — Она протягивает руку, я беру ее и сажусь рядом с ней. Она опасна. Нет. Это же Эми, она не враг. Эми берет мой набросок приемной доктора Лизандер. — Объясни мне вот это, — говорит она, и мне ничего не остается, как все ей рассказать: о нападении, о загадочном исчезновении врачей. Мне было любопытно, во всем этом есть какая-то загадка, вот я и нарисовала эту комнату. Она качает головой. — Кайла, какая же ты глупая!.. Только подумай, какую беду ты на себя накличешь, если это увидит кто-нибудь, кто не должен! И вообще, зачем тратить время на подобную чепуху, когда у тебя так здорово получаются люди и лица? — И она переворачивает рисунок сестры Салли. — Вот этот, к примеру, просто великолепен. Кто это? — Никто. Просто выдуманное лицо. — В самом деле? Забавно, но эта женщина кажется мне знакомой, правда, не могу вспомнить откуда. Работала ли Салли в больнице, когда там находилась Эми? Когда это было? Пять лет тому назад. Вполне могла. — Но это, — продолжает она и снова берет в руки рисунок больницы, — нужно уничтожить. И больше не рисуй ничего подобного. Обещаешь? Я обещаю, и мы вместе разрываем рисунок надвое, потом еще и еще, пока листок не превращается в мелкие клочки. — Ну, вот и все, — говорит Эми. — Пора выпить чаю? Внизу, на кухне, я ставлю чайник. — Где ты гуляла? — спрашивает она. — А, да просто по деревне, — вру я, так как выезжать за пределы деревни запрещено. — Маму хватил бы удар, если бы она узнала, что ты гуляла одна. С тех пор как нашли этого Уэйна Беста... — Ты ничего больше о нем не слышала? — Ой, а разве я не говорила? Он уже разговаривает и кое-что вспоминает. Я отворачиваюсь достать чашки из шкафчика, потому что не уверена, что сумею сохранить нейтральное лицо. Он вспоминает? О, боже. Комната как будто темнеет и кружится у меня перед глазами, словно обращается в черную дыру, куда меня вот-вот засосет. Я трясу головой, разгоняя застилающую глаза пелену. Расскажи Нико.