ГЛАВА 43 — Я ужасно зол, — говорит он. Глаза и голос у него убийственно холодные. Ледяные. — Кто-то должен заплатить. Ты. — Он бросает взгляд на Тори, продолжая держать меня на мушке. — Ты сделала, по крайней мере, одну правильную вещь — позвонила мне. Я уже все равно был близко, поэтому поспешил, чтобы посмотреть, что тут за срочность, и что же я нахожу? Ты выпустила пленницу. Он поворачивается и нацеливает пистолет на нее. Она делается белой как мел. — Нет, Нико, нет, я... — Ты отрицаешь, что отперла дверь? — Нет, но... — Это моя вина, — говорю я. Он снова разворачивается ко мне. — А это еще кто? — указывает он на Кэма, который лежит на земле с окровавленной головой. — Кто-то из школы, я не знаю кто. И кое-что еще. Он выследил меня, хотя никак не мог этого сделать. — Ты позволила себя выследить? И привела его сюда? — Он с отвращением качает головой. — Какими глупцами я окружен! Кто же заплатит? — Он вздыхает. Нацеливает пистолет на меня, и доктор Лизандер выступает вперед и поднимает руку, собираясь что-то сказать, но я тяну ее назад. Он взводит курок. Звук выстрела громким эхом прокатывается по лесу. Снова над нашими головами. Я стою, оцепенев. Страх. Потрясение. Отвожу взгляд как можно дальше от Кэма, от крови у него на затылке и от своей крови, потому что не могу лишиться чувств сейчас, не могу. Дышу глубоко, стараясь не думать об этом. Отодвигаю свою фобию в сторону, на потом, чтобы справиться с тем, что сейчас. — А ты, Рейн. Такой обман. Почему ты сейчас не в Чекерсе, где должна быть? — Я не смогла этого сделать. Не смогла причинить ей боль. Она не совершила ничего, чтобы заслужить такую смерть. Он качает головой. — Глупая девчонка. Если бы она произнесла свою речь, как мы хотели, это стало бы вишенкой на торте. Но тебе нужно было быть там в четыре часа! Идиотка. — Его трясет от ярости. Но зачем... зачем мне нужно было быть там в четыре? Ведь предполагалось, что я убью ее во время первой церемонии, в доме. Ничего не понимаю. Что должно было произойти в четыре? Разве что он знал, что у меня не поднимется рука убить маму. Глаза Нико полыхают яростью. — После всего, что я сделал для тебя. — Он качает головой, снова направляет на меня пистолет. — Мне следовало бы пристрелить тебя прямо сейчас, но я не буду. Есть причина, знаешь ли, — непринужденно заявляет он. — Ты должна жить, чтобы умереть в другой день. Твоя смерть все еще может принести пользу! Сегодня был для этого идеальный случай, но неважно. В другой раз. Даже если нам придется накачать тебя наркотиками и поддерживать под руки, мы позаботимся, чтобы пленка запечатлела тебя навечно: ангелоподобная белокурая Зачищенная девушка убивает людей и кончает жизнь самоубийством. Я качаю головой, не понимая, от ужаса не в силах ни двигаться, ни говорить. — Разумеется, теперь понятно, — подает голос доктор Лизандер. — Вы хотите публично доказать, что Зачищенные способны на насилие, чтобы одним махом ударить по всему, что делают лордеры. Но как же все остальные Зачищенные? Что будет с ними? Понимание наконец просачивается сквозь оцепенение и страх. — Лордеры увидели бы во всех нас опасность. Они не знали бы, кто кем может обернуться. И что бы они сделали? — Любые жестокости, совершаемые лорде- рами, льют воду на нашу мельницу. Дают нам больше сторонников. Тори, — рявкает он. — Запри этих двоих вместе. Она продолжает стоять, глядя на него. На лице замешательство. — Но что же будет со всеми Зачищенными? Он закатывает глаза. Поднимает пистолет и нацеливает на нее. Взгляд Тори фокусируется на чем-то позади него. Я вижу это, как и он. Какую-то долю секунды он гадает, не пытается ли она просто отвлечь его внимание, но, прежде чем успевает решить, его пистолет летит по воздуху, выбитый из руки. Катраном. — Ты, ублюдок, — рычит Катран. Нико делает ложный выпад, резко разворачивается и сбивает Катрана с ног. — Тори! — кричит Нико. — Выбирай, на чьей ты стороне! Тори подбирает пистолет Нико, смотрит на него. Потом на меня и снова на пистолет. Я подхожу, ноги все еще плохо слушаются, но уже не подкашиваются. — Отдай его мне, — говорю я. Протягиваю руку. Нико и Катран борются на земле. Блеск металла, и Катран вскрикивает: Нико поранил ему руку спрятанным ножом. Нико поднимается, в руке нож. Бросается вперед. Катран откатывается в сторону и вытаскивает свой нож. Вскакивает на ноги. — Бен жив! — кричит Нико. — Она знает это. Лицо Тори искажается. Она поднимает пистолет. Я отскакиваю, и пуля вонзается в дерево. Доктор Лизандер стоит, оцепенев. — Бегите, — кричу я ей, и на этот раз она бежит в лес, а я за ней. Мышцы мои работают уже достаточно, чтобы ковылять сзади, но не настолько, чтобы поспевать за ней. С каждым шагом в душе все кричит от страха за Катрана. Нико не может победить в этой битве. Ведь нет? Но потом раздаются другие звуки: звуки выстрелов, топот ног. Я оглядываюсь и сквозь деревья вижу лордеров. По меньшей мере с полдюжины, окружают дом. Бежать! — Стой, — раздается голос впереди. Этот голос я знаю. И так и делаю. Вместо того, чтобы бежать, или атаковать, или еще что, я останавливаюсь. Передо мной Коулсон. — Ты бы здорово облегчила себе жизнь, если бы просто рассказала мне, что здесь происходит. Хорошо, что юный Кэмерон позвонил нам и проследил за тобой сюда. — Проследил за мной? Как? Он стучит себя по лбу, криво ухмыляется. Неестественное движение для его лицевых мышц. В руке у него появляется пистолет, и он целится мне в голову. В довершение всего еще и это? Крики, шум, звуки драки позади нас постепенно исчезают, и остается только здесь и сейчас. Мои глаза и его. Ноги у меня подкашиваются, я чуть не падаю на колени. — Отпустите меня, — шепчу я. — Я не могу этого сделать. — Пожалуйста. Он качает головой. То, что происходит позади нас, по-прежнему туманно, словно все это происходит в каком-то другом месте, не связанном с настоящим. И все же какой-то настойчивый звук вторгается в сумятицу, приближается... Коулсон берет пистолет обеими руками и тянет спусковой крючок. ГЛАВА 44 Я жду, что пуля отбросит меня назад, но вместо этого слышу сзади глухой удар и вскрик. Резко оборачиваюсь... — Катран? Его руки сжимают грудь. Красное, красное, красное растекается по ней, когда он падает на землю, и все вокруг начинает кружиться, сереет, растворяется и тянет меня с собой. Нет. Я сражаюсь с ним изо всех сил. НЕТ. Подползаю к Катрану, беру его за руку, обнимаю. Тело его содрогается, и красное, красное, красное... — Прости, прости, прости, — шепчу я снова и снова, и в глазах у него отражение моего шока. Катран непобедим, я не могу поверить в это. Потом чуть заметное покачивание головы, выражение его глаз меняется, он пытается что-то сказать, но кашляет, и из раны течет еще больше крови. Слова не выходят, но глаза его говорят. Говорят о любви. — Нет, Катран, нет. Не умирай! — умоляю я, потрясенная этим безмолвным признанием. Он всегда любил меня, но зачем-то прятал свои чувства за гневом. Тем самым гневом, с которым он старался оттолкнуть меня от Нико и «Свободного Королевства», спасти. Глаза его делаются пустыми, тело перестает сотрясаться. Нет. — Нет! Нет! НЕТ! — кричу я и вдруг внезапно вспоминаю. Другое время и место, слишком похожее на это, чтобы прятаться от него и дальше. Место, в которое я не хотела возвращаться, но меня оттаскивали туда снова и снова. ТОГДА