Искрянка сорвалась с ее плеча и нырнула в пламя, на мгновение снова взметнувшееся искрами. Поговорила королева и с придворным магом: Зигфрид, со страдальческим лицом пообещав поискать информацию о стихийных духах и поднять лекции с МагУниверситета, через несколько дней занудным тоном пересказал то, что нашел. Мир пронизан течениями шести стихий, говорил он, которые одновременно являются и энергией, и божественными основами мира. И в них, под воздействием божественных эманаций и остаточной энергии Творения, зарождаются из уплотнений стихийные духи, которые обладают зачатками разума, а за много лет общения с людьми могут сравняться с ними. Огневики, в отличие от тех же водных духов, не имеют устойчивой формы, не любят большого скопления людей и с неохотой удаляются от источников пламени. Они непредсказуемы и опасны, и поэтому с ними маги работают с осторожностью. Но при этом есть специалисты, которым удалось подчинить их и связать с амулетами. И известны эти духи с давних времен: в Рудлоге много сказок про жар-птиц и огненных кобылиц, но по факту с простыми людьми в новое время взаимодействий не отмечено. Около двадцати толстых старых прошитых тетрадей с желтыми страницами и кожаными обложками – плод эпистолярных трудов Альвина Рудлога – оказались настоящим сокровищем. Древний правитель несколько раз упоминал огненных духов: то пал у него жеребец, и он вызвал из костра огнегривого скакуна, а потом сказал заветное слово для развоплощения, то сыновья его слали весточки с дальних рубежей страны с помощью пламенных ласточек… то напали на него враги, перебили всех спутников, но встали на его защиту огневики в виде пылающих вихрей… Не раз Альвин-Иоанн отмечал, что надо относиться к огневикам с уважением и не жадничать, подкармливать ароматными маслами, ценной древесиной, смолой или янтарем. – Если бы не серьезный общий тон записей, я бы решил, что твой прадед фантазирует, – признался Мариан, просматривая очередную тетрадь и зачитывая вслух всё новые удивительные подробности взаимодействия словоохотливого Альвина и огненных духов. – Как сказки читаешь мне, – согласилась Василина, улыбаясь. – Жаль, Алинки нет, она бы с удовольствием к нам присоединилась. – На мгновение уголки губ королевы опустились, и она вздохнула. – Не терпится сестрам рассказать, у них ведь тоже должно получаться призывать, Мариан. По крайней мере у Ангелины, да и у Маринки тоже… Для Василины эти вечерние чтения, игры с искрянками и упражнения с огнем стали отдыхом. Слишком тяжелы были новости с фронтов, и слишком много приходилось делать днем: и выезжать в госпитали, и встречаться с военными, и выслушивать отчаянные просьбы о помощи от представителей захваченных городов, которые чудом смогли выбраться к королевским войскам. Мариан тоже выматывался, но все так же вставал затемно, чтобы поупражняться с гвардейцами, и уходил тихо, стараясь не разбудить супругу. Сегодня, когда Байдек уходил на зарядку, в их спальне и гостиной все еще тлели растопленные с вечера камины, и Василина сейчас наверняка дремала в постели, теплая и разнеженная, и дневные заботы еще не прорезались морщинками беспокойства на ее лбу и переносице… …Он издалека увидел, что у дверей Семейного крыла не стоит охрана, и, насторожившись, ускорился. Слух улавливал отдельные слова, обрывки предложений: – Нельзя! Нельзя! – сердитая и очень встревоженная Василина. – …Ваше величество, немедленно вернитесь в покои! Сейчас здесь будет придворный маг… – …Нет, нет, меня он не тронет, он вам опасен… отойдите! Что-то, похожее на гулкое то ли ворчание, то ли рычание. – …Стой! Я приказываю: стой! Байдек распахнул двери – и в глаза ударило бликами огня. В коридоре по стенам теснились гвардейцы, пытаясь пробраться к королеве. Сама Василина, бледная, испуганно взглянувшая на мужа, тянула руку к застывшему меж людей золотому гепарду, что выгибал огненную спину и тек языками пламени. Огневик увидел новое действующее лицо, взвился, прыгнул к Мариану, увеличиваясь в размерах, приземлился почти вплотную, обдавая принца-консорта невыносимым жаром, и зашипел-затрещал прямо в лицо. – Нельзя! – отчаянно закричала Василина. – Это свой! Не смей! В голосе ее был страх. – Василек, – ровно проговорил Мариан, глядя в пылающие глаза гепарда и сдерживая панический страх: дух то отстранялся, и видно было, что он раздраженно бьет себя по бокам хвостом, то снова дергался вперед – и барону казалось, что у него сейчас волосы полыхнут от жара. – Помнишь, я учил тебя управляться с собаками? Ты должна дать почувствовать, что ты главная. – Он меня не слушается, Мариан, – дрожащим голосом проговорила супруга. – Я хотела искрянку позвать, а из камина вырвался он, опрокинул меня, облаял… – Облаял? Огневик, словно в подтверждение, коротенько презрительно потявкал, замолк, облизнувшись – меж огненных клыков мелькнул язычок-пламя, – и вдруг рявкнул, сделав выпад вперед, – Василина ахнула, а Байдек, взбешенный этой игрой и собой в роли мышки, поймал золотистый взгляд и рыкнул на все крыло: – Назад! Гепард присел, в глазах его засветилось недоумение, смешанное с раздражением, – и он оскалился, полыхнул, припал к полу, готовясь атаковать. Хвост его лупил по бокам как заведенный. – Нельзя! – снова отчаянно крикнула Василина. – Назад, я сказал, – тихо и тяжело процедил Мариан, не отводя взгляда, – убирайся обратно в огонь. Огневик снова дернулся, зарычал в бешенстве, отступая к Василине, – и вдруг присел и прыгнул прямо на Мариана. Принц-консорт рванулся в сторону, понимая, что быть ему сейчас сожженным, закричала Василина – как вдруг в полете огненный дух замер и рухнул на пол, извиваясь. Зарычал, развернулся к королеве, схватившей его за хвост и остановившей прыжок, прыгнул уже на нее – и получил с размаху ладонью по морде. Да так, что отлетел в стену – огромный, пылающий. – На моего мужа нападать? – в бешенстве орала королева, оседлав съежившегося духа, схватив его за шкирку и тыкая большой мордой в пол. – На семью своей повелительницы, дочери твоего создателя?! Ты – стихия от моей стихии! Байдек улыбался обожженными губами, глядя на разбушевавшуюся супругу, удерживающую огонь как нечто материальное; гвардейцы смотрели, открыв рты, дух приглушенно гудел, мотая головой, и как конь поддавал крупом, чтобы сбросить королеву. В коридоре ощутимо холодало. – Развоплощу! – рявкнула Василина вибрирующе – и наступила тишина. Дух затих, мелко вздрагивая пробегающими по телу всполохами пламени, выгнулся, просяще заглядывая королеве в глаза. Пасть его открылась: – Нее… наааадооу, – голос был утробный, как гул сильного огня. – Признаааю… теееебя. Служиииить будууу. Василина моргнула, посмотрела на свои руки, растерянно оглянулась на Мариана. Встала – дух поднялся тоже, начал тереться о нее, урчать, как доменная печь. – Я не знаю, что с ним делать, – ужасным шепотом сообщила она мужу. – Для начала отправь обратно, – посоветовал принц-консорт. – Тебе нужно прийти в себя. А там придумаем… что с ним и ему подобными делать. Огневик все отирался о королеву, толкал ее головой, и Василина задумчиво погладила его по загривку. – Возвращайся в огонь, – сказала она – гепард поддавал лбом ее ладонь и гулко вибрировал. – Только как мне тебя позвать снова? Или ты тут один такой большой? Дух мотнул башкой, полыхнул – и завис перед королевой огненной птицей с хохолком и пышным хвостом, похожей на павлина. По перышкам ее текло пламя. – Нааас… многооо, – прогудел он и кувыркнулся, чуть уменьшился в размерах, сел Василине на плечо. Гвардейцы уже успокоились, но возвращаться на свои места не торопились. Мариан щупал лицо, гадая, осталось ли что-нибудь от бороды и бровей-ресниц. – Так почему я вас ни разу не видела здесь? – затаив дыхание, поинтересовалась королева. Огнептица жалостливо заклекотала, чуть потускнела. – Запрееет… запреееет… – выдохнула она и ткнулась клювом Василине в висок. Та охнула, закрыв глаза и чуть пошатнувшись, оперлась рукой о стену и быстро проговорила снова насторожившемуся мужу: – Все в порядке. Снова прикрыла глаза. – Он так долго не был среди людей, что почти забыл слова. Показывает картинки. Кто-то из моих предков в гневе прогнал их из дворца. За что, интересно? Птица снова потерлась головой о висок королевы и прогудела: – Виноваааааты. – Да уж, – серьезно проговорила Василина и открыла глаза, – виноваты. Как мне тебя называть? – Ясниииицааа, – сказала птица. – Имя… дааал… Аааальвин-короооль. Королева пошевелила плечом. – Иди в огонь, Ясница. Я еще тебя позову. Огнептица полыхнула, потекла вокруг тела королевы пламенным потоком и метнулась в открытые двери королевских покоев, к камину. Чуть позже вызванный в покои врач обработал лицо принца-консорта заживляющей мазью, а виталист наложил обезболивающее заклинание. Маг жизни настаивал на лечении, но Байдек решил отложить процедуру на вечер: впереди был Королевский совет, затем – ежедневное совещание, да и позже много дел, засыпать никак было нельзя. Королева же, излечившаяся от шока сладким чаем с молоком и шоколадным печеньем, торопливо записывала то, что сегодня произошло, и образы, которыми поделился с ней огневик. – Иначе забуду, – объяснила она мужу, закрывая тетрадь. – Очень сложно все собрать воедино. Он показал мне то, что видел сам, но обрывками. Как я поняла, огненные духи любят поиграть и не очень послушны. Расшалившись, в запале они подожгли ту часть дворца, где остановилось посольство от герцога Симонова, чью дочь сватали наследнику. В результате вместо свадьбы получили восстание. Его величество разгневался и прогнал духов с запретом возвращаться. При его жизни не звали, а после то ли забыли, то ли не стали снова призывать, памятуя о пожаре. Жаль, непонятно, когда это было и с кем из моих прадедов. Лицо-то я видела… надо заглянуть в портретную галерею, хотя в те времена такие примитивные портреты рисовали, вряд ли узнаю. Или в хрониках посмотреть, когда там было восстание Симонова. – Главное, чтобы сейчас они так не разыгрались, – пробормотал Байдек, морщась – мазь пощипывала. – Я постараюсь без надобности их не вызывать, Мариан, – Василина положила тетрадь. – Но ты сам подумай, эта птица-Ясница помнит моих предков, живших больше полутысячелетия назад. Сколько всего я могу узнать! Если она сможет показать, как восстанавливаться в огне, этого уже будет достаточно. Очень на это надеюсь. Потому что я на пороге отчаяния. огнедух Ясница Королевский совет в этот раз проходил на Маль-Серене, и сюда сумел выбраться даже Демьян Бермонт, хотя у него открылся портал и шла война. Правители двух континентов пришли к морской царице телепортами – связь еще позволяла это сделать – и расположились на открытой деревянной террасе почти на самом берегу моря, так близко, что периодически до них долетала соленая водяная пыль. Было тепло, солнце светило по-весеннему ярко. Владыка Нории разместился между женой и царицей, и два сенсуалиста окатывали присутствующих то приглушенной темной тоской, то умиротворением. Был здесь и эмир Персий. Слуги принесли ему кальян – на фоне трепещущих от свежего ветерка белых занавесей его улыбка придавала собранию немного курортный привкус. Бо?льшая часть времени была посвящена обсуждению военных действий в Бермонте и Рудлоге и закрытию переходов. – Восемь открытых переходов – и семь из них около столиц и крупных городов, – под шум размеренно катящихся на берег волн говорил Демьян Бермонт. Глаза у него были звериными, желтыми. – Только восьмой, у нас, в горах, но это можно списать на ошибку в расчетах, если открытие кто-то планирует. Не похоже, что они открываются случайным образом. – Я бы сказал: совершенно ясно, что они открываются прицельно, – мелодично согласился Хань Ши, – и логично ждать открытия остальных по тому же принципу. Каким-то образом иномиряне сумели организовать открытие порталов там, где это нужно им. Но, к сожалению, я не понимаю, как это возможно. Понятно одно: в любой момент очередной портал может открыться рядом с Пьентаном или Истаилом. Хотя у тебя, Владыка, в последнюю очередь. Уж очень сильны сейчас над Песками стихийные связи. Владыка Нории невозмутимо кивнул, с удовольствием подставил лицо очередной порции брызг. Демьян поморщился и отодвинул стул подальше. А Хань Ши продолжал: – Поэтому я все еще не могу прийти к вам на помощь, Василина, Демьян, или отправить войска в Инляндию или Блакорию. Но очевидно, что рано или поздно нам придется объединить усилия. – Бермонту не нужна помощь, – произнес Демьян, чуть порыкивая. Он был агрессивнее обычного, и волны звериной энергии, которые шли от него, ощущали все присутствующие. Мариан так вовсе периодически с усилием выпрямлял сгибающуюся спину. – Я понимаю, почтенный император, – сдержанно проговорила Василина, – оттого и не прошу помощи. Достаточно того, что наши министерства работают в плотной связке и уже спланирована быстрая переброска войск на случай, когда появится такая возможность.