— Я сомневаюсь, что она тебя ненавидит, — тихо добавил Кейд. — Будь это правда, она бы так за тебя не переживала. — Да что ты об этом знаешь? Ты никогда не терял любимую. У тебя просто идеальная жизнь. — Идеальная, — с усмешкой повторил Кейд. — Мы решили пооткровенничать? Ну ладно. — Он наклонился вперед и налил себе полный стакан скотча, не глядя на Джонатана. — Я любил и терял, как и ты. — Кого? — Джонатан не поверил ему. Кейд придумывает, чтобы Джонатану стало лучше. Блондин сделал глоток, ненадолго задумавшись, а потом посмотрел на друга. — Дафну Петти, — четко проговорил он. Кого? Имя знакомое, но мозг Джонатана отказывался вспоминать. — Это должно мне о чем-то говорить? Кейд выглядел опечаленным. — Ты, похоже, единственный, кто не знает это имя. Сестра Одри. Одри, жены Риза. — Когда Джонатан продолжал смотреть на него с непониманием, Кейд продолжил. — Риза Дюрама? Твоего друга по Братству? Нашего блядуна? Дафна — сестра-близняшка его жены. Она певица. Та, в фиолетовом парике, татуировках и крошечных бикини? В глазах загорелся огонек. — Это не она была на обложке мужского журнала в прошлом месяце? — Возможно. — Ага, кажется, я дрочил на эту фотку. — Это не так. Вайолет была единственной, на кого у него вставал. Он так сказал, чтобы стереть с лица Кейда радостную улыбку. — Мудак. — Так ты ее любишь? — Если он думал о той девушке, то она была отвязной и, мягко говоря, неуравновешенной. Такая явно не подходит Кейду. — Певицу? — Я любил ее в юности, — Кейд смотрел на дно своего стакана. — Она стала знаменитой и изменилась. Она уже не та, что была раньше, и я не знаю, что делать. Одно я знаю наверняка, я потерял ту, в кого был влюблен. — Он слабо улыбнулся. — Так ты тут не единственный страдающий. Что Джонатан был удивлен услышать такое от друга. — Да, но ты не разрушал ее жизнь, ведь так? — Нет, она сама неплохо с этим справляется. — Вот, а я уничтожил Вайолет. — Джонатан вспомнил боль в ее взгляде. Ребенка. У них был ребенок, а он ничего об этом не знал. Она потеряла его после возвращения домой. Случилось ли это потому, что она чувствовала себя несчастной и брошенной? Вероятно. И это все была его вина. Он этого он лишь еще больше себя возненавидел. — Кейд, я мечтал о ней 10 лет. Скучал каждую минуту. А теперь я узнал, что она меня презирает и будет презирать до конца жизни. Это как удар ножом в самое сердце. Мне никогда не удастся ее вернуть. Никогда. — Может, сейчас самое время начать все заново? — предположил Кейд. — Прошло 10 лет. Вы оба изменились. Возможно. Он просто не знал, даст ли Вайолет ему еще один шанс. 10 лет назад он крупно облажался, и у него может не быть возможности загладить свою вину. *** Несколькими часами позже в ее дверь кто-то постучал, как раз перед тем, как она собиралась лечь спать. Она накинула халат и с любопытством пошла к двери, и посмотрела в глазок. Кейд. Вайолет открыла дверь. — Все хорошо? Кейд едва заметно улыбнулся. — Если коротко, он снова напился. — Не удивительно. Он напивался последние несколько дней. Я совершенно уверена, он в таком состоянии большую часть нашего времени вместе. — В данный момент он совершенно в себе, — ответил Кейд, поглядывая в сторону коридора. Вайолет выглянула из-за двери и увидела мужчину, ссутулившегося на стуле в дальнем конце коридора. В руке тот держал бутылку. — Да, я вижу, какой он несчастный, — сухо ответила она. — Готова поспорить, во всем он винит меня, да? — На самом деле нет. Даже наоборот, он во всем винит себя, — Кейд посмотрел на нее, затем опять на друга. — Он уверен в том, что разрушил не только свою жизнь, но и твою, и теперь корит себя за это. Вайолет стало жалко Джонатана. — Ну, можешь его заверить — со мной все в порядке. — Я бы с удовольствием, если бы мог до него достучаться. — Что ты имеешь в виду? — Он постоянно читает стихи, смотри. — Кейд сделал несколько шагов по коридору. — Эй, Джонатан? Готов подняться в номер? — Я ребенок, и ребенок она, У моря на крае земли, Но любили любовью, что больше любви, Мы, или Аннабель Ли! — пропел пьяный голос в коридоре. В ответ из соседнего номера послышался стук в стену. Вайолет прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Тут не было ничего забавного. Совершенно ничего. — Это стих Эдгара Алана По? — Так вот это что, — скривился Кейд. — Отвратительные стихи. — Думаю да. У меня был курс литературы в колледже. А стихи мне кажутся знакомыми. — У нее углубленный курс литературы, но она не знала, что Джонатан знал стихи. Интересно, он полюбил их после их расставания или любил всегда, только она этого раньше не замечала. — Значит, тебе не удалось отговорить его пить? — К тому моменту было уже поздно. К тому же я решил, что в его состоянии мне будет легче выудить из него информацию, которая поможет в осуществлении моего плана. Вайолет была заинтригована. — Твоего плана? — Да, — он улыбнулся, потерев руки, выглядя озорным мальчишкой, от чего ей захотелось улыбнуться. — Фаза один — сбор информации, фаза два — разработка стратегии, фаза три — приведение в действие. — Звучит весьма загадочно. — Правда? На это я и надеялся, — Кейд выглядел весьма довольным собой. Дальше по коридору Джонатан вновь начал выкрикивать стихи, но из-за пьяного бормотания, она не смогла понять, что именно он сейчас читал. Она выглянула в коридор, плотно сжимая полы халата. — Ты не мог бы, эммм, его угомонить? — Нее, пусть вдоволь наговорится. Так как начиная с завтрашнего утра, он больше не захочет пить. — Ты кажешься таким уверенным. — Поверь мне. Я знаю, как заставить Джонатана взять себя в руки. Только пообещай мне, что ты мне подыграешь. — Я? Что я должна буду делать? — Только это. Мы вместе позавтракаем, ты должна будешь согласиться на все, что я тебе предложу. Так мы с тобой в считанные секунды приведем Джонатана в чувства. Вайолет не знала, в чем была истинная причина запоя Джонатана, но решила довериться Кейду. — Ладно, если ты так считаешь. — Великолепно. Увидимся утром. Я сам отведу этого в номер. — Он указал на друга и ушел. — Подожди! — Когда Кейд обернулся, Вайолет не сдержалась и спросила. — Так что он тебе рассказал? Кейд загадочно улыбнулся, но ответил прямо. — Он до сих пор безумно тебя любит и жалеет, что потерял тебя навсегда. По какой-то причине эти слова кольнули ее прямо в сердце. Он потерял тебя навсегда. Она могла догадаться. Но, все-таки, стоило ей услышать подтверждение, как она почувствовала себя смущенной и несчастной. Она не была уверена, хотела ли она быть потерянной навсегда. — Я могу быть его другом, — призналась Вайолет. — Но боюсь давать ему шанс стать кем-то большим. — Я понимаю, — сказал Кейд. — И я тебя не осуждаю. Увидимся утром, Вайолет. — Он кивнул на прощание и пошел дальше. Через мгновение она услышала, как он поднимает обмякшего Джонатана, уговаривая его пойти в его номер. Закрыв дверь, Вайолет услышала, как Джонатан продолжил выкрикивать стихи. И жила она только одной мечтой — О моей и своей любви. — Пойдем, — пробубнил Кейд, а затем в коридоре стало тихо. Но Вайолет еще долго прокручивала в голове услышанные строки. И жила она только одной мечтой — О моей и своей любви. И если она правильно помнила, то у этого стихотворения был довольно мрачный финал. *** Следующим утро ровно в 9 раздался стук в дверь. Она открыла дверь, взволнованная и со спутанными мыслями. У нее была беспокойная ночь, ей снилось, как она занималась любовью с Джонатоном. Было рациональное объяснение тому, что она представляла его губы и руки на своем теле — успокаивала она себя. У нее больше года не было секса, а теперь она была рядом с бывшим любовником. Неудивительно, что ее появились такие сны. Было тому объяснение или нет, но это не отменяет того факта, что каждое утро она просыпалась с изнывающим от желания лоном, и сегодня не исключение. Сегодня она выбрала довольно консервативный наряд, так как не знала плана Кейда по выведению Джонатана из запоя. Поэтому сегодня на ней были черные брюки, балетки и простая темная водолазка. Этот наряд был уместен практически в любой ситуации. Однако, открыв дверь и увидев Кейда в другом дорогом, элегантном костюме, она подумала, не слишком ли просто она одета. — Вайолет, — бодро поздоровался он. — Сегодня ты выглядишь еще более очаровательно. — Спасибо, — буркнула она, выйдя из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Она не увидела Джонатана, и к своему удивлению это ее разочаровало. — Мы одни? — Нет..., — начал Кейд.