Она не хотела ничего из этого. Абсолютно ничего. Ее жизнь была размеренной и хорошей. Все шло спокойно, безопасно, без каких-либо сюрпризов. Вайолет не любила сюрпризы. Она всегда заканчивались разочарованием. Она приняла горячий душ, переоделась во фланеливую пижаму, почитала мистический роман в кровати и легла спать. Ну, или попыталась. Все ее тело напоминало огромный комок нервов, она смотрела в потолок, расстроенная случившимся. Джонатан Лаенс ее поцеловал. Он нарисовался у ее дверей, будто он не бросил ее 10 лет назад, в момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Все такой же эгоист, как и раньше. Некоторые люди совершенно не меняются. Она вспомнила выражение его лица, когда она врезала ему коленом по яйцам. Однако даже это ее не удовлетворило. Она была чертовски зла, а он лишь выглядел удивленным. И обиженным. Словно не мог поверить, что его Вайолет на такое способна. От этого она едва не обезумела от злости. Она начала вертеться на кровати, но после откинула одеяло, встала и прошла в гостиную. У нее была маленькая квартира, но ей этого хватало, ведь для жизни ей нужна была кровать и рабочий стол. Направившись к переполненному книгами шкафу, она подошла к полке, где хранила личные фотоальбомы. Большая часть секции была заставлена альбомами ее матери, но также там был крошечный альбом, спрятанный в самом дальнем углу. Она взяла его и смахнула с него пыль. Обложка была украшена традиционной фреской, а греческие буквы гласили: Акропири, 2004. Вернувшись в спальню, она забралась под одеяло и открыла альбом. Ее первая и единственная экспедиция с отцом. Ее мать была против, но Вайолет так не терпелось поехать, провести время с ее умным, знаменитым отцом, что она считала дни до нужной даты. Люди шутили, будто ее отец был как Жак— Ив Кусто в археологии. Это было бы правдой, если бы Кусто бросил свою семью на 20 лет и довел жену до алкоголизма. Вайолет перелистывала страницы альбома, вспоминая то лето. Вот была фотография с отцом рядом с экскаватором, где они указывали на стену и улыбались. Оба с обветренными лицами, а ее волосы заплетены в две косы с яркими лентами. На ней была смешная майка и ужасные солнечные очки. Позади нее на фото стоял Джонатан Лаенс и обнимал ее за талию. Боже, она была безумного в него влюблена. Глупая, влюбленная дурочка. Как только она приехала на Санторини, чтобы провести лето с отцом, она обнаружила, тот также пригласил целый курс своих студентов. Она была разбита, растоптана, считавшая, что она особенная в глазах отца. Но вскоре ее боль переросла в интерес, после знакомства с Джонатаном. Лаенс Моторс была известной, но, к сожалению в плохом смысле, маркой автомобилей. Над ним быстро начали подшучивать, ведь он не интересовался семейным бизнесом. Худощавый, немного похожий на ботаника, но очень увлеченный историей и археологией. Вайолет показалось это милым. Было в Джонатане что-то притягательное, от чего она не смогла устоять. Ее отец был расчетливым, продумывал каждый шаг, Джонатан в свою очередь жил одним днем, и это ее восхищало. Его радость от участия в экспедиции не вызывала сомнений. Он первым приходил на раскопки и уходил последним. Если нужно было провести исследования, то он всегда вызывался добровольцем. Это был привлекательный 19-летний студент колледжа, способный полностью отдаться своему делу. Он был неотразим. К концу первой недели они проводили вместе все свое свободное время. К концу второй недели он ее поцеловал, а она швырнула его на кровать, и они начали трахаться, как кролики. К концу месяца она была без памяти в него влюблена. А по прошествии двух месяцев она носила под сердцем его ребенка. И дело не в том, что они были неаккуратны. Наоборот. Они каждый раз пользовались презервативами, но они не могли защитить, если учитывать с какой страстью и интенсивностью они занимались любовью, да и Джонатан несколько раз входил в нее до того, как надеть презерватив, ведь это было чертовски приятно для них обоих. Джонатан относился к сексу с такой же энергичностью, как и ко всему в жизни — с ненасытностью и полной отдачей. Глядя на фото, она призналась себе, он разрушил ее для других мужчин. Ни одни ее сексуальные отношения, даже близко не напоминали их с Джонатан страсть. И это прискорбно. В 19 она не расстроилась, узнав о беременности. Она была безумно влюблена в Джонатана и в тайне примеряла его фамилию и выбирала имя ребенку. Если это был бы мальчик, она бы назвала его Тесей ДеВитт Лаенс, а девочка — Ариадна ДеВитт Лаенс, в честь героев греческого мифа. Она мечтала выйти замуж за Джонатана, вернуться в Штаты, закончить колледж и воспитывать ребенка. Было видно, отец смотрел на нее не как на дочь, а как на одного из своих студентов, поэтому если она хотела настоящую семью, то должна была создать ее сама. Мечта о счастливом доме опьяняла ее. Вместо того, чтобы думать об археологических находках, мысли Вайолет были заняты обустройством дома и детской. Муж, жена и ребенок, обожаемый обоими родителями. Это была ее новая мечта, и она не могла дождаться, когда начнет воплощать ее с Джонатаном. Но она не хотела, чтобы он женился на ней из-за ребенка. Она хотела, чтобы их брак был по любви, и потому что он желал этого. Ведь это была часть ее фантазии. Ведь она знала, что такое расти в семье, где родителям пришлось пожениться только из-за ребенка. Его семья была богата, и она хотела, чтобы он сам предложил ей пожениться, чтобы не подумали, что она была охотницей за его деньгами. Если честно, Вайолет было плевать на автомобильную компанию Лаенсов. Ее представление о счастливой жизни входил уютный дом в глубинке, семейные ужины с детьми и мужем, и утренние поцелуи мужа на прощание, перед тем как он уходил на работу. Некоторые женщины мечтали о карьере, она же мечтала о крепкой семье. Это все что ей было нужно, после детства, проведенного с матерью, топившей свою депрессию в алкоголе, и вечно отсутствующим отцом. Она хотели лишь быть окруженной любовью. Господи, какой же наивной она была. Раздраженная, Вайолет перевернула страницу альбома. Еще одна фотография с Джонатаном, они стоят на пляже Санторини, прижавшись щеками. Она помнила тот вечер. Это было за день до того, как все изменилось. У них были выходные, и они решили провести их вместе. Они наслаждались романтическим ужином, ночью в отеле Фира, и в постели Вайолет рассказала ему о своих мечтах. О том, что она мечтает завести с ним семью. — Это неплохая идея… но для будущего, — отрешенно ответил Джонатан, поигрывая с ее длинными волосами. Это было не то, что хотела услышать беременная 19-летняя Вайолет. Она повернулась к нему лицом. — Чем ты будешь заниматься, после окончания экспедиции? Что будет с нами? — Что ты имеешь в виду? — уточнил он. Ей не понравилось то, что ей пришлось все ему объяснять. — Какие у тебя планы после окончания этих раскопок? Он пожал плечами. — Вернусь в колледж, продолжу учебу. Буду ждать очередного приглашения от профессора Девитта. Это… опять не то, что она хотела услышать. — А как же я? Он расплылся в убийственной улыбке. — Через пару лет, возможно, мы оба будем работать в одном университете. Через пару лет? Пару лет? В 19 это означало целую вечность. — Но… я хочу, чтобы мы были вместе. — Я тоже этого хочу, — он немного опечалился. Нет, он не понимал. Она вцепилась в его руку. — Я хочу быть с тобой и после отъезда. Хочу завести с тобой семью. — Она сделала акцент на последних словах, в надежде, он поймет, на что она намекала, и сам предложит. Завести семью с тобой, Вайолет? Господи, да я только об этом и мечтаю! Давай это сделаем. Я буду счастлив, если ты родишь мне детей, Вайолет. Я всегда буду рядом, Вайолет. Вместо этого, он только нахмурил брови, будто она сказала какую-то глупость. — Завести семью? Сейчас? — Да, сейчас. Он рассмеялся. Рассмеялся. А затем тараторил о своих планах. О необходимости возвращения в Дартморт. О будущей поездке с профессором ДеВиттом, даже не зная куда. О том, как его семья ожидает, что он возглавит компанию отца. Пройдут годы, прежде чем Джонатан остепениться и заведет семью. Сейчас еще слишком рано. Каждое его слово разбивало Вайолет сердце. Обманутая она влепила ему пощечину и убежала. Она пулей вылетела из их номера, оставив его в отеле, и вернулась в палаточный городок. После этого она проплакала до тех пор пока не уснула, потому что она хотела дом с белым забором, а у ее Прекрасного Принца были другие планы. На следующий день он звонил ей несколько раз, пытался с ней встретиться, но она его избегала. Вместо этого она перенесла свои переживания на бумагу. Она не хотела говорить ему о ребенке, использовать его, чтобы удержать рядом с собой, но у нее не было выбора. Она до сих пор дословно помнила содержание последнего абзаца того письма. Если ты любишь меня, Джонатан, прошу, поехали со мной. Я хочу, чтобы мы вместе растили нашего малыша. Если ты хочешь быть отцом, то должен поехать со мной. Прошу, прошу, я так сильно тебя люблю. Она умоляла выбрать ее, а он даже не потрудился ей ответить. Вайолет почувствовала горечь, глядя на эту фотографию, поэтому захлопнула альбом и отшвырнула его в угол комнаты. Сказки со счастливым концом — это полный бред. Ее прекрасный принц проигнорировал ее письмо. Она вернулась домой, проплакала 2 недели, а через месяц потеряла ребенка. От чего проплакала еще больше. А затем она взяла себя в руки, вернулась в колледж и приняла решение, впредь ее счастье не будет зависеть от планов и желаний другого человека. Вайолет гневно ударила кулаком подушку, потом снова легла, желая все-таки поспать. Джонатан был шокирован, услышав, что она не была замужем. Так значит, святой профессор ДеВитт солгал своему любимому протеже? Мда, такого она не ожидала. Ее отец продал бы последнюю рубашку матери, если бы это помогло заполучить финансирование для его следующего проекта. Вайолет знала это с детства. Как Джонатан мог об этом не догадываться. Интересно, а он вообще получал ее письмо? В любом случае, теперь это было не важно. Использовать ребенка было слишком низким ходом, тем более спустя месяц она потеряла свой козырь. Джонатан бы не остался с ней, тем более, когда у него были другие планы. Так что можно считать ей повезло. Если бы Джонатан не отклонил ее предложение, все бы закончилось неудачным браком с мерзавцем, которого принудили жениться из-за ребенка, которого он не хотел. Она видела его настоящий эгоизм. В жизни всегда все случается так, как должно быть, сказала она себе, когда снова попыталась уснуть. Но той ночью сон к ней так и не пришел. Глава 2 Следующим утро Вайолет проснулась за 5 минут до будильника, уставшая и с опухшими глазами. Ее разбудил вибрирующий на тумбочке телефон. «Срочный педсовет в 7 утра. Присутствие обязательно! Не опаздывать». Застонав, Вайолет рухнула на подушку. Кто, черт возьми, назначает важное собрание на 7 утра? Сегодня определенно будет мучительный день, если учитывать ее двухчасовой сон. Ааа. Заставив себя подняться с кровати, Вайолет приняла короткий душ и начала собираться на работу. Сорока минутами позже она заехала на школьную парковку с пульсирующей головной болью и огромным стаканом кофе. Парковка была забита, а, значит, почти все преподаватели уже собрались. О, господи. В спешке забегая в здание, она боковым зрением заметила припаркованный недалеко кабриолет марки Лаенс. Это же просто совпадение, да? Многие богачи ездят на машинах марки Лаенс. Несколько лет назад, когда машину показали в одном из фильмов про гонки, владение такой стало своего рода показателем статуса. После этого Лаенс Моторс превратилась в преуспевающую компанию. Не то, чтобы она следила за развитием компании… В любом случае, машины марки Лаенс были везде. Это не означает, что слизняк — владелец компании был сейчас здесь, верно? Оглядываясь по сторонам, Вайолет крепче сжала в руке стакан с кофе, направляясь в кафетерий, где проходил педсовет. Несмотря на ранее время, столы уже были расставлены, и учителя заняли свои места. Директор Эсперанса стояла на небольшом подиуме, а за ней располагался ряд стульев, который тоже уже был занят. На одном из этих стульев сидел Джонатан. Вайолет усилила хватку, от чего кофе в бумажном стакане выплеснулся, обжигая ей руку, и пачкая рукав белой блузки и пол. Прошипев, она выронила стакан, смахивая горячий кофе, даже когда к ней побежала ее подруга Кирстен с бумажным полотенцем. Все хорошо? — Превосходно, — ответила Вайолет, приподняв юбку и приседая, чтобы убрать устроенный ею беспорядок. — В чем дело? По какому случаю собрание? — Что-то насчет финансирования, — буркнула Кирстен, помогая Вайолет вытереть с пола кофе. — Ты знала, что у нас были проблемы с бюджетом? Если бы не ряд дорогих машин перед школой, можно было предположить, что сейчас объявят об урезании бюджета и сокращении нескольких программ. Но это вряд ли, учитывая присутствие Джонатана — мистера богача, в первом ряду в одном из своих дорогих костюмов. У Вайолет было плохое предчувствие, очень плохое. Она села на последний ряд, заметив на себе пристальный взгляд Джонатана. Будь он проклят. Вероятно, он видел, как она пролила кофе. Она хотела выглядеть расслабленной, безразличной в его присутствии. Уже поздно, ну и ладно. Пусть смотрит, сколько угодно. Вайолет наклонилась к сидящему рядом тренеру. — Знаешь, по какому случаю собрание? Тренер Траммел мотнул головой. Он был симпатичным, и у него был парень — давний друг Вайолет. — Без понятия. А ты? — Также, — сказала она, наигранно улыбаясь и хихикая в его сторону. Когда она посмотрела на Джонатана, он выглядел нахмуренным, пугающим. Отлично. Так тебе и надо, Джонни—бой. Ты упустил свой шанс 10 лет назад. — Все на месте? — сказала в микрофон Эспиранса, затем осмотрела ряды учителей. — Это не займет много времени, но я хотела собрать весь преподавательский состав, чтобы объявить хорошую новость. О, нет, нет, нет, нет. Эспиранса хлопнула в ладоши и едва не пританцовывала от радости на своем крошечном подиуме. — Как вам всем известно, последние несколько лет в нашей школе были сложности с дополнительным финансированием. Ремонт в спортзале вышел нам в копеечку, и мы все опасались, что из-за этого нам придется закрыть несколько внеклассных кружков и пару лет не закупать новые учебники, чтобы мы могли сохранить наши рабочие места. — Она расплылась в улыбке. — Но я рада сообщить, что мистер Джонатан Лаенс из Лаенс Моторс заинтересовался нашей школой и сделал очень щедрое пожертвование. Оно поможет нам не только остаться на плаву, но заменить старую технику в компьютерном классе на новые iPadы. В зале послышалось несколько удивленных охов, а некоторые учителя зааплодировали от восторга. Школа Нептуна была одной из беднейших школ округа, с множеством детей из семей с низким достатком, и не секрет, что они нуждались в финансировании. Даже скромная зарплата Вайолет свидетельствовала о их удручающем положении. Она не получала прибавки с тех самых пор, как устроилась сюда 3 года назад. Но ей нравилось здесь работать. — В следующие несколько дней мы проведем собрания, где решим, как лучше распорядиться финансированием, но я хочу, чтобы вы все знали, какая это для нас удача. — Эспиранса захлопала в ладоши и на секунду стала напоминать морского котика на выступлении в ожидание рыбы. — И в завершении хочу сообщить, мы уже подали прошение переименовать нашу школу «Средняя школа имени Джонатана Лаенса». Вайолет подумала, ее сейчас стошнит. Последнее, что ей нужно было, это ежедневное напоминание о Джонатане. Боже, ей придется сменить школу, чтобы только убежать от него. Она посмотрела на Джонатана. Он все еще не сводил с нее глаз, когда в зале раздались аплодисменты и обмен мнениями. Почему Джонатан так резко проявил интерес к ее школе? На следующий день после того, как она отклонила его предложение поехать вместе с ним? Нет, нет, нет, нет. На этом собрание закончилось. Вайолет поднялась, как и остальные учителя, и надеялась уйти, смешавшись с толпой.