–Да. Сегодня. Даже дал ключи. Такого никогда не было. Наверно, чувствовал, что с ним что-то случится. – Девушка снова опустила голову на руки и заплакала. Я погладила ее по плечу и подала стакан с водой с журнального столика. –Прости, Мэри, но я должна спросить. – Оправдываясь, продолжила я. – Ты не могла бы подробно рассказать, что произошло, когда ты пришла? Девушка глубоко вздохнула и отрывисто кивнула. –Я пришла около полуночи. Как только освободилась с работы. Я работаю официанткой в кофейне неподалеку. Не ахти, какая работа, но меня устраивает. Во всяком случае, ответственности не так много: знай себе стирай кофейные пятна со столиков, да подавай вовремя капучино. Я спокойно выслушивала трели девушки, понимая, что эта прелюдия ей необходима, чтобы приступить к главному. –Я пришла к Бредли около двенадцати. Мы не виделись уже дня три. Последний раз он звонил мне три дня назад, сказал, что хочет отвезти куда-то, и что я могу прийти к нему сама, когда мне будет удобно, передал ключи через одного нашего приятеля и все. – Выдохнула Мэри. –Хорошо, – я взяла из ее рук стакан с водой и поставила обратно на столик. – Ты можешь рассказать, что произошло, когда ты пришла сюда? –Я открыла дверь своим ключом, прошла в гостиную и включила свет. А там… – Взгляд Мэри упал на тело Бредли, которое еще не унесли и девушка, зажмурившись, отвернулась. –Ты видела кого-нибудь? –Постороннего? – Уточнила Мэри. – Нет. Никого не было. Я даже побоялась подойти к нему, он был такой страшный. Я сразу позвонила в полицию и 911. –Хорошо, Мэри, спасибо. Ты можешь идти, я думаю. Тебе вызовут такси. – Я погладила девушку по ладони и с успокаивающей улыбкой отошла. Молодой полицейский, теребя блокнот в черной кожаной обложке, быстро, и с нетерпением рассказывал детективу все подробности. –Жертва Бредли Майерс. Заместитель директора в крупной страховой компании. 27 лет. Не женат. Детей нет. Из родных только отец. Он живет в Техасе. Ему уже сообщили. Мы опросили нескольких соседей, но они мало что знают. Отзывы исключительно положительные. Хотя одна из местных жительниц рассказала, что он завсегдатай клубов и видела его в одном из подобных, довольно элитных заведений пару раз. –Ну, это еще не преступление. – Заметил Райдек. –Да, но, судя по всему, все жертвы вели подобный образ жизни, за что и подверглись наказанию. – Ответил полицейский. Мы с детективом только одновременно качнули головой. –Девушка тоже ничего толком не видела. – Добавила я. –Спасибо. – Холодно поблагодарил детектив и обратил внимание на подошедшую Барбару. –Что-нибудь есть? –То же что и у предыдущих жертв. Следы борьбы, на руках и ногах следы от веревок, раны от гвоздей. –Гвозди всегда одного и того же типа? – Осведомилась я. –Да, но дело в том, что они изготовлены вручную. Не куплены. – Отметила патологоанатом. –Хочешь сказать, убивает какой-то бешеный кузнец? – Пыталась я съязвить. –Кузнец не кузнец, но он действительно очень силен. Раз смог побороть таких здоровых мужиков. –Нет никаких следов наркотиков или транквилизаторов? – Уточнил Райдек. Барбара покачала головой. –Нет, ни малейших. Хотя кровь последней жертвы еще не взяли на анализ, но думаю все то же самое, что и в предыдущих случаях. –Я только не понимаю, почему убийца избрал именно подобный способ убийства-наказания? Почему именно распятие? Ведь в общественном сознании этот метод ассоциируется больше с несправедливым возмездием, с чем-то святым. – Недоумевал мужчина. –Кто знает, какой смысл вкладывает в это убийца. – Указала я. *** –Детектив Тернер? – Я, мягко говоря, был удивлен ее визиту в столь ранний час. Она самодовольно улыбнулась, окинув меня оценивающим взглядом, и нагло прошла в мой номер. Пожалуй, эта женщина всегда знала, чего хотела. Я был гол по пояс и держал во рту зубную щетку, еще не закончив свой утренний моцион. –Проходите, детектив. – Опешив от такой бесцеремонности, ляпнул я. Она осмотрела мой номер и, видимо, неудовлетворившись увиденным, повернулась ко мне. –Я привыкла начинать как можно раньше. Где агент Уинстер? – Она села на край моей незаправленной кровати, оперевшись ладонями на матрас. –Он в соседнем номере. – Кивнул я на смежную дверь. – Ему не очень хорошо, видимо, подхватил простуду. – Нелепо улыбнулся я, стирая с подбородка остатки зубной пасты. –Тогда вам лучше поторопиться. – Небрежно окинув меня жестом, указала она. – И разбудить его. Нам лучше начать сейчас. Я не привыкла ждать. А я не привык к такому напору. В присутствии этой женщины я чувствовал себя неуютно, словно вчерашний школьник на вечеринке «для тех, кому за…». Чтобы хоть на секунду избавиться от испытующего взгляда этой железной леди я постучал несколько раз в дверь номера Оливера и прошел в ванную, завершая утренние процедуры. Когда мы уже сидели в машине детектива Тернер, имевшей, по ее собственному признанию панический страх перед арендованными автомобилями, она решила посвятить нас в то, куда мы направляемся. –Я понимаю джентльмены, что вы здесь главные, – она посмотрела на Оливера, сидящего позади, с серым выражением лица, наблюдавшим за происходящим и потом на меня, – со вчерашнего дня, главные, но я веду это дело полгода, и поэтому позвольте пока взять руководство на себя. – Проговорила она с непререкаемой интонацией. Я небрежно кивнул и повернулся к окну, в то время как детектив продолжала говорить, будто и не обращала на нас внимания. –Вчера после нашего расставания мне позвонил мистер Бейкер – отец второй жертвы. –Единственной выжившей? – Перебил ее Нолл, наконец-то включившийся в работу, но для Деборы это, видимо, было неожиданностью. Непривыкшая к подобной неучтивости она раздраженно кивнула и продолжила. –Он сказал, что его дочери стало немного лучше, и она даже начала говорить, но в клинике, где она наблюдалась, ему посоветовали отвезти ее в Швейцарию, у ее доктора там есть знакомый психолог, который как раз специализируется на случаях реабилитации после насилия. Сексуального насилия. Женщина замолчала, сосредоточившись на крутом повороте дороге, но ни я, ни Нолл не посмели заговорить после ее резких жестов. –Но девушка категорично заявила, что не собирается никуда ехать и закатила такую истерику, что все боялись возвращения ее полукоматозного состояния, пока отец не согласился забрать ее из Нью-Йорка и не привезти обратно в Цинциннати. –Мы едем к нему? – Не выдержал я. Дебора повернулась ко мне, и вопреки моему ожиданию, мягко улыбнулась, кивнув в знак согласия. *** -О, да брось, Кет, это ведь еще не самое страшное. – Я сидел на кровати в ее номере, пока она расчесывала волосы и убирала их в большую шишку на макушке. – К тому же ты, кажется, приглянулась нашему надзирателю. Попросишь его освободить нас от этой пытки? Она повернулась ко мне и приковала к месту одним ледяным взглядом. Она выглядела такой забавной и милой в этих узких голубых джинсах и свитере не по размеру, который, по собственному признанию, украла у брата. О, Боже, хотел бы я, чтобы она крала вещи у меня. -Что ты сказал, Марлини?– Прошипела она, поставив руки на бока. Я широко усмехнулся, предвкушая подразнить ее. -Он пригласил тебя на свидание?– Я откинулся на ее кровати назад и оперся на предплечья. – Я хочу сказать, что если бы это было так, ты могла бы попросить его отпустить нас. – Я приподнялся и искоса посмотрел на нее. Лицо Кет наливалось яростью, отчего она была похожа на маленькую сердитую девочку. Я не смог сдержать улыбки. – Ну, или, по крайней мере, меня. А вы бы нашли, чем заняться. Кетрин сузила глаза и посмотрела на меня: «заткнись-или-я-надеру-тебе-зад». О, надери, детка, надери, я уже столько лет мечтаю об этом! Я хотел сказать еще что-то, но Кетрин подлетела ко мне, запрыгнув мне на колени, и сильно толкнула в грудь, что я полностью лег на ее кровати, только мои ноги свисали. -Что ты там сказал, Питер Герберт Марлини?! – О, Боже, она второй раз за день, назвала меня полным именем. Я ощутил ее теплые сильные руки на своих плечах, которыми она фактически вдавила меня в матрас, покачивающийся под нашими разгоряченными телами. Я внезапно стал заикаться, сосредоточившись только на ее круглом личике, исказившемся язвительной усмешкой, сверкающей синеве глаз, бедрах, обжигающе ерзавших на мне. -Для человека с высшим образованием, ты очень неясен в выражениях, Питер. Будь точнее и повтори, что ты сказал! – Она требовательно посмотрела на меня, хрипло дыша над моими губами. -Я, я сказал, что если ты увлечена Робертом, то я не хотел бы вам мешать. – Исказив смысл фразы, пролепетал я, чувствуя себя подростком, впервые оказавшимся с женщиной наедине. -Неееет. – Ехидно протянула Кетрин. – Ты сказал, что если Роберт пригласил меня на свидание, я могла бы попросить его о… – Она остановилась на полуслове, проследив взглядом, движение моего кадыка и я чуть было своей слюной не захлебнулся. – Об услуге. Черт, если ты все слышала, какого дьявола, начала всю эту игру?! -Ну, – я сделал неудачную попытку оправдаться, с одной стороны, мечтая сбросить ее и привести себя в чувство, а с другой – напасть на нее и смаковать каждый дюйм ее тела. -И ты бы позволил мне?! – Мои глаза расширились от услышанного. Я честно ожидал какого-нибудь феминистского комментария, криков о том, что я никто, чтобы лезть в ее жизнь, что мне давно пора знать свое место и вообще не лезть к ней со своими советами, что она взрослая девочка и сама решит, кого ей и о чем просить. -Ты бы позволил мне? – Повторила она, чуть тише, практически уткнувшись мне в шею. – Чтобы я пошла на свидание с этим Робертом, чтобы мы с ним ужинали где-нибудь в местом ресторанчике, чтобы он пригласил меня на танец и его руки лежали бы на моей спине, вырисовывая невинные круги, опускаясь все ниже и ниже, – Господи, этой женщине нужно эротические романы писать, а не в ФБР работать. Я был на грани сумасшествия, слыша ее шепот, чувствуя ее прерывистое дыхание на моей коже, ее руки, которые она теперь просунула под меня и повторяла описанные движения на моей спине. – Чтобы он предложил проводить меня до номера, а я пригласила бы его на кофе. – Она продолжала с такой холодной страстью, что у меня волосы на голове зашевелились. – И он поцеловал бы меня, медленно, нежно, но жадно и наши тела предались бы танцу страсти прямо на этой кровати. – Она чуть приподнялась, прекратив свои манипуляции, и посмотрела мне прямо в глаза. Эти глаза я никогда не забуду: лучистые, яркие, манящие и в то же время, жаждущие. Она ждала ответа. – Ты бы позволил мне?