– Он идет против системы… – наконец услышала она собственные слова. Конец фразы повис в воздухе. Ее долгое молчание моментально взбесило шефа, и Диана бежала по коридору к туалету под его вопли. Открыв кран, она плеснула холодной воды себе в лицо, намочив ворот и плечи свитера. – Ты в мужском туалете, – сказал Натан, появляясь в дверях. – Прости. Шеф, наверное, подумал, что я сумасшедшая. – Так он думает обо всех психологах. Он достал из дозатора два бумажных полотенца и протянул ей. – Рассказывай. Что с тобой случилось? – Я вам не подойду, – заявила Диана, вытирая лицо и громко сморкаясь в те же полотенца. – Вы просите проанализировать человека, который целиком посвятил себя одному делу. Его не существует. Понимаешь, о чем я? – Его борьба выходит за рамки собственных интересов. Ты это имеешь в виду? – В общем, да. Он действует не в своих интересах, а во имя справедливости, которая, по его мнению, попирается. Поэтому пытаться составить его профиль, скорее всего, бессмысленно. – Именно поэтому ты вскочила и побежала в туалет? Диана бросила полотенца в мусорное ведро и тщательно протерла гелем руки. – Я не подхожу для этой операции. Я не выношу толпы, а теперь я в центре внимания соцсетей. Мое имя и лицо сейчас в каждом мобильнике. Даже в туалете кажется, что за мной следит миллион человек. И я не люблю открытые пространства, а этот тип постоянно говорит о планете, глобальных изменениях, населении, вымирающих континентах и всеобщем загрязнении. Голова кружится. – Не хочу тебя еще больше пугать, но имей в виду, что этот миллион пользователей ты можешь умножить на три прямо сейчас и на десять вечером. Даже не думай до конца расследования выходить отсюда или возвращаться домой. Я сниму тебе номер в гостинице неподалеку. Когда понадобится, направлю туда своих людей. Номер очень маленький, тебе понравится. – Я так понимаю, ты не планируешь менять напарника? – Диана, мы познакомились только утром, рановато еще расставаться, – засмеялся он. – Если серьезно, никто не займет мое или твое место, потому что не захочет. Ты же с самого начала понимала, что будет. – И мои догадки подтвердились. Его требования невыполнимы. Даже если гендиректор согласится, остальные в его компании будут против. Легче потерять начальника, чем отдать двадцать миллиардов евро. – И? – И мы увидим публичную казнь. К этому он и вел с самого начала. – И что же? – И ты прав, никто вместо нас работать не захочет, потому что финал будет плачевным. – Если только ты не найдешь выход. Мы тоже в ловушке. Двери закрываются одна за другой. В таких ситуациях я чувствую себя подопытной крысой в лаборатории. Но ведь именно там тебе уютнее всего, верно? В маленькой комнате, в норке. Забудь о планете, о его миссии по спасению человечества, думай лишь о стеклянной камере и троих людях. Король панд со шрамами, его добыча и ты. Отключи голову, включи интуицию. Натану удалось успокоить Диану, и она на мгновение забыла о своем новом статусе самого известного психолога-криминалиста во Франции. – Тогда рассказываю все подряд, – предупредила она. Но ей понадобилось еще немного времени, и она сделала три глубоких вдоха, словно разгоняясь. – Так. Он спокоен и вежлив. На него не давит стресс. Он знает, куда идет. Четко подбирает слова. Речь безупречна. Он репетировал ее сотни раз. Он не только не совершит ошибок, но и всегда будет на шаг впереди. – Это ведь клише. – Клише – это факт, который повторяется так часто, что превращается в карикатуру на самого себя. Так что да, клише, но от этого не менее верное. Вспомни, что он сразу вычислил нас: полицейский для переговоров, психолог для профайлинга. Натан кивнул, ее слова звучали убедительно. – Перед тем как выскочить в коридор, ты сказала начальнику, что «он идет против системы». – Я имела в виду гражданское неповиновение, которое заставляет действовать против того, чему его учили. Он берет ответственность за свои действия, но ими не гордится, и это слышно. Ты заговорил о его «пленнике», он ответил словом «гость», будто смутился. Я убеждена, что наш бунтарь раньше был послушным. Вероятнее всего, военным. Своего финансового эксперта и бухгалтера назвал «товарищами», оценил твою любовь к порядку. – Он также ответил «здравия желаю, капитан», когда я представился. Свяжусь с военной разведкой и проинформирую их. – Скажи, чтобы искали офицера. Очевидно, у него есть опыт командования. Он умеет сплотить вокруг себя людей, объединить их, а это возможно в двух случаях: личная харизма или правое дело. К сожалению, он обладает и тем и другим. Осталось выяснить, какие причины толкнули его на это. Точно не деньги. Что за перелом случился в его жизни? Что за яд его отравил? Почему именно он? Почему именно сейчас? Если мы это выясним, у нас может появиться рычаг психологического давления или, по крайней мере, способ установить личную связь. – Отлично, – сказал Натан. – Нам хватит работы до следующего контакта. Я к шефу, доложу ситуацию. Может, теперь выйдем из сортира? Мысль была дельная, но Диана замерла у дверной ручки, на которой миллиарды копошащихся микробов жаждали ее прикосновения. – Подвинься, принцесса, – усмехнулся ее партнер. В мире Север Тихого океана Август 1997 года. 700 морских миль от побережья Сан-Диего Всю долгую неделю нервы экипажа атомной ударной подлодки «Александрия» были натянуты до предела, но люди не сдавались. Будь то симуляция поломки горизонтального руля при погружении, учебная пожарная тревога или затопление – весь экипаж, от командира до старшего матроса и команды машинного отделения, хладнокровно справлялся с задачами. Никто ничему не удивлялся и не ожидал похвалы, так как именно этому их учили. Как только корабль и персонал были одобрены, начались долгожданные учения. Предстояло двое суток охоты: капитан Сид Морли с подлодки «Александрия» против коммандера Дениса Хэмптона с противолодочного фрегата «Халибёртон». Задача подлодки: в течение сорока восьми часов незаметно подойти к цели и имитировать выстрел. Задача фрегата: оставаться начеку, прослушивать океан, обнаружить подлодку, в идеале ее уничтожить или хотя бы избежать попадания учебной торпеды. Учения были непростыми, к тому же стали собираться грозовые облака, и волны, вздымаясь, будто бы смешивались с ними, мотая корабль, словно игрушку в ванне. Хэмптон бросил экипаж на первые тридцать часов учений, передав командование помощнику. Не выходя из каюты, он лишь читал отчет об операции. На тридцать первом часу, с чашкой остывшего кофе в руках, отдохнувший, он доложил о результатах в штаб. Старый морской волк сохранял идеальное равновесие, несмотря на качку. – Я знаю Морли, – заверил своих людей Хэмптон. – Был у меня в подчинении. Он паук, терпеливый шахматист. Никогда не начнет атаку сразу. Притаился прямо под нами, мотает нам нервы. Старпом сел рядом с командиром. Их кресла были надежно привинчены к полу. – А вы? Будь вы кошкой, как бы вы погнались за мышью? – В северной части Тихого океана? В середине лета? Я бы завис в термоклине. Разница температур между теплым и холодным слоями воды обеспечивает идеальную защиту. Звуковые волны отклоняются, и гидролокатор ловит помехи. Да, я бы ушел в термоклин. И Морли явно собирается это сделать. Затем Хэмптон поведал несколько баек о своих военных заслугах и подвигах от Берингова моря до Индийского океана, как дед у костра рассказывает внукам истории из жизни. – Слышу подлодку, – предупредил вахтенный, надев наушники и приковав взгляд к экрану. Хэмптон вскочил с кресла: – Расстояние? – Двадцать пять морских миль. Но по классификации контакт очень слабый и диффузный. – Новое покрытие «Александрии» лучше экранирует ее. Так что сигнал и должен быть диффузным. – Мы же не собираемся бить кита торпедой? – И то верно. Приготовьте вертолет «Си хоук». Он будет нашими глазами. Пилот вертолета выскочил из каюты. Под вой тревоги он промчался по освещенному красным светом проходу, чуть не сбив пару матросов, и взбежал по металлической лестнице на открытую палубу «Халибёртона». Два авиационных техника заканчивали последний осмотр вертолета, который был готов взлететь ровно через пять минут после отдачи приказа. Вслепую преодолев плотное месиво кучевых облаков, пилот вел вертолет по приборам сквозь ливень, пока не вошел в сердце бури. Очень осторожно попытался занять позицию «диффузного контакта», обнаруженного гидролокатором. – Видимость нулевая. Надо выбираться отсюда. Опускаюсь до двухсот футов. Концентрическими кругами вертолет снизился до шестидесяти метров. Небо озарилось вспышкой молнии, и на четверть секунды показалась водная поверхность. Перед пилотом предстало невиданное зрелище, и он не сразу подобрал слова.