— Почему мне никто не верит… — скулю от обиды и несправедливости. — К сожалению, Рит, все факты и правда говорят против тебя, — угрюмо бурчит Сема. — Ты тоже мне не веришь? — Хотел бы верить, но с фактами не поспоришь, — заключает Семен, и на этом мы заканчиваем разговор. И все же, я не планирую сдаваться! Я докажу свою невиновность, чего бы мне это не стоило. Глажу свой живот, призывая себя успокоиться. Мои стресс и нервы сейчас точно не пойдут на пользу малышу! — Что же с нами будет, маленький? — тихо шепчу, сдерживая всхлип. Так как заняться мне больше нечем, остаюсь наедине со своими мыслями. Кажется, я уже готова сойти с ума. Спустя какое-то время в комнату заходит Надя с подносом в руках. Я и забыла, что уже около суток ничего не ела. Но в связи с этими всеми событиями мне сейчас кусок в горло не полезет. — Привет, предательница, — ненавистно шипит Надя. — Надя…Все вовсе не так! Меня оклеветали! — пытаюсь заступиться сама за себя, но недоверчивый взгляд девушки говорит о том, что она мне тоже не верит. — Можешь говорить все, что угодно! Все равно ты скоро окажешься в тюрьме! — на ее лице растягивается злобная улыбка. И я понимаю, что теперь мне здесь никто не друг. Девушка с пренебрежением ставит поднос на тумбочку, нервно фыркает и уходит. Теперь для всех я здесь враг номер один. Мама…я не выходила с ней на связь больше суток! Она наверняка вся распереживалась! Телефон у меня забрали сразу же, как только привезли в дом. Вот это делов я натворила… Мало того, что как обещала помочь не помогла, так еще и нахожусь в шаге от тюрьмы! Если мама об этом узнает, ее точно удар хватит… А ребенок…к своему стыду, я так и не рассказала маме о нем. Так хреново я себя еще никогда не чувствовала, как морально, так и физически. К горлу подкатывает тошнота, силы и вовсе покидают меня. Ложусь на кровать и сворачиваюсь клубочком, желая исчезнуть отсюда и ни о чем не думать. Во сне меня преследуют кошмары. Я рожаю ребенка, а затем у меня его забирают, и отдают…Саше. Я пытаюсь что-то сказать, но у меня будто бы нет голоса. Затем передо мной появляется решетка, а Саша, взяв ребенка, уходит. — Нееееет!!! — я пытаюсь его остановить, но затем просыпаюсь от собственного крика. Тяжело дыша, пытаюсь прийти в себя. Осознание того, что этот кошмар вполне скоро может стать реальностью убивает меня. — Кошмары замучили? — раздается в тишине знакомый голос. В комнате из-за отсутствия окна темно, и я не сразу замечаю, что на краю кровати сидит Саша. Невольно вскрикиваю от испуга. Включаю настольную лампу, и комната озаряется приглушенным светом. Он выглядит жутко уставшим, будто бы не спал всю ночь. — Саш…то есть, простите, Александр Димитриевич… — полушепотом произношу, решив воспользоваться моментом, пока он здесь. — Мне нужно позвонить маме… пожалуйста. *** Александр Голова трещит нещадно. Слишком тяжелый был сегодня день. Рука сама по себе тянется к виски. Глотнув горькую жидкость, боль немного притупляется. Чего не скажешь о моем моральном состоянии. Мне хочется ей верить, черт возьми, моему глупому и наивному сердце безумно хочется ей верить! Но нельзя. Нельзя снова наступать на одни и те же грабли! Беру в руки телефон, и не смотря на позднее время звоню своему давнему знакомому. — Привет, Дим. Извини за беспокойство, но у меня есть к тебе дело. Можешь помочь? — Да, конечно, — тут же отзывается. — Что нужно сделать? — Ты же вроде как программированием увлекаешься? Возможно ли восстановить, если таковые имеются, удаленные записи с камер наблюдения? — Теоретически да. Во всяком случае, попробовать можно. — Спасибо. Как только что-либо узнаешь, дай мне знать. — На это потребуется несколько дней. Тебе не горит? — Вобще-то, горит… Но я готов ждать. Спасибо, — отключаюсь я и заливаю в себя новую порцию горячительного. Не знаю, зачем я сейчас с этим заморочился. Наверное, хочу снова дать Рите шанс. Очередной. Хоть она этого и не заслуживает. Возможно, она снова водит меня за нос, но попытка не пытка. Если выяснится, что записи никто не трогал, значит ее вина будет стопроцентно доказана. Я идиот, наверное. Но глубоко внутри тлеет уголек надежды в ее невиновности. Заснуть не могу. Несмотря на дикую усталость сон для меня сейчас не представляется возможным. Слишком много мыслей в моей больной голове. И один главный вопрос: что, если ребенок все же мой? Глупо, конечно, сейчас думать об этом! Что это изменит? Но так получается, что остаток ночи меня не прекращает мучить эта мысль. Под утро бесцельно брожу по дому. Услышав крик из ее комнаты, иду туда. Дурак, не спорю. Сажусь на край кровати, и понимаю, что ей просто снится кошмар. Проснувшись, тяжело дышит. — Кошмары замучили? — подаю голос, разрезая давящую тишину. Увидев меня, пугается. — Саш…то есть, простите, Александр Димитриевич… — лепечет она своим ангельским голосом. Выглядит такой невинной. — Мне нужно позвонить маме…Пожалуйста. Протягиваю ей свой телефон. Она меня будто гипнотизирует своим взглядом. Не ведись на нее, слышишь?! Не ведись! — У тебя минута, — сухо отрезаю я, стараясь не выдавать бушующих внутри эмоций. Робко берет телефон и набирает нужные цифры. — Привет, мамуль… Мой телефон разрядился, поэтому попросила у напарника, — украдкой смотрит на меня, затем опускает взгляд. — У меня все хорошо. Точно, мам. Лучше скажи мне, как там Аленка? — а это еще кто? По сути я ведь ничего не знаю о ее семье. Она мне не рассказывала, да и я почему-то сам до этого не интересовался. Хотя какое мне теперь дело до этого?! — Осталось немного, мам. Считай, что мы уже на финишной прямой. Пальцем указываю на часы, давая знак закругляться с болтовней. — Твоя мать не в курсе? — зачем-то спрашиваю. Она отдает мне телефон и отрицательно машет головой. — Ясно, — коротко отзываюсь. Кто бы сомневался, что Рита стала бы рассказывать матери о своих похождениях. Представляю, какой удар бы она схватила, узнав чем промышляет ее дочь. — Даю тебе два дня на раздумья, пока буду в отъезде. Если скажешь имя своего сообщника, обещаю, что сделаю все, чтобы смягчить тебе наказание, — решаю подойти к ней другим путем. Может это привлечет ее быть честной со мной? — Не скажу. И не потому что не хочу, а потому что никакого сообщника у меня нет. Точнее, он был…Марков. — Рита, неужели ты настолько глупа? Зачем Маркову организовывать взрыв и самого себя подписывать на смерть? — устало выдыхаю. Она еще тот крепкий орешек. Но что если…что если она и правда не при чем? Шанс один на миллион. — Здесь замешан кто-то другой. Но точно не я. Ты в опасности, Саш, — смотря на меня колдовским взглядом, произносит. Вот как ей это удается? Несмотря на все факты против нее, мое сердце требует поверить ей! — Почему не притронулась к еде? — меняю тему разговора, заметив полный еды поднос. — Тебе нужно думать о ребенке, — зачем-то выдаю. — Я…аппетита нет, — безжизненным голосом отвечает. От этого мое сердце простреливает стрелой. Она действительно переживает. Ну конечно, Саша, кто бы не переживал из-за угрозы быть заключенной?! Наивный дурак. — Ладно. Как тебе угодно, — со всей жесткостью выдаю. — Напоминаю, у тебя есть два дня. — Саш! — останавливает меня на выходе. — Ты правда упечешь меня в тюрьму? — наивно хлопает глазами. А в них такая боль сосредоточена, что мне и самому дурно становится. — Хочу я этого или нет, ты должна поплатиться за то, что сделала, — не дождавшись ее ответа, ухожу. Если пробуду с ней еще хоть минуту — точно сдамся и прощу ей все на свете. *** Рита Он все еще меня любит. Я видела в его глазах мелькнувшую теплоту, прямо как и раньше! Это значит, у меня есть шанс до него достучаться. Но для начала нужно доказать свою невиновность. От безделия разве что не схожу с ума. Уже не знаю, что еще сказать Саше, чтобы он мне хоть чуточку поверил. Остаётся только надеяться на чудо и ждать, что правда всплывет. Если бы Марков остался жив…возможно это мне хоть как-то помогло! Если бы Саша вспомнил их последний разговор… Если бы… судьба-злодейка будто специально проверяет меня на прочность, давая все новые и новые испытания. Бесконечные думки и безделье утомляют не хуже самой тяжелой физической работы, погружая меня в дремоту. Сквозь сон слышу, как моя дверь открывается. Саша? Может быть он никуда не уезжал? Но то, как кто-то меня резко хватает и заставляет встать, опровергает мои надежды. Не сразу соображаю, что передо мной стоит Вадим, мерзко ухмыляясь. — Вставай, красавица! Пойдем повеселимся! Что ему нужно?! Он будто бы не в себе. И от него разит алкоголем. — Оставьте меня! Я никуда не пойду! — пытаюсь вырваться из его грязных лап, но наши силы не равны. И, честно сказать, мне становится страшно. Что он задумал? Мои попытки освободиться от него бесполезны. Спустившись вниз, наблюдаю картину, как несколько молодых людей развалились на диване. Стол завален выпивкой. Все они пьяны в стельку, как и Вадим. — Пацаны, смотрите кого я вам привел! — выкрикивает Вадим и издает едкий смешок. — Ничего себе, хороша красотка… — присвистывает один из компании, и как раз таки самый массивный из всех остальных здесь мужчин. На его шее набита змея, а на лице красуется здоровенный шрам. — Отпустите меня! — кричу от ужаса, в то время как один из тех, кто более менее может передвигаться — приближается ко мне. — Иди сюда, хорошенькая… — притворно ласково произносит он, и меня снова начинает тошнить. — Нет! — кричу во всю глотку, надеясь, что меня кто-либо услышит и придет на помощь. Мерзкий тип начинает меня лапать. Мои брыкания ему по барабану, он словно ничего не чувствует. Начинает раздевать меня. От осознания паршивости ситуации начинаю рыдать. Боже, они все вчетвером меня сейчас изнасилуют… — Нет…Пожалуйста… — кричать нет сил, получается лишь прохрипеть. Оставшись в одном белье, ощущаю, как на меня плотоядно смотрят и остальные. От этого становится дурно. — Вадик, она че, беременная? — невнятно толкает великан. — Вован, тебя это смущает что ли? Эта шлюха спит с кем попало, ей не привыкать! Да, Рита? — Вадим закатывается от смеха, и подхватывает остальных. Я же цепенею от ужаса. Как мне сбежать от них? Я одна против четверых…шансов нет.