Вдруг он резко отстраняется от меня. Почему? Я сделала что-то не так? — Простите, Мария…я же обещал…простите, — глухо выдает Александр Дмитриевич. Я хватаю его за руку. — Нет! — он вскидывает на меня удивленный взгляд. — Что нет? — Я…я вовсе не против, — утонув в смущении, сиплю я. И в то же время рассматриваю его грубоватую жилистую руку, которая буквально сводит меня с ума. — Ох…Мария, что же вы делаете со мной… — протяжно вздыхает и прижимает меня к себе, зарываясь в мои волосы и шумно втягивая кислород. — Что же вы со мной делаете… *** Рита Мои руки скользят по его мощной спине. И я словно утопаю в бездне. Что там внизу — не имею понятия. Но мне сейчас так хорошо, как не было, наверное, еще никогда раньше. Мне тепло. Уютно. Я ощущаю, что его сердцебиение такое же сумасшедшее, как у меня. Он снова отрывается от меня, но удерживает за плечи. Смотрит в глаза так пронзительно, что у меня тут же обрывается дыхание. Накал эмоций растет с каждой секундой. Мурашки молниеносно рассыпаются по телу. «Ты так на нее похожа» — почему-то именно сейчас в сознание врезаются слова Нади. А что если…что если это все из-за того, что он во мне видит ее? От этих мыслей сердце начинает болезненно ныть. Но то, что он делает в следующее мгновение — заставляет меня забыть обо всем. Его горячие губы ловят мои. Я подаюсь ему навстречу и распахиваю губы шире. Его влажный язык окутывает мой, и я поначалу не понимаю, что мне нужно делать. Но потом наши языки сливаются в одном ритме, и…я начинаю получать кайф от этого поцелуя. Сердце разлетается. Я будто бы парю над землей. Поднимаюсь выше космоса. Вместе с ним. Одновременно мы издаем глухие стоны. Так вот как оно, оказывается — целоваться с мужчиной. Это необыкновенно. Нет, это прекрасно! Восхитительно! Мой организм сейчас получает такую дозу эндорфинов, что от счастья мне хочется визжать. Ощущаю, как на моих рецепторах растворяется его вкус. Невольно выгибаюсь ему навстречу, и его одна рука обхватывает мою талию, а вторая зарывается в волосах. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Хочу, хочу еще! Я утопаю в этом желании. Поцелуй получается таким страстным, жгучим, что я чудом контролирую дыхание. Мы — два магнита, не в силах оторваться друг от друга. Я настолько растворяюсь в этом поцелуе, что реальность для меня становится совершенно другой. Все, что творится вокруг — совершенно меня не волнует. Этот домик в лесу, свечи, пылающие вокруг нас — наш новый, отдельный мир. И я хочу в нем остаться. Навсегда. Если бы это было возможно… Но все хорошее когда-нибудь кончается. И я — не исключение. — Мария…я снова не сдержался… — оторвавшись от меня, грустно вздыхает, опустив голову вниз. — Нет… Мы. Это мы не сдержались, — тихо шепчу я в ответ. Он нежно поглаживает меня по спине, вызывая очередную порцию мурашек. Это случилось. Мы поцеловались. Поцеловались! Внутри меня взрываются фейерверки, ликуют фанфары, бьют колокола. Лишь от одной этой мысли мне хочется кричать от счастья. Это было прекрасно, как ни крути. И я ни о чем не жалею. Не важно, что будет с нами дальше. Я рада, что это произошло здесь и сейчас. — Я ощущаю себя малолетним пацаном, — усмехается он. — Так хорошо мне давно не было. От его слов теплеет в груди. Невольно на лице расползается счастливая улыбка. А сердце энергично скачет от разлившейся внутри эйфории. — Мне тоже… — восхищенно выдыхаю я. Дышу часто и рвано, пытаюсь восстановить дыхание. Гляжу в окно. Дождь закончился. Время близится к ночи. А это значит, что хотим мы этого или нет, но нужно возвращаться домой. Глава 10 Рита Придя в дом, словно шагаю в другую реальность. Суровую, жестокую реальность. Ведь мне предстоит перезвонить Маркову. И нужно думать о том, как найти сейф и попробовать ввести код. И чем сильнее я привязываюсь к Новосёлову, тем сложней и более невыполнимой для меня становится эта задача. А после нашего поцелуя я эту связь так или иначе ощущаю. Мы словно теперь невидимой нитью связаны. Думает ли также он? Какие ощущения он сейчас испытывает? «Спасибо за этот вечер, Мария. Время, проведенное с вами — лучшее, что случалось со мной за последнее время» — сказал мне напоследок шеф, когда мы стояли около моей комнаты, и легонько поцеловал в щеку. Я еще не отошла от этих событий. Чувствую себя настолько окрыленной, что вовсе не хочется думать больше ни о чем. Нехотя нажимаю на вызов. Разговор с дядей — ложка дегтя в этом самом меде, в котором я увязла после времени, проведенным с Александром Дмитриевичем. — Почему так долго не перезванивала? — сходу выдает Марков, забыв об элементарном приветствии. — Не могла… со мной рядом были люди, я не могла рисковать, — отнекиваюсь я. Правду ему никак нельзя знать. Придется как-то выкручиваться. — На дворе уже ночь. И я предупреждал тебя, чтобы ты каждый вечер мне звонила с отчетом, — недовольно бурчит мне в ответ. — Простите, что так получилось, — виновато мычу я, надеясь, что смогу избежать расспросов где я и с кем была. — Ладно. Тебе есть чем меня обрадовать? — Эм…да. У меня есть вариант, каким может быть код от сейфа. Но это лишь предположение. — Ты нашла сейф? — Пока нет. — Так выясни это как можно скорее! — раздраженно цедит в трубку дядя. А я от возмущения закатываю глаза. Он правда думает, что это можно сделать лишь по щелчку пальцев?! Сам бы попробовал. Но своих эмоций я, естественно, не выдаю. — Я пытаюсь, правда… Но это не так просто, как вам кажется. — Рита, прошла уже почти неделя, а у тебя лишь какие-то непонятные догадки! Я бы посоветовал тебе ускориться, иначе буду в тебе крайне разочарован. Его слова начинают меня напрягать. Лишь бы он и вовсе меня не отстранил от дела… Кручу в голове такой ход событий — и мне становится страшно. — Хорошо, я буду стараться, — коротко отвечаю я и дядя молча сбрасывает вызов. Обреченно падаю на кровать. Делаю вывод, что в кабинет шефа нужно проникнуть как можно скорее. Но насколько я знаю, что ключи от кабинета есть только у самого Александра Дмитриевича и у Галины Витальевны. Нужно что-то придумать… Только что? Моя голова не хочет ни о чем думать, кроме как о поцелуе с шефом. Воспоминания еще слишком свежи, и мои губы до сих пор горят от его ласк. Сердце сжимается от осознания, что я собираюсь подставить этого человека. Я словно на две личности разделяюсь, одна из которых так и норовит меня забыть о своих теплых чувствах к нему и продолжать дальше выполнять дело. Другая же пытается меня остановить и предостеречь, обосновывая это тем, что так нельзя…это не честно…это, в конце концов, неправильно! Боже мой…устало прикрываю ладонями лицо. Что же мне делать? *** Александр Я сошел с ума. Слетел с катушек. Крыша поехала в дальние края. Как еще мне описать то состояние, что происходит со мной? Это все она. Она напрочь лишила меня здравого рассудка. Думать не могу ни о ком. Лишь о ней. О том поцелуе в лесу. Это лучшее, что было со мной за последние три с лишним года. Не думал никогда, что смогу после трагедии впустить кого-то в свое сердце и душу. Но Мария так легко это сделала, что сначала я даже подумал о том, что она ведьма — с помощью каких-то неведомых мне сил приворожила меня. Иначе как объяснить мое помешательство на ней?! Ее нежные, мягкие губы так и манят меня. И я готов прямо сейчас среди ночи прийти к ней и снова попробовать их на вкус… Верчусь на кровати, не в силах уснуть. Рано утром у меня рейс, и через несколько часов мне уже нужно выезжать. По хорошему, мне бы поспать хотя бы пару часов. Но о каком сне может быть речь, когда я вновь и вновь прокручиваю события вчерашнего дня? Когда я думаю о ней, низ живота сокращается и замирает в болезненном положении. А мысль о том, что она сейчас спит где-то совсем рядом и вовсе не дает покоя моему воспаленному мозгу. И нет, я сейчас я пьян вовсе не от алкоголя. Я пьян от одуряющих эмоций, которые получил после прогулки с ней. Пьян настолько, что не могу контролировать ни одну систему своего организма. Встаю с кровати и медленно шагаю вниз по лестнице. «Ты и правда сошел с ума…что ты творишь?» — твердит мое сознание, когда я прямиком направляюсь в ее комнату. Я только посмотрю на нее! Посмотрю и все! Мысль о том, что мне придется на несколько дней уехать за тысячи километров от нее болезненно простреливает внутренности. Уже знаю, что никакие рабочие дела не помогут мне не думать о ней. Никогда ранее не верил в любовь с первого взгляда. Всегда считал это чушью несусветной. Но она, видимо, исключение из всех правил. Тихонько открываю дверь, и, слава всем Богам, она оказывается не заперта. Осторожно крадусь к ее кровати. Лунный свет из окна освещает ее ангельское лицо. Такая милая, невинная она сейчас… Просто вот так смотреть и любоваться на нее спящую — самое лучшее удовольствие. За то, чтобы сейчас лечь с ней рядом и охранять ее мирный сон — и вовсе отдал бы все на свете. Легонько дотрагиваюсь до шелковых волос. Плавно подбираюсь ладонью к мягкой щеке. «Идиот…если она сейчас проснется, точно схватит сердечный приступ»- бушует во мне доля здравого рассудка. Но она так сладко спит… и, будь моя воля, простоял бы так здесь до рассвета! Моя рука невольно скользит вниз, к выступающим ключицам. Какая же нежная и гладкая у нее кожа. Я вижу, как на ее сонном лице вдруг появляется улыбка. Затем она и вовсе переворачивается на другой бок. Черт! Я и правда могу ее разбудить! И как она отреагирует на то, что я вот так посреди ночи ворвался в ее комнату?! Последний раз провожу рукой по ее спине, и силком заставляю себя оторваться и вернуться восвояси. *** Рита Этой ночью мне снился чудный сон. Я будто бы наяву ощущала его прикосновения. Он гладил меня по волосам, смотрел своим пронзительным взглядом, а мое сердце трепыхало от счастья. Проснувшись, с грустью сожалею, что это был всего лишь сон. Как и всегда, первым делом созваниваюсь с мамой и узнаю как дела у Аленки. Сбор медленно, но верно пополняется. Чувствует себя сестренка нормально, но показатели ее анализов стоят на месте, а это и не хорошо, и не плохо. После разговора с мамой беру всю волю в кулак и заставляю себя забыть о своих чувствах к Александру Дмитриевичу. Ловлю себя на той мысли, что у нас никак не может получиться нормальных отношений. Это невозможно. Когда-нибудь он узнает правду, и разочаруется во мне. Но тогда я уже уеду далеко отсюда, и буду вспоминать это время лишь с приятной грустью. Мне нельзя в него влюбляться, нельзя… Категорически запрещено! Моя увлеченность им начинает очень сильно мне мешать. Из-за этого я стопорюсь. А болезнь сестры, к сожалению, никуда не денется. И мне нужно как можно скорее получить деньги! Пока привожу себя в порядок, мысленно призываю себя не обращать на него внимания и забыть обо всем, что было. Я- его горничная, он — мой шеф. И не более того! Да, мое сердце отчаянно протестует, но на кону стоит жизнь сестры — весомый аргумент засунуть свои чувства куда подальше. Это будет сложно. Но я должна справиться! Буду стараться по максимуму избегать его. Утро проходит более, чем спокойно. Александра Дмитриевича, судя по всему, в доме нет, и я облегчением вздыхаю. Выполнив большую часть своей работы, со спокойной совестью устраиваю себе перерыв на чай. Захожу в кухню, и вижу сидящую за столом Галину Витальевну, которая выглядит слишком уставшей и какой-то поникшей. А еще ее лицо очень бледное. — Галина Витальевна, с вами все в порядке? — обеспокоено спрашиваю я и присаживаюсь рядом. — Да вот, все утро давление шарашит… — тяжело вздыхает она, прикрыв глаза. — Вам может скорую вызвать? Давление в вашем возрасте, знаете ли, не шуточное дело… — Да ты что? Какая скорая? Само пройдёт… Вот сейчас таблеток наглотаюсь и станет полегче, — отмахивается от меня женщина, но я продолжаю стоять на своем. — Тогда вам нужен отдых и покой. Какая может быть работа в таком состоянии? — Шеф мне сегодня дал дело прогенералить кабинет, пока он в отъезде. Я никак не могу отлеживаться… Вдруг он приедет, а у него не убрано. Да еще,как назло, сегодня все девочки поразъехались… -безжизненным голосом отзывается Галина Витальевна. И тут-то я кое-что начинаю понимать…Господи, да это же мой шанс! — Так я могу вам помочь! — уверенно толкаю я. Женщина с сомнением глядит на меня. Ну же…Давай, соглашайся! — Правда? — Конечно! Я с радостью все сделаю, а вы бегом в постель. Отдыхайте и приходите в себя, — заверяю женщину и помогаю ей встать. — Ох, спасибо тебе, девочка моя… Что бы я делала без тебя… — с взглядом, полным благодарности, произносит в ответ. — Только если шеф узнает, нам с тобой не сдобровать. — Не переживайте. Никто об этом не узнает, обещаю. Это будет наш с вами маленький секрет. Глава 11