– Конечно приедем, Артём! Не вопрос! Я встречаюсь взглядом с Катей. Она строит недовольное лицо. Игнорирую её с мыслью, что позже уговорю. А если и нет, то просто поеду один. Такое событие, как свадьба младшего брата нечасто случается. Так что я должен там быть непременно! 2.3 – Почему ты всегда всё решаешь за меня? – бросает жена уязвлённо. – Мог бы и посоветоваться со мной. – Кать, это свадьба моего младшего брата, – терпеливо поясняю я. – Такие события не каждую неделю случаются. – Твоего младшего, говоришь? – прищуривается Катя. – Это того самого, который забил на нашу свадьбу? – Слушай, я вроде тебе объяснял уже. Артём – адвокат, от его работы жизни людей зависят напрямую. В тот раз он действительно не мог приехать по объективной причине. Катя закатывает глаза. Ощущаю, как внутри всё больше разрастается раздражение. Со дня нашей свадьбы больше семи лет прошло. Какой смысл об этом вспоминать сейчас? Какой смысл вообще спорить на эту тему? Всё ведь просто: хочешь ехать – поезжай, не хочешь – оставайся. Но Катя зацепилась за возможность подогреть меня на ночь глядя. – Жизни людей? – передразнивает меня она. – Не думала, что ты подсудимых считаешь за людей. Бросаю на жену сердитый взгляд. Нет, ну, что за женщина?! Как ей удаётся каждый раз за считанные секунды выводить меня из себя? А я ведь только что радовался за Артёма. Наконец-то он нашёл себе невесту. Я и не рассчитывал, что до тридцати получится женить его. А он, смотри-ка!.. Эх, Катька-Катька, не понимаешь ты меня совсем. – Если ты сейчас не прекратишь, я уйду! – бросаю сердито. – А я и не удивлюсь! – отвечает она, повысив тон. – Тебе только повод дай усвистать из дома! Опять наверное к какой-нибудь адвокатше длинноногой побежишь. Ты же любишь такое, да, Серёж? Обязательно, где едим, там и гадим?! Нельзя ведь по тихому трахаться с кем-то, надо чтобы вся прокуратура и все судьи знали, что Сергей Прохоров изменяет жене! – Господи, Катя! Это было всего один раз два года назад! Как долго ты ещё собираешься мне припоминать тот случай? – невольно перехожу на крик. – А что ты на меня орёшь? – взвизгивает она в ответ. – Как будто это я тебе изменила! Раз накосячил, так имей мужество признать это! – А я не признал, по-твоему?! – взрываюсь я. – Что тебе ещё нужно? Я и под дверью у тебя ночевал, и прощенья просил? Ты сказала, что принимаешь меня! Я поклялся тебе не изменять, и с тех пор ни на одну женщину не посмотрел! Так какого чёрта вы с отцом припоминаете мне ту измену, каждый раз, когда хотите доказать свою правоту?! Жена не имея больше аргументов бросается в слёзы и уходит в соседнюю комнату, хлопнув дверью. Мне уже пофиг на всё. Не осталось ни радости, ни грусти, ни страха. Одно разочарование от края и до края. Падаю в кровать и накрываю голову подушкой. Ворочаюсь долго, пытаюсь провалиться в сон. Но мозг слишком заведён, адреналин играет в крови. Поднимаюсь и иду на кухню. Нахожу снотворное в шкафчике и закидываюсь ими. Знаю, что завтра состояние будет ватное, но я хочу поскорее свалить из этого сумасшедшего дня. Неделю мы с Катей игнорируем существование друг друга. Но накануне поездки на свадьбу жена во время прогулки с подругой неожиданно находит себе красивое вечернее платье. Вечером долго красуется перед зеркалом, а потом поворачивается ко мне и спрашивает: – Ну что, во сколько завтра выезжаем? Я с шумом втягиваю воздух. Это настолько идиотская ситуация, что даже ругаться из-за неё не хочется. Да и кажется, что я как будто в итоге и оказался прав. Так что я просто смиряюсь. – В восемь, – отвечаю, возвращаясь глазами в свой телефон. Утром мы заезжаем за цветами и отправляемся в дорогу. Меня немного смущает, что я познакомлюсь с невестой брата только на свадьбе. Пусть и с опозданием, но приходит сожаление, что можно было бы наверное видеться почаще, чем раз в три года. Триста километров – не такое уж большое расстояние. Кто знает, может, если мы будем теснее общаться семьями, Катя начнёт брать пример со снохи и изменится. Из-за того, что я не учёл фактор утренних пробок, мы немного опаздываем. Я встречаю в коридоре ЗАГСа маму и дядю Сашу. Они, как всегда, собранные сдержанные. Минимум эмоций на лице. Обмениваемся приветствиями. От мамы я узнаю, что регистрация будет неторжественная. Катю этот факт сильно расстраивает. Она только ради этого и собиралась на эту свадьбу. – Артём уже там в кабинете, – поясняет мама мне на ухо. – А Ксюша пошла Сонечку перепеленать. Я ей предлагала помощь, но она всё сама, всё сама. Ну, время есть ещё до начала. Сейчас подойдёт. Понимаю, что у меня есть ещё пара минут и ухожу в сторону уборной. «Значит, невесту брата зовут Ксюша», – думаю про себя. Лёгкая дрожи пробегает по спине. Что ж, имя не редкое. Нет ничего удивительного в том, что будущая жена Артёма носит то же имя, что и моя бывшая любовница. Я упираюсь глазами в дверь дамской комнаты, а после перевожу взгляд на соседнюю дверь. Однако в этот самый момент из уборной выходит чуть полноватая девушка с ребёнком. На ней красивое белое платье. Не пышное, но в пол, нежное и романтичное. Она не похожа на невесту в моём обычном понимании, но она несомненно ею является. Длинные русые волосы уложены в аккуратный пучок на затылке и заколоты сияющим гребнем. Девушка спешно проходит мимо. Смотрю ей вслед и медленно осознаю, что знаю её. Она выглядит иначе, но это всё равно та самая Ксюша. Моя бывшая… – Ксюша? – зову её негромко, чтобы убедиться. Она оборачивается и бросает на меня растерянный взгляд. – Что ты здесь делаешь? – спрашивает удивлённо. Я же не могу поверить, что это действительно она. Неужели моя… бывшая теперь невеста Артёма? Как это вообще возможно?! И эта девочка на её руках, сколько ей? Меня охватывает волнение. Один за другим в голове рождаются вопросы. Как? Почему? А Артём знает? С ума сойти! – Я пришёл поздравить брата со свадьбой, – отвечаю, едва соображая. Вижу страх и недоверие в её глазах. Кажется, для неё наше с Артёмом родство – такой же сюрприз, как и для меня их отношения. Около минуты она лихорадочно соображает. После её лицо становится суровым, почти злым. – Что бы не пришло тебе в голову – молчи! – бросает она. – Не смей снова портить мне жизнь! Часть 3 «Однолюб» 3.1 Артём Мне с девушками никогда особо не везло. Так уж вышло, что я не Аполлон внешностью. Вот брат мой, Серёга, красавец-мужик, а я так – хороший друг для девчонок. В универе однокурсницы меня часто брали с собой гулять, чтобы отпугивал всяких придурков. Даже первая моя девушка долгое время не воспринимала меня всерьёз. Просто в какой-то момент после ссоры с бывшим бросилась ко мне за утешением. А я ведь говорил, что я хороший друг. И умею слушать. Отношения те не продлились долго. Вскоре она снова сошлась со своим обидчиком. Но тогда я понял, что даже мне может выпасть шанс сблизиться с девушкой. Главное, не упустить его. Я отлично помню, как адвокат Ксения Несчастных появилась впервые у нас в суде. Откровенно говоря, до того момента я не думал, что такие адвокаты в принципе существуют. Она была похожа на Эрин Брокович из одноимённого фильма. Такая стройная, дерзкая, на каблуках и в облегающем пиджаке. Естественно, все мои холостые (и некоторый женатые) коллеги заинтересовались ей. Кто-то даже пытался подкатить. Я же как-то с самого начала понял, что Ксюше совсем не до флирта или отношений сейчас. Было что-то такое в её взгляде – холодное, отталкивающее, будто невидимый барьер, отделяющий её от внешнего мира. Позже, когда Ксюша стала меняться внешне – округляться, набирать вес, я понял, что появление её, такой яркой и энергичной, в нашем периферийном городе было ничем иным, как побегом от прошлой жизни. К разочарованию всех её тайных воздыхателей Ксюша оказалась беременной. Я не знал, что за тайна кроется в её прошлом. Но осознал, что оно ещё более драматичное, чем я представлял изначально. – Несчастная-то, слышал, вернулась на работу уже, – говорит мне секретарь Галина Фёдоровна. – Её фамилия Несчастных, – поправляю я с лёгким раздражением. – Такие фамилии не склоняются. – Ой, да какая разница? – она взмахивает рукой. – Я не про это. А про то, что не припомню, чтобы кто из моих знакомых всего на три месяца уходил в декрет. – Раз вернулась, значит, так надо, Галина Фёдоровна. Прекращайте уже сплетни и готовьтесь к заседанию. Я бросаю задумчивый взгляд в окно и вижу Ксению в лёгком пальто нараспашку. Она с кем-то беседует по телефону. Всё такая же эффектная, пусть больше и не такая фигуристая, как была. Вздыхаю тяжело, раздумывая над тем, что знаю о ней. Говорят, она одинока. Живёт с подругой, у которой тоже маленький ребёнок. Полагаю, что так рано из декрета Ксения вышла не от большой любви к работе, а из-за отсутствия денег. На сердце появляется груз. Я бы хотел как-то поддержать её. Что до декрета, что после Ксюша всегда мне нравилась. Может, попробовать пригласить её куда-нибудь? Зима пролетает незаметно. Не проходит ни дня, чтобы я так или иначе не вспоминал о Ксюше. Однако возможности заговорить с ней так, чтобы это выглядело естественно, для меня так и не появляется. Порой я ловлю себя на мысли, что я, будто какой-то маньяк, фантазирую, как иду с ней на свидание. Прокручиваю в голове, что скажу ей. Подозреваю, что это свойственно всем парням моего типа. Но мне всё равно стыдно за свою нерешительность. Увалень великовозрастный, не могу подойти и прямо сказать женщине, что она мне нравится. В голове каждый раз мелькает страх: а вдруг она всё ещё переживает из-за того, что случилось в прошлом? Мы пересекаемся случайно в столовой. Я минут двадцать наблюдаю за ней издалека. Она снова занята телефонным разговором. Даже не ест нормально. Неудивительно, что тает прямо на глазах. У Ксюши красивые скулы и приятная нежная улыбка. С замиранием слежу, как она задерживает во рту вилку. Постукивает зубчиками по нижней губе. Хмурится. А я тяжело вздыхаю. И на что уставился, извращенец? Лицо стыдливо покрывается красными пятнами. Наконец она поднимается и, не прекращая говорить, подхватывает свой разнос. Деловая колбаса. Предчувствуя беду, иду следом. Она кажется даже не замечает, как стакан с недопитым компотом придвигается всё ближе и ближе к краю разноса. У самого окошка Ксюша ещё и поскальзывается, и едва не роняет всю посуду на пол. Я придерживаю её, она испуганно оборачивается. Мне кажется, что у женщин в голове есть какой-то алгоритм оценки мужчин. Первая секунда – беглый анализ внешнего облика, отсеивает больше пятидесяти процентов претендентов. Я не прохожу этот отбор – понимаю это по тому, каким скучающим становится её взгляд. Но это ничуть не расстраивает меня. Как раз наоборот, я прихожу в полный восторг. Раз этот самый алгоритм в голове Ксюши вновь начал свою работу, значит, она наконец отпустила свою боль и готова двигаться дальше. Заезжаю в выходные к родителям. Отец замечает моё настроение и косится подозрительно: – Ты чего довольный такой? – Познакомился с девушкой, – отвечаю не вдаваясь в подробности. – Так, – мама, заинтересовавшись, присаживается за стол. – Когда ты нам её представишь? – Мы не встречаемся, – опустив взгляд, говорю я. – Пока что. – Ты слышала? «Пока что», – усмехается отец. Они с мамой как-то странно переглядываются. – Ну, я всегда говорила, что он весь в тебя, – мама радостно вздыхает. Я ловлю себя на мысли, что действительно во многом повторяю судьбу своего отца. Когда они с мамой поженились, у неё уже был Серёга. Наверное, поэтому меня не смущает тот факт, что у Ксюши есть дочка. 3.2 Я стою на пороге Ксюшиной квартиры. Рядом мой племянник Егор, с любопытством озирается по сторонам. У меня сердце ухает в груди так громко, что кажется слышно на всю округу. Только что я признался Ксюше в чувствах. Всё вышло очень быстро сумбурно. Мы просто встретились в парке во время прогулки. Слово за слово… Я ведь говорил, что главное не упустить свой шанс. – Алён, это Артём, мой коллега, – говорит Ксюша высокой темноволосой девушке, а потом обращается ко мне. – Артём, а это моя подруга, Алёна, мама Игната. – Очень приятно, – киваю я взволнованно. – И мне, – Алёна берёт на руки сына и, загадочно улыбаясь, уходит в одну из комнат. Ксюша же зовёт нас с Егором в кухню и приносит аптечку. – Извини за хлопоты, – произношу я неловко. Она качает головой и улыбается. Потом закатывает штанину спортивок Егора и начинает обрабатывать ссадину. Тот морщится, но не издаёт ни звука. Знает, что сам набезобразничал – разогнался слишком сильно на своём самокате и не вписался в поворот. Упал на асфальт, ободрал коленку, куртку порвал. Я бы сказал ему, что предупреждал. Но сам чувствую, что не доглядел. – Меня мамка прибьёт… – вздыхает он, с тоской глядя на шипящую в ранке перекись. – Ну, тебя, может быть, и нет, – усмехаюсь я. – А вот мне точно не жить.