— И что же произошло? — Спросил Костюков. Будов поддался немного вперед. Он смотрел на лицо и очки молодого человека и какая-то смутная догадка забрезжила в его голове. — Мы сидели здесь за столом. Михалыч ремонтировал мой ноутбук.. — Это он лежит разобранный? — Да. Тут собака залаяла. Громко так, настырно. Михалыч поднялся и пошел посмотреть. Я остался в сторожке. Потом слышу глухой удар, тупой такой — как будто палкой по дереву. Встал, решил сходить посмотреть. Вышел на улицу. Там было холодно и я сначала ничего не увидел — у меня очки запотели. Я их протер, и вижу — лежит Михалыч и вся голова в крови. Тут я услышал шаги, только повернулся и меня по голове — р-раз, и все потом больше ничего не помню. Очнулся уже в домике, привязанный к стулу.. — Сторожа они ударили сзади и сразу наповал, а тебя только оглушили. А когда увидели что живой, решили не добивать. — Сказал Костюков. — Затащили в сторожку и привязали, что бы не мешался. Повезло тебе. — Да. — Скрипуче рассмеялся молодой человек. — Действительно, повезло. — Будов прошел к столу. — Говоришь учишься где-то или только работаешь? — Учусь. — Где? На кого? — В индустриальном, на менеджера. — Значит, студент. — Немного рассеянно сказал Будов. — И как учишься? — Нормально. — Экзамены, наверное покупаешь? — Почему вы так решили? — Плохо учишься, студент… — Презрительно бросил Будов. — В частности — физику плохо учишь. Сторожа, точно, ударили сзади. — Сказал он Костюкову. — И ударил, его, скорее всего, вот этот студент. — С чего это ты взял? — Костюков насторожился. — Сколько там раз сторожа ударили? — Не знаю. Ну раз несколько, наверное. Ну точно не один раз. — Ага. По снегу шаги далеко слышны. Сторож бы сразу услышал, и чужой бы просто так не подошел. А, студент? Что, силенок маловато? Бил, бил и бил, пока силы не кончились. — Что вы себе позволяете? — Вскинулся тот и вскочил с дивана. — Сядь. — Толкнул его Будов и парень буквально упал обратно. — Что ты мне тут вкручиваешь, инфузория-тапочка, а? Очки у тебя запотели. Когда с тепла на мороз выходишь, очки не запотевают. А вот когда наоборот, тогда да. Я сам очки носил знаю. — Студент растерянно обвис вниз. — Ударили его… Если бы ударили так, как ты показал и как у тебя синяк, очки бы разлетелись вдребезги. Что, жалко стало? Дорогие, наверное.. Будов встал и прошелся по комнате. — И еще — зачем грабителям его было заносить и привязывать к стулу? Не проще было бы бросить его на улице, так же связанного. Через час-другой бы и окочурился. Трупом больше, трупом меньше, что им. — Он презрительно сплюнул. — Сам же наверное и грузить помогал. Что взяли? Ну?! — Аппаратуру. — Студент снял очки, и потер переносицу, уныло сгорбившись на диване. — Что, красивой жизни захотелось? — Вы не поняли… — Да что тут понимать — не ты первый, и не ты же последний. — Костюков, внимательно наблюдавший за ними, подошел и встал рядом. — Сторожа ты бил? — Я не хотел. — Начал всхлипывать студент. — Он на улицу всегда просто так выходил. Я думал — он выйдет, а я его дубинкой несильно. А он её с собой взял. Я топорик взял, хотел обухом, а он перевернулся в руке…. — Ясно. — Костюков покачался на носках взад-вперед. — Сколько вас было? Двое? — Да.. — Кто второй был? — Ша-Ша-Шаламов. Наш водитель. — Ты с ним утром приезжал? — Да. Он говорил дело простое, ничего страшного, все обтяпаем так, что мусора… То есть вы, — заискивающе проговорил студент, — ничего не поймут. Он говорил, что уже так делал. — Он что, сидел? — Да. — Адрес его знаешь? — Знаю. — Грузили в машину? — Да, в нашу «Газель». Шаламов сказал — если следы найдут, скажем, что это мы утром приезжали. — Куда машину дели? — Хотели до утра на стоянку поставить, что ей там. — Ясно. — Повторил Костюков. — Адрес пиши своего приятеля. Вот тебе бумага, вот тебе ручка. — Да, да. — Засуетился студент и торопливо зачиркал ручкой. — Скажите, а мне это зачтется? Я же сам все рассказал, все сам… — Да зачтется, зачтется. Только ты нам больше не ври, все равно мы все узнаем. — Да, да… Вот, возьмите. — Подал студент листок. — Хорошо. — Костюков взял листок с адресом. — Пойдем воздухом подышим немного. — Обратился он к Будову. — Михайлов! — Крикнул он, и когда тот появился на зов, распорядился. — Бери этого субчика и вези его к нам. Мы тут по одному адресу съездим и приедем скоро. — Понял. — Михайлов поправил форменную шапку и кивнул. — Ну что пошли? Будов и Костюков вышли следом и видели, как студента посадили в машину. — Слушай, а как ты догадался? — Спросил Костюков, достав сигарету и задумчиво глядя на нее. — Понимаешь, — Будов усмехнулся. — Я когда зашел, почему-то сразу обратил внимание на его очки. — А что очки? — Костюков продолжал задумчиво глядеть на сигарету. — Очки, как очки.. — Да, согласен. — Будов кивнул головой. — Хорошие очки, дорогие. И были они у него на носу. Только вот если бы его ударили так, как он показывал, и как у него синяк на лбу, разлетелись бы эти замечательные очки вдребезги, на тысячу не менее красивых осколков. — Ну так он же говорил, что снял их протереть — они у него запотели, когда он на улицу выбежал. Тогда его наверное и ударили. — Тогда бы он вообще ничего бы не увидел — без очков. Я же говорил, что очки, когда из тепла на холод выбегаешь, не запотевают. Когда из холода в тепло, тогда — да. Даже треснуть могут. А когда наоборот — нет. Никогда. — Будов махнул рукой. — И потом — после того, как его развязали, он из сторожки не выходил, а очки у него. Что, грабители были такими любезными что вернули ему очки, и одели? И вообще — зачем они его занесли в сторожку? Ладно, адрес у тебя? — Ага. — Костюков смял сигарету и достал листок. — Вот смотри. Знаешь где это? — Да. Поехали. Они вышли из ворот, у которых остался стоять милиционер и сели в машину. Взвыв мотором, машина отъехала от базы. Возле будки, чутко насторожив уши, продолжала лежать собака, смотревшая не отрываясь на пятно недалеко от крыльца, уже слегка припорошенное снегом. Дело № 3. Дело трезвого сантехника. Изредка взревывая сиреной, машина мчалась по улице. Водитель Семёныч сосредоточенно крутил руль, лишь время от времени поглядывая в зеркала. Машины послушно уступали дорогу, не требуя лишних напоминаний. Будов развалился на заднем сидении и лениво поглядывал в окна по сторонам. — Слышь, Серега. — Сказал он сидевшему впереди Костюкову. — Куда летим-то? На пожар? — Ты прямо как будто в лесу меня спрашиваешь, словно заблудиться боишься. — Осклабился тот. — А то. — Ответил Будов. — Нет, правда, интересно же — куда едем-то?