Настоящий мужчина должен в своей жизни сделать три вещи: вырыть пещеру, вырастить сына и собрать достойную сокровищницу. Эта драконья интерпретация знаменитой народной мудрости вызвала у Ольги обычное желание похихикать. Дабы не объяснять, что она нашла в этом смешного, девушка с трудом удержала смех и полюбопытствовала: — А как вы пещеры копаете? Ну в земле можно и лапами, а вот эту, например, как вырыли? Камень же вокруг… — Неужели ты думаешь, будто дракону не под силу то, что в состоянии сделать крохотные, жалкие гномы? — Хрисс возмущенно фыркнул, и в воздухе тут же запахло дымом. Кира поморщилась и замахала руками, развеивая остатки драконьего дыхания. В последнее время она стала чувствовать запахи чуть ли не острее, чем Шарик, и все они почему-то вызывали у ее величества либо тошноту, либо головокружение. Отважная воительница злилась и психовала. До беременности она считала дамские обмороки позорным притворством, а единственной достойной причиной головокружения считала только удар по голове тяжелым, тупым предметом. Нынешние проявления собственной слабости ее раздражали и бесили, но поделать с этим ничего было нельзя. — Нет, я понимаю, что вам это по силу, мне просто интересна технология, — пояснила Ольга, сделав вид, будто не заметила реакции королевы. — Как это делают гномы, я примерно представляю. А драконы как? Хрисс прищурился и, ухмыляясь, склонил голову набок. — Хотите посмотреть? — А есть где? — тут же ухватилась за предложение Ольга, намереваясь на этом обломать вредного дракона. В его вредности она уже неоднократно имела возможность убедиться. Чего стоило одно лишь показательное катание… Как раз пару дней назад король с толпой сопровождающих забегал в гости к драконам, и Хрисс предложил покатать всех желающих, которые хотят увидеть землю с высоты драконьего полета. Жак, который не любил всякие экстремальные виды развлечений, сразу самоисключился из рядов потенциальных пассажиров. Ольга тоже вовремя вспомнила, как ее укачивало в самолете. Благоразумный король предпочел не торопиться, рассудив, что переселенцы знают о воздухоплавании несравненно больше прочих обитателей этого мира и их мнению можно доверять. Зато доблестные воины, которые всю жизнь панически боятся, как бы их не заподозрили в трусости, храбро оседлали крылатого «коня». О чем скоро пожалели, хотя ничто на свете не заставило бы их в этом признаться. Зеленый, как свежие листья салата, первый паладин был не в состоянии даже высказаться о своих впечатлениях и до самого вечера ничего не ел. Серый, как дорожная пыль, мистралиец, напротив, высказал свои впечатления очень живо и образно. По его мнению, злобный, ревнивый ящер намеревался лично его угробить, именно поэтому летел криво, поворачивал косо, вилял задом, как распоследняя портовая потаскуха, прикидывался, будто падает, — и вообще, вел себя так, словно не людей вез, а телегу дров. Хрисс довольно ухмылялся и пояснял, что два посторонних предмета на спине значительно ухудшают его аэродинамические качества. Король окончательно утвердился в решении воздержаться пока от опасных экспериментов со своим монаршим здоровьем. Во всяком случае до тех пор, пока Жак не придумает, как можно компенсировать нарушение аэродинамики. Королеве же его величество категорически запретил даже думать о подобных развлечениях на ближайшие восемь лун. Кира жестоко обиделась и с большим трудом сдержала слезы. Кажется, она до сих пор дулась на короля, хотя при подданных старалась этого не показывать. Итак, зная вредный характер дракона, Ольга полагала, что предложение «посмотреть» было просто насмешкой, и очень удивилась, узнав, что Хрисс действительно занят рытьем пещеры. Та, где они проживали в настоящее время, не нравилась Аррау. Дракоша-волшебница постоянно ощущала тяжелую и страшную ауру прежнего жильца, а по ночам ей мерещились человеческие голоса, то плачущие, то заходившиеся паническим визгом. Растить ребенка в такой атмосфере будущая мать категорически отказывалась. Кроме того, король высказал пожелание, чтобы драконы поселились подальше от мистралийской границы. Он опасался, как бы их будущее потомство не пострадало в случае каких-нибудь пограничных конфликтов. Поскольку драконихи в период высиживания яиц действительно становились невыносимо капризными, будущий отец был только рад благовидному предлогу отсутствовать дома. Он немедленно принялся за рытье новой пещеры и пропадал там целыми днями. — А где? — полюбопытствовала Кира. Ольга, которая из-за Жаковой безалаберности так до сих пор и плавала в вопросах краеведения, скромно промолчала. Все равно ей мало что говорили названия провинций, долин и холмов. — Чтобы найти подходящее место, пришлось как следует потрудиться, — с гордостью провозгласил Хрисс. — Но я все же нашел в вашем плоском и голом краю единственную, как мне кажется, гору. Там еще развален замок и огромная пропасть вокруг. Но что самое замечательное — моста нет! Никто посторонний не побеспокоит. Королева с сомнением хмыкнула: — Ну ты даешь! Могу представить, что тебе скажет Аррау касательно ауры этого милого местечка! Ты бы хоть с магами проконсультировался. — А зачем? Было бы таких мест несколько, я бы спросил совета. А так все равно других вариантов нет. — Надо было самому денек посидеть на яйце, — мстительно съязвила Кира, — а супруга поглядела бы на эту гору профессиональным глазом. Это же Оплот Вечности, бывшая крепость Скаррона! Ольга тут же вспомнила, что видела это место во время одной из экскурсий с его величеством. В тот период, когда еще холостой Шеллар III лично показывал ей исторические места своего королевства. Действительно, когда-то в замке с претенциозным названием Оплот Вечности обитал тот самый злобный некромант, битву с которым увековечил честный гном на историческом полотне, ныне висевшем в музее. В свое время предки несостоявшегося «темного властелина» немного модифицировали равнинный ландшафт центрального Ортана, вырастив на ровном месте возвышенность размером с пятиэтажный дом и опоясав эту «стратегическую высоту» глубоким рвом, больше напоминающим пропасть. Чтобы попасть в сам замок, надо было пересечь сначала эту суперканаву, потом пробежаться до подножия горы, потом подняться но длиннющей лестнице, а уже после этого начинать штурмовать стены. Поистине подвиг Вельмира и компании стоил такой славы! Они все это сделали! — И что там? — поинтересовался дракон, еще менее сведущий в истории и краеведении, чем Ольга. — Там жил некромант, — Объяснения ее величества были, как всегда, лаконичны и четки. — Могущественный маг, работавший в сфере смерти. Там аура должна быть такая, что супруга тебе голову откусит, едва увидев новую пещеру. Если у вас тут призраки по ночам рыдают, могу себе представить, что творится там! На озадаченной морде героического пещерокопателя отразилось беспокойство — то ли он усиленно задумался, то ли изумился или даже испугался. Ольга до сих пор путалась в драконьей мимике и не могла понять, как в ней разбирается король. — Но ведь замок наверху, на горе, — со слабой надеждой произнес наконец Хрисс. — Может, у подножия все это не чувствуется? — Вот и проверь, — посоветовала Ольга. — Попроси кого-нибудь из магов. Только не Мафея, а постарше. — Верно, — согласилась королева. — Только сначала мы с Ольгой все-таки примем твое приглашение и посетим твою пещеру сами. Правда, Ольга? — Я с удовольствием, — согласилась Ольга. Ей действительно не давал покоя вопрос: как драконы копают себе пещеры? Неужели лапами, как кроты? — А король тебя отпустит? — Отпустит. Я даже знаю, как его на это уговорить. Возможно, он с нами увяжется, но запретить у него духу не хватит. Ты разве не знаешь, что он спит и видит, как бы попасть в этот замок? Действительно, его величество сам говорил, как ему интересно было бы осмотреть эти развалины. Но попасть туда можно только двумя путями — телепортом или по воздуху. И, разумеется, ни один маг на уговоры его величества переправить его туда не поддался. А моста через пропасть не было с тех самых пор, как по нему триста лет назад прошлись доблестные герои. С тех пор его так и не восстановили — почему-то считалось, что реставрация моста приведет к фатальным последствиям. Народная молва утверждала, что если мост опять соединит Оплот Вечности с остальным миром, в замок немедленно вернется прежний хозяин, жаждущий учинить конкретные разборки со своими обидчиками. Вряд ли эти слухи имели под собой хоть какое-то основание, но желающих проверить до сих пор не нашлось. Только любопытный король облизывался на исторический памятник как лиса на виноград, и уверенно заявлял, что все слухи намеренно распускаются магами. Дабы простые смертные не шлялись по развалинам, рискуя найти какой-нибудь опасный артефакт, и не мешали копаться в этих же развалинах господам магистрам. За время своего правления Шеллар III раза четыре предпринимал попытки все-таки перекинуть мост к разрушенному замку, и каждый раз придворный маг его отговаривал, уверяя, что подобное пренебрежение народным мнением чревато резким падением популярности и даже бунтами. — Так ведь он и раньше мечтал, — засомневалась Ольга. — И никто его туда телепортировать не пожелал. И в этот раз мэтр ему не позволит. — А мы не будем спрашивать мэтра! — понизив голос, шепнула королева. — Мы полетим на драконе! Ради того, чтобы попасть в Оплот Вечности, Шеллар и на метле полетать согласится! — Да он-то согласится, а вот тебе не позволит. — А я с него предварительно потребую клятву, — и он никуда не денется. Ольга сильно сомневалась, что его величество не сумеет отвертеться от клятвы, которую с него таким образом стребуют, но спорить не стала. Скорее всего, авантюра подруги накроется медным тазом, как только король услышит, что его будущего наследника намереваются катать на драконе. Но разговаривать больше об этом не хотелось, чтобы Кира не заметила, с каким вопиющим отсутствием энтузиазма ее придворная дама отнеслась к столь блестящей идее. И вообще, пора было закругляться и возвращаться домой. А бездельник Мельди, который должен был явиться за ними еще четверть часа назад, где-то задерживается. — Что ты высматриваешь? — поинтересовалась Кира, уловив ее взгляд. — Охрана далеко, не бойся. Они не слышали. А если кто и услышал, бежать к придворному магу с доносом на короля по меньшей мере глупо. — Телепортист опаздывает, — пояснила Ольга. — А я обещала Мафею покормить собаку, если он сам не вернется. — А почему ты так уверена, что он не вернется? — полюбопытствовал Хрисс, продолжая нежиться на солнышке. — Потому, что знаю Мафея, — засмеялась собачья кормилица. — Если он поволок свою подружку куда-то гулять, то окончится эта их прогулка только к утру на сеновале. Как будто у них дома нет! Что они зимой делать будут, интересно знать? Дракону это было совершенно неинтересно. Он только выразил надежду, что детишки не додумаются на зиму перенести свои брачные игры в его, Хрисса, новую пещеру. Невидимому в светлое время суток духу, который внимательно слушал этот разговор, прильнув к скале в двух шагах от драконьего хвоста, тоже было неинтересно, что станет делать Мафей зимой. Тем более дух уже имел основания предполагать, что вопрос неактуален в принципе, так как грядущую зиму юный эльф вряд ли увидит. Его высочество был сегодня трезв, серьезен и несколько задумчив. Как уже успел заметить Кантор, Элмар всегда таким становился, едва речь заходила о войне, поединке или обычной потасовке. Окна библиотеки были распахнуты настежь и открыты солнечным лучам, которые радостно золотили светлые волосы принца и отражались суетливыми зайчиками от меча, который тот держал в руках. Элмар чуть жмурился от яркого света, рассматривая письмена на клинке, и спокойное, отстраненное умиротворение на его лице наводило на мысль о том, что «все правильно и все как надо», выражаясь словами Азиль. Сама нимфа сидела в кресле, грациозно поджав босые ножки, и с улыбкой наблюдала за возлюбленным. Причины этой солнечной идиллии ясно просматривались через раскрытое окно — из библиотеки прекрасно была видна садовая ограда, и на ней никого не было. Эльф наконец успокоился и убрался восвояси, что не могло не сделать принца-бастарда полностью счастливым. — Привет! — хором обрадовались Элмар и Азиль, заметив гостя. Эти милые люди всегда радовались его приходу так искренне, что Кантор даже начинал сомневаться, настолько ли плоха жизнь, как ему кажется. Но сегодня даже радость общения с очаровательной нимфой не могла изменить настроение мистралийца, который думал о том, что в лучших чувствах его обманули, а друзья предали. — Что-то случилось? — встревоженно спросила Азиль, первой заметив его состояние. — Нет, ничего особенного… — торопливо выдохнул Кантор, помня, что несравненной Азиль нельзя рассказывать ничего такого, чем бы вы не хотели поделиться со всем городом. — Элмар, надо поговорить. Милая, извини, наедине. — Конечно, пожалуйста, — ничуть не обиделась нимфа и, легко выпрыгнув из кресла, выпорхнула из библиотеки. Элмар отложил меч и внимательно посмотрел на гостя. — Что, в самом деле, случилось? — серьезно спросил он. — С чего ты такой вздернутый? Опять с Шелларом поссорился? — Нет, — мотнул головой Кантор, не зная, с чего начать. — Я… Понимаешь… Они… Эти гады… эти придурки… — Молока хочешь? — вдруг перебил его метания непоколебимый принц-бастард, приподнимая тяжелый глиняный кувшин. — Попей, успокойся. — Да нет, не хочу… — Кантор слегка растерялся, так как не привык видеть первого паладина пьющим молоко. — Я его вообще не люблю… — А я люблю. — И как бы в доказательство своей любви Элмар надолго присосался к кувшину, опорожнив его почти наполовину, а потом пояснил: — Варварская привычка осталась. Так что у тебя случилось? — Понимаешь, — снова начал Кантор, — эти бессовестные лжецы сговорились и обманули меня как пацана! Ты представляешь, вся эта комедия, которую тут ломал твой кузен с моим дорогим вождем на пару… и только ради того… Элмар выслушал его сбивчивую, негодующую речь не перебивая и молча кивнул. Без всякой магии было видно, что первый паладин все понял правильно и негодование товарища полностью разделяет. Но при этом относится к выходкам дорогого кузена с философским спокойствием по причине многолетней привычки, а сочувственные комментарии, так же как и сам Кантор, считает недостойной воина пустой болтовней. — Завтра утром зайдешь ко мне, — спокойно и серьезно сказал принц-бастард вместо никому не нужных сочувствий. — Вчера вечером меня навещала Великолепная Семерка. Ребята собираются присоединиться к отсутствующему товарищу и помочь ему в великой битве, раз уж она так для него важна. Вчера парни перепились, сегодня похмелялись, получали нагоняй от Жюстин и закупали кое-какое снаряжение, а завтра утром забегут попрощаться со мной и отбудут телепортом прямо на вашу базу. Попросись с ними. Кажется, Гиппократ и Джеффри отзывались о тебе очень уважительно, поэтому не должны тебе отказать. — Приду, — кивнул Кантор, задыхаясь от благодарности и не находя слов, способных в полной мере выразить его преклонение перед этим великолепным варваром. Нет, если есть еще в мире такие люди, как принц-бастард Элмар, конец света точно не наступит в ближайшие сто лет! — Я не могу взять тебя с собой, — виновато добавил Элмар. — Шеллар с меня слово взял. Не подобает. Кроме того, если он заметит, что ты пропал, станет тебя искать. Если будешь со мной, найдет мгновенно. А так у тебя будет только одна проблема — что тебе скажут твои начальники. — Разберусь, — заверил его Кантор. — Когда приходить? — На рассвете. В полной готовности. — Принц-бастард помедлил, затем все же решился спросить: — А Ольга? Ты ей скажешь? — Не знаю… — Кантор действительно не был уверен, хватит ли у него сил сказать Ольге в глаза, что он уходит. Тем более что уходит навсегда. — Скажу. Или письмо напишу. И кузену твоему тоже напишу. — Не надо, — скорбно сморщившись, попросил Элмар. — Шеллар некоторых вещей не понимает, но он хотел как лучше… по его понятиям. Он и без твоих оскорблений расстроится. — Да нет, — пообещал Кантор, — не собираюсь я ему устраивать подробный разбор его недостойного поведения. Просто сегодня уже дело к вечеру, пока я допишу, будет поздно… а завтра с утра будет рано. Все конторы в городе закрыты будут. Да и фамилию свою светить не хочется. Надеюсь, его величество не погнушается низменным трудом простого юриста, хотя бы в качестве небольшой компенсации за свой бесстыжий обман. Я имею в виду завещание заверить. — Тебе есть что завещать? — слегка удивился наивный принц. Кантор вспомнил, что из всех более-менее близких людей только Элмар и Ольга до сих пор оставались в неведении касательно личности дона Диего, и улыбнулся. — Кое-какие деньги здесь… И замок в Мистралии, если получится. — Ольге? — кратко уточнил принц-бастард. — Не королю же. Конечно, это ее не утешит, но все ж… хоть какая-то память… Жаль, что титул только через законный брак… Она нипочем не согласится… — Нужен ей будет твой титул, если тебя убьют? — проворчал Элмар. — Не забивай голову глупостями. — Да, и еще… — Кантор, сгорая от неловкости, выложил на стол волшебную чакру. — Я знаю, что подарки возвращать не годится, но… боюсь, знаешь ли. Вдруг в плохие руки попадет после… ну ты понимаешь… Принц-бастард, еще более помрачнев, качнул головой: — Не суетись. Ерунда все это. Она волшебная, почти что живая. Если ты ее потеряешь, сама к тебе вернется. Как-нибудь. Шанкар ее семь раз терял, и восемнадцать раз ее крали — всегда возвращалась. А если ты умрешь, она сама найдет себе нового хозяина. Так же как тебя нашла. И уж в плохие руки точно не дастся, будь спокоен. Она в хорошие-то не каждому дается. А ты мне что-то не нравишься. Не мое, конечно, дело… Но идти в битву с таким похоронным настроением не годится. Даже если тебе чего предсказали. Ты помнишь, что Шеллару предсказывали?