Шани нервничали, хотя проект представлял ответ, который они искали. Хенше находил их нерешительность отвратительной. У Аватара хотя бы хватало смелости обострять ситуацию. — Нас поймали в плохом положении, — сказал Хенше. — Единодушие — способ вернуть опору. У нас никогда не было твердой позиции в случае переговоров с Царем Земли, но теперь это есть. Он расхаживал по платформе вокруг большого стула и столика, где остался чай Аватара. — Если мы введем это в игру, ни Аватар, ни Царь Земли не будут иметь власти над нами. У нас будет полная безнаказанность. Царь Земли подпишет любую грамоту, какую вы захотите. Мы сможем переписать законы в Омашу, если захотим. И Аватару придется перестать лезть в дела людей. Тут монахиня ошиблась. Чтобы договорится о чем-то, сначала нужно было многое пообещать, а потом волноваться об исполнении. Нужно было продать луну за серебряник, а отдать лестницу. — Теперь, — сказал Хенше, — я сделаю то, что и всегда, и решу для вас проблему. Возражения? Хоть раз их не было. Хенше взял наполовину полную чашку, которую оставила Аватар, и поднял ее. Он произнёс тост, ведь никто этого не сделал бы, используя слова противника: — За наше будущее, — он допил ее чай. * * * Одной из самых глупых частей работы зонгду было то, как тебя судили день ото дня, каждый миг. Плохой разговор с утра мог сделать тебя неудачником навеки. Убедительная речь днем, и ты закрепил положение. Надежное присутствие. Сегодня Хенше справился сносно. Он принес каплю надежды в катастрофу с помощью уверенности. Шани ушли, госпожа Ноэхи сказала напоследок: — Что мое, то мое, Хенше, — сказала она. — Я не отдам то, что заслужила. Тебе лучше заняться этим. — Конечно, — Хенше скрыл гримасу поклоном. Ноэхи вела себя так, словно выгребла богатства из моря голыми руками, когда она вряд ли видела спиральную устрицу, которая не была уже обработана. Ее отец получил монополию на жемчуг, потому что у него был тот же учитель каллиграфии, что и у Царя Земли, а потом он умер от сердечного приступа, оставив дело дочери. Заслужила. Вот, как было у этих торговцев. Они притворялись, что рисковали, а сами только пили из реки, куда никого больше не пускали. Они ушли, и Хенше не сразу понял, что министр Сидао остался в комнате. Как только они остались вдвоем, советник Аватара сел на платформу и обнял колени, словно Хенше было дело до его проблем, и он сбирался слушать жалобы. — Я будто выжжен, — простонал Сидао. — Тейин и другие не оставят меня после сегодня. «Ты мне в отцы годишься, жалкий морской слизень». — Не переживайте, — сказал Хенше, глядя на спину мужчины. — Вы не сгорели, пока она не подписала ваше увольнение. У вас тут самая важная роль. Мне нужно, чтобы вы лично доставили послание зонгду Чайси в Жондури, что для продвижения нам нужно Единодушие. Ей пора перестать медлить и убедиться, что поставки доберутся до Бин-Эра как можно скорее. Сидао погладил бороду, ухватившись за огонек надежды, что его карманы останутся тяжёлыми, какими были всегда. — Вы не отправите ей почтового сокола? — Чайси не занимается важными делами соколом. По ее мнению, они недостаточно надежны, — это раздражало Хенше в ней. — Потребуется личный визит. — Что такое Единодушие? «Будто я раскрою эту информацию такому простецу, как ты». — Средства создания убедительного аргумента. Чайси объяснит все, когда вы доставите послание. — Мои права на путешествие связаны с официальными делами Аватара, — сказал Сидао. — Мне придется обмануть ее, сказав, что Жондури — ее следующая официальная остановка. Хенше поразила странность двух взрослых мужчин, строящих планы против девушки, еще и Воздушной кочевницы. «Мы объявили войну Аватару, — подумал он. — Она просто еще этого не знает». — Это не должно быть сложно. Она захочет попробовать донести послание другой аудитории. Думаю, она уже планирует побывать в Жондури дальше в своем туре. Произведи на нее впечатление, что там она получит все, чего хочет. Повелительница Стихий все еще была человеком с нуждами, а он знал людей и их нужды. — Аватар должна получить то, чего она больше всего желает, — сказал Хенше. — Маленькое милое место в истории. Пара побед на бумаге и красиво отполированная картинка. Она сможет показать Четырем Народам, что она переживала. Он смотрел на пустой стул на платформе. — Знаешь, что сделал бывший зонгду Душим, покинув работу? — Нет, — сказал Сидао, хотя он назвал имя мужчины ранее. — А что? В том и состояло дело. — Я скажу. Душим взял горы золота и купил гостиницу возле Су Оку. Днями отмокал в маслах и духах над шумящим водопадом. А потом умер! Мирно, во сне. Он пришел и ушел. Хенше вздохнул. — Никто не следит за моими предшественниками. Никто их не помнит. Они все получили, чего хотели, и пропали тем или иным способом. Тихий крик донесся снаружи, а потом стук, словно ком снега съехал с крыши. — Нам повезло, да? — сказал Хенше. * * * Янгчен вошла в гостиницу, где остановилась, через окно. Бома ждал в ее комнате, задремал в кресле. Увидев ее в саже и с порванной одеждой, он закричал в ужасе. — ЧТО… — он быстро спохватился и понизил голос. — Что случилось? — Не сейчас. Просто… не сейчас. Бома видел ее во всех состояниях и настроениях, раненую и здоровую. Он знал, когда ей нужно было пространство. Он кивнул и ушел. Янгчен села на кровати, не переодевшись, и уткнулась лицом в ладони. Она потерла щеки руками. Жестокость зонгду, отсутствие у него колебаний потрясли ее. Его изначальное выступление как организатора в затрудненном положении было таким убедительным. Она теряла хватку? Сначала Кавик почти обманул ее игрой в доброго вора, а теперь это. Грязь собралась между кожей. Ее побег был делом ожидания, пока Сидао и Хенше не ушли, а потом до боли медленно вытащить себя магией земли из прохода, который уводил на безопасное расстояние от здания. Она вылезла из земли, закрыла дыру и прыгнула на ближайшую крышу, никто не заметил ее. Вполне чистый побег. А потом она заметила беспокойство в зале, толпу, которая собралась не из радости. Она легла и ждала, пока гул медленно не прошел под ней. Она выглянула из-за края и увидела, как женщину без сознания уносят на носилках, ее тело обмякло, рука была выгнута. Это произошло, пока Янгчен все еще была под землей. Она хотела спрыгнуть и исцелить немедленно. Но если бы она явилась так быстро, Хенше понял бы, что она не покидала зал собраний. Пара шагов логики, и он поймет, что она подслушала его планы. И она ждала, ногти вырезали полумесяцы в ее ладонях, пока носилки не унесли. Кем бы ни была раненая женщина, ее боль была теперь на совести Янгчен. Аватара, который не помог. Она должна была загладить вину. Перед женщиной, которую проигнорировала, и людьми этого города. Она не сможет все исправить, если ее противники получат козырь, который сделает их неприкасаемыми. Единодушие. Что за проект, имущество или оружие могли подарить Хенше и шаням такую уверенность против Царя Земли? Да, Янгчен неловко вовлекла переменчивого, склонного к гневу правителя в игру. Но Его Величество должен был представить границу, от которой Аватар и шани, поняв взаимную опасность, отступили бы и остались в определенных пределах. Хенше заверил своих господ, что скоро у них не будет пределов. «Единодушие» сделает так, что они никому не будут отвечать. Она не могла допустить такое. Она не думала, что мир справится с таким. Ей нужно было лишить шаней приза. Порой Янгчен гадала, было ли ей позволено бежать навстречу проблемам, а не реагировать на них. Но она десятки раз видела пассивных Аватаров, переживала их сильные сожаления, стыд. Она помнила Тиенхайши в своей жизни, думала о том, как все сложилось бы, если бы она смогла поговорить со Старым Железом раньше, пока он не надел доспех и не добрался до земли. Нигде в библиотеках мира не говорилось, что нужно было позволять несправедливости случиться, а потом вставать со стула. Лучше было отразить меч, чем исцелять рану, которую он оставил на плоти. Янгчен встала и стряхнула скатавшуюся грязь с ладоней. «Если хотите боя, я вам его дам», — она вызвала Бому и дала ему указания проверить всех врачей возле зала, дала ему описание раненой женщины, попросила заплатить за ее лечение остатками бюджета для Бин-Эра. Вернувшись, он мог помочь ей собраться. — Если покидаешь город, это хороший шанс избавиться от Сидао, — сказал Бома. — Продажная пиявка не смог даже скрыть, на чьей стороне он играл. — Пока нет, — она будет играть глупую, сколько могла, с министром. Послание Хенше другой зонгду должен был доставить доверенный курьер. — Нам с Сидао нужно обсудить планы пути. И ей нужно было в одиночку завершить вербовку. Это вдруг стало важно. 13 ОБМЕН «Новое правило», — подумал Кавик. Больше никаких походов по площади, каким большим ни был обходной путь. Это было слишком опасно. После того, как Тейин вышел с наемниками из храма Гиду, храм стал регулярным местом встречи для народа Бин-Эра, чтобы выразить горести. Больше мужчин и женщин стекались на площадь каждый день, и их вопли против шаней было слышно в улицах оттуда, их разносил ветер. Лед нарастал. Вода пенилась. Придет время, когда центр Бин-Эра обвалится, и Кавик не знал, когда это будет, так что не собирался там бывать. Чтобы не попасть в воронку, не нужно было садиться в лодку. Он все еще добрался до чайного домика вовремя. «Золотая Морошка», он не знал это место. Внутри было темно, множество углов создавали частичные стены и ширмы. Хозяин был занят в дальней части, судя по стуку посуды. Кавик оставил капюшон на голове и ждал.