– До тебя уже двое суток не достучаться. Я была у тебя в доме, но не нашла тебя во всех этих комнатах, а твой Дворецкий не отвечал на вопрос, где ты. Ты в порядке? – Извини, немного занят был, – повинился я. – Я подготовила исследовательскую работу для школы. По биологии. Но бабушка сказала немного расширить тему в сторону рекультивации земель и формирования оазисов в изначально неблагоприятных условиях. Еще Сережина мама немного помогла. Я хочу, чтобы ты посмотрел, что получилось. Можно? Ну и ну… – Без проблем, гляну. Скидывай. Хотя какого совета ты ждешь от меня – не понимаю. Я в этих науках ни бум-бум. Через мгновение на краю зрения биокомп, синхронизированный с УНИКом, обозначил пришедшее сообщение со ссылкой на закрытый раздел личных информационных ресурсов племяшки. – Хорошо, чуть позже посмотрю. – Ладно, я пошла, у меня занятия по аэротеннису, – сказала Катюшка и отключилась. Я выглянул в инет, чтобы посмотреть, что это за зверь такой – аэротеннис. Можно было и догадаться. Обычный теннис, но со спортивными летками. Перемещаться можно по своему полю не только по горизонтали, но и по вертикали, высота которой тоже ограничена. Правда, и площадки увеличили эдак в два-три раза по сравнению с обычными. Летающие туда-сюда вверх-вниз теннисисты выглядели завораживающе. Особенно когда отбивали мяч, находясь в движении и вверх ногами. – Римани… – пробормотал я по-вегански, подразумевая русское «очешуеть». Причем от всего – и от тенниса такого, и от просьбы племяшки. Академик Кораблев – Андрей Иванович, добрый вечер. – Здравствуйте, Иван Иваныч! – Кораблев сделал знак своим ученикам, означающий, что он занят, и удалился в отдельную комнату, которая была максимально защищена от любого вида шпионажа. Тут он предпочитал отдыхать в промежутках между работой. Канал связи УНИКа автоматически переключился на внутренний сервер-маршрутизатор, более защищенный. – Я понимаю, что времени прошло еще слишком мало, но мне хотелось бы еще до вашего отчета получить хотя бы общее впечатление от вашей встречи с нашим так неожиданно объявившимся земляком. – Понимаю… – Кораблев потер подбородок и задумчиво посмотрел в виртуальное окно, транслируемое СУНИКом. – Ну что ж… По первым прикидкам, похоже, мы получим более детальный доступ к той библиотеке в черепах, разбираться с которой начали еще вы, Иван Иваныч. А Ник, похоже, имеет полный доступ к информационному оригиналу этой библиотеки. По крайней мере, аннотация, предоставленная Ником, процентов на тридцать пересекается с тем, что мы имеем… – То есть, – перебил академика собеседник, – у нас данные полнее? Кораблев ухмыльнулся: – Наоборот. – Вот как? А не может ли это быть дезинформацией? – С вероятностью девяносто девять процентов – нет. – Хорошо, Андрей Иванович. Продолжайте. – Уже сейчас я вижу выходы из множества тупиков, из которых мы так долго не можем выбраться в наших исследованиях. Много новой информации, технологий, магия… – Магия? – Мне кажется, Ник подразумевает под магией нечто иное, чем мы. Более глобальное, что ли. Мне даже показалось, что наша одаренность – часть более глобальной системы, которую он как раз и называет магией. Но тем не менее он был тоже достаточно удивлен тем, что могут делать одаренные… М-да… Я пока не воспользовался одним из функционалов магического компьютера, что он мне внедрил в голову, следов которого мы никакими инструментальными средствами так и не обнаружили… – Кстати, не конфликтует с УНИКом? – На удивление, нет. Он спокойно синхронизировался с ним, мы протестировали его производительность… – Кораблев замолчал. – Что, мощнее наших УНИКов? – Или мы неправильно его проверяли, или он примерно на уровне наших БУНИКов. Собеседники помолчали. Потом академик продолжил: – Я пока не стал использовать один из функционалов – так называемую прямую загрузку знаний в мозг, мы пока через мой УНИК изучаем этот магический компьютер, но жду с нетерпением отмашки из лаборатории, проводящей исследование. Для подстраховки я воспользуюсь нашими последними разработками по фиксированию психического состояния, памяти и нейроактивности мозга на внешних системах. Надеюсь, если что-то пойдет не так, можно будет все вернуть обратно. – Зря вы отказались принять решение кворума академического совета не рисковать собой. – Жаль, что вы не поняли моих мотивов, – недовольно пробурчал академик. – Ну что вы, – примирительно сказал собеседник, – я прекрасно вас понимаю. И даже принимаю ваши доводы – и то, что вас практически есть кем заменить, и не одним человеком, и то, что вы уже давно не видите выхода из тупика, в который загнала себя наука об одаренных. Все это я прекрасно понимаю, но все же, согласитесь, ваши мозги – это ваши мозги, а не ваших учеников. Впрочем, как вы знаете, я не стал настаивать, хоть и обладал абсолютным правом запретить вам это делать… – Да, кстати, а почему? – с интересом спросил академик. – Как вы помните, у меня весьма развитая интуиция. И вопреки общему мнению и развитию событий она мне подсказывает, что вы правы. – Вот как, – пробормотал Кораблев. – Ладно, я понял, – сказал президент. – Подожду от вас развернутого отчета. Пока же информирую вас, что вашу охрану пришлось усилить. Старайтесь не покидать известные вам области безопасности. – Что-то случилось? – Мне докладывают, что есть непонятные шевеления в структурах Ново-Америки и Англо-Австралии, работающих с одаренными и занимающихся шпионажем в этой области. К нам потянулся какой-то новый интерес оттуда. Кроме того, некоторые наши ясновидящие утверждают, что видят смутное напряжение и какую-то опасность вокруг Ника от наших инопланетных и земных недругов, и через него – для вас. – Я понял. – Удачи. Интерлюдия Ново-Америка Коридор подземного бункера, спрятанного на глубине нескольких сотен метров, слабо светился. Эхо шагов глушилось стенами, покрытыми специальным пластиком, и терялось уже в нескольких метрах от идущего. Пшикнула дверь, лепестками прячась в стенах, и мужчина вошел в просторный зал, являющийся и местом обитания гения их информационной службы – спекста Генри, и одновременно рабочим кабинетом, а также инструментом его работы. Это была, по сути, объемная ВЭ-камера, выдающая такой густейший сироп визуальной, чувственной и сопроводительной информации, что справиться с таким объемом мог не каждый человек. Генри мог, и ему это нравилось. Сейчас он резко развернулся на летающем над полом кресле-летке навстречу вошедшему: – Я взломал сеть искинов китайского военного ведомства. Качаю инфу. – Успеешь? – спросил вошедший и прищурился, изучая мелькающие картинки вокруг. Автоматический анализ картинок он обрубил в своем личном коммуникаторе – все равно смысла в этом не было никакого. Все выводы и результаты Генри ему и так скинет. – Наверное, – пожал плечами Генри. – У них там неплохие спексты. Сразу же заметили вторжение, но у меня есть пара фишек, на которые они, как я надеюсь, потратят достаточное время, чтобы успеть скачать хоть что-то. Внезапно что-то изменилось – мелькание образов замедлилось, а вскоре почти замерло. – Эх! – расстроенно почесал затылок Генри. – Даром что узкоглазые, а мозги варят! – Что? Сорвалось? – Ага. Но кое-что успел скачать. Сейчас прогоню через аналитический искин… Готово, лови пакет! Вошедший принял запрос на подключение и стал буквально впитывать информацию. То же самое делал и Генри. Через пять минут они удивленно переглянулись. Через некоторое время, примерно там же – А не может это быть игрой в попытке привлечь наше внимание? – спросил один из мужчин, закуривая сигару ручной закрутки. – Смысла нет, мистер Джейкоб, – покачал головой мужчина, недавно разговаривавший с Генри. – Тем более что спрогнозировать наши действия на основе этой информации совсем непросто. Ну и то, что мы пролезем к ним, – тоже. У них реально хорошая защита, и если бы не случайность, помогшая Генри, ничего бы не вышло. Кроме того, никто бы не смог у них там предположить, что их кусочек информации позволит нам создать целостную, относительно, конечно, картину неких событий… – Хорошо. Значит, получается у нас следующее. – Говорящий мужчина, одетый в костюм от кутюрье Антонио Кавальчини, постучал покрытыми специальным лаком ногтями по столу. – Умирает министр вооруженных сил Китая, причем настолько странным образом, что никакой другой мысли не приходит, кроме той, что это сделал одаренный. Или же использовали какие-то биологические средства, но это маловероятно. При этом сделала это команда «Триады», которую ранее, по полученной информации, по заказу этого же министра через третьих лиц наняли и отправили в Россию для устранения неизвестного. Чем насолил этот неизвестный самому министру КНР – неизвестно. Разве что примерно в это время вроде как пропал его сын… Так? – Мужчина посмотрел на своего подчиненного. Тот кивнул: – Совершенно верно. Информации мало, но искины смогли создать несколько возможных вариантов развития ситуации, и наиболее интересной выглядит версия, что сын министра был убит в России. Вероятно, это убийство было недоказуемо, поэтому официально ничего нельзя было сделать против подозреваемого. Или же убийство произошло в таких условиях, опубликовать которые было бы чревато уже для самого Китая. А значит, это было нечто противозаконное по отношению к России. Возможно, шпионаж или нечто подобное. Поэтому работали наемники, да еще и уголовники, – легче спустить потом на тормозах, если что-то пойдет не так. – Судя по всему, команда провалилась, но каким-то образом вернулась на родину и убила заказчика. Одаренного среди них ранее не было… Или был? – Пока неизвестно, но, скорее всего, нет. – Обоснование?