И он тут же подошел ко мне вплотную: — Нет. — Руки Гаевского по-хозяйски устроились на моих плечах. — Не снимай. Тебе идет. Потом отдашь. Наклонился, забирая у меня дыхание вместе с силой воли и заставляя дрожать. Бесцеремонно скользнул ладонями к груди и… бережно застегнул верхнюю пуговицу на рубашке. А затем… просто отпустил. Вот только не взглядом. Диким, бешеным, собственническим взглядом сине-зеленых глаз, смеющихся и надменных, на дне которых, почему-то, как мне показалось, плескалась боль с оттенком разочарования. Адская смесь. От которой у меня в очередной раз сильно закружилась голова. — Рома-а! — Недовольно и капризно. Он даже бровью не повел. Так и продолжал стоять и раздирать меня на части своим взглядом, пока она не позвала снова. — Ро-о-м! Это была Лида. Длинноногая, стройная, модельной внешности Лида. В короткой кожаной юбке и со стаканом в руке. Она была выше меня на голову, всегда умело подчеркивала высокую грудь и тонкую талию одеждой от известных брендов. И такой девушке уж точно не суждено было опозориться, упав в лужу перед всем универом, чтобы ее заметил такой породистый красавчик, как Роман Гаевский. Достаточно было вот так капризно позвать, надуть губки и поманить наманикюренным пальчиком. — Прощай, Ёжа. — Шепнул он мне, даря последнюю улыбку. Развернулся и ленивой походкой направился к девчонке. Уж как бы мне не хотелось отвернуться и не смотреть ему вслед, но я все равно, опустив голову, осторожно покосилась на них. От моего взгляда не скрылось, как его ладонь по-хозяйски опустилась на ягодицу Лиды и крепко ее сжала. — Что ты хотела, детка? Соскучилась? — Бархатным голосом промурлыкал он, прикасаясь губами к ее тонкой шее. Лида взвизгнула и звонко рассмеялась. — Гай! — Окликнул его Пашка. — Настины вещи. — Да, точно. — Неохотно отозвался тот. Притягивая за талию девицу, поцеловал кожу на ее плече, а затем резко отпустил. Она чуть не потеряла равновесие, провалившись тонкими шпильками в мягкий газон и взмахнув руками. Но Гая не беспокоило ни это, ни то, что на него опустились брызги пива из ее стаканчика — он поймал мой взгляд и хитро улыбнулся. А я сморщилась. Будто мне было хоть какое-то дело до их брачных игр! Фу, совершенно никакого. Отвратительное зрелище. Мерзкое. Единственное, что мне было сейчас интересно, это то, как побыстрее свалить отсюда и добраться до больницы. — Пойдем. — Позвал Паша. — Моя машина там. Мы пробрались сквозь толпу и вышли за калитку. Суриков подошел к небольшому бежевому автомобильчику и открыл ключом дверцу. Залез внутрь и открыл для меня пассажирскую дверь: — Запрыгивай. Отечественный автопром. У нас в деревне в основном все на таких ездили, поэтому мне было комфортно садиться в эту машину. Если честно, до сих пор, никак не получалось привыкнуть к городской роскоши, все по-прежнему казалось мне здесь чужим: дорогие рестораны, модные клубы, пафосные бутики. Да что там, даже современные способы оплаты, когда покупатели просто прикладывали к терминалу свои смартфоны, мне были интересны своим удобством, как и все новое, но по большей части, конечно, пугали тем, что я никогда прежде ими не пользовалась. — Жди. — Паша вылез из машины. — Все-таки схожу за вещами. — Ладно. Хлопнула дверца, и я медленно выдохнула. Все тело продолжало покалывать, чувства смешались. Неужели, это всё произошло на самом деле? Что я чувствовала? Почему так боялась этого человека и одновременно очень хотела увидеть его снова? Посмотрела на свои ладони. Поднесла их к лицу. Закрыла глаза и медленно вдохнула. Кожа пальцев все еще хранила аромат его кожи и волос. Горьковатый, крепкий, с едва уловимой пряной ноткой. Такой не забудешь. Особенно, если ты успела практически искупаться в нем. Все это идиотское соревнование виновато! И чертова рубашка! И я принялась лихорадочно сдирать ее со своего тела, задыхаясь. Ощущая, как горят уши и щеки, как пылает шея, как поднимается температура. А перед глазами вспышками продолжали возникать воспоминания о его сильном теле, которое, точно пушинку, поднимало меня в воздух. И опускало обратно на землю. А потом опять… О, боги, о чем только я думаю! Петелька была настолько узкой, что пуговица, которую застегнул Гай будто нарочно никак не хотела расстегиваться, сколько я ни пыталась. Он словно специально заковал меня в это средоточие своего запаха! Поиздеваться хотел! Знал, что у меня все тело будет гореть, как от яда, после соприкосновения с ней! — Вот и всё. — Проговорил Паша, садясь в машину. Потянулся и положил на заднее сидение пакет и переноску. — Всё забрал. — Слушай, по поводу курсовой. — Опомнилась я. — Пристегнись. — Посоветовал он, заводя мотор. Бросив взгляд на заднее сидение, я улыбнулась. Теперь у меня есть Сережик. Как же он там? Спит, наверное. — По поводу курсовой. — Напомнила. — В заключении я указала итоги проведенного анализа на примере предприятия, по которому у меня были данные. — Насть. — Паша вырулил на дорогу. — Что? — Ты мне не рассказывай, ладно? Я в этом все равно ничего не понимаю. Ну, сдам, ну, наболтаю чего-нибудь. Думаешь, препод и так не понимает, что я полный ноль во всей этой теме? Понимает. Ему главное, чтобы работа была сдана. — Э… — У меня даже в горле пересохло. — А зачем тогда ты учишься? — Так как и все. Чтобы диплом был. У меня это в голове не укладывалось. — А так бывает? — Глупый вопрос, знаю. — Конечно. — Он рассмеялся. — Ты вот зачем учишься? — Я хочу устроиться в жизни. — Ответила гордо. — Меня так мама учила. У нее было среднее образование, а у коллеги высшее. Они работали в одном кабинете, одну работу всю жизнь выполняли, вот только мамина коллега всегда получала больше, потому что у нее образование лучше, соответственно и ставка была выше. Поэтому мне мама и говорила, что учиться надо прилежно. И деньги копила, чтобы я могла поехать в город и выучиться. — Ого. Так ты, выходит, деревенская? — Да. — Выпрямилась. — Этого нужно стыдиться? — Что ты… — Пашка даже как-то виновато глянул на меня. — Вовсе нет. Наоборот. Ты молодец, что добиваешься своих целей. И что учишься. Не то, что я — балбес. — Да. Нам сказали, что по результатам учебы лучших студентов возьмут на стажировку в крупные компании, и мне очень хочется там закрепиться. — Призналась я. — Вдруг повезет, останусь там, получу со временем престижную должность. — У тебя все получится. — Улыбнулся Суриков. — Только я спросить хотел… — Говори. — Гай. Он тебе кто? Вы с ним… — Что? — Опешила я. — Ну, вы знакомы… значит… Да? — Спросил парень и прокашлялся. — И да. И нет. — Поежилась. — В общем, он мне никто. — Ясно. — Пашка мотнул головой. — А то он у меня спросил, какие у нас с тобой отношения. — А. Ага. — Всё внутри сжалось. — А ты что? — Что я ему ответил? — Да. — Осипшим голосом. Суриков повернулся и снова глянул на рубашку Гая на моих плечах. — Сказал, что деловые. — Усмехнулся. — Настроение у него было странное. И знаешь… — Мм? — Держись-ка ты от него подальше, вот, что я тебе скажу. Ты девчонка хорошая, не место тебе рядом с такими, как он. — Какими такими? — Не удержалась я. — Не знаю. — Задумался Суриков. — Такими, кто тебя не оценит. Пережует, выплюнет и дальше пойдет. — Можешь не переживать насчет этого. — Кивнула я. Да и некогда мне о парнях думать, когда с мамой такое. Мама… А как же это я в больницу с животным пойду? Вот ведь, совершенно об этом не подумала. В раздевалке Сережика, что ли оставить? А если полюбопытствуют, что у меня там такое, в переноске, и шум поднимут? — Останови здесь, пожалуйста. — Попросила. — Мне тут двадцать шагов. — Хорошо. — Паша остановился у обочины. Достал деньги из кармана, отсчитал и протянул нужную сумму: — Спасибо, Настя, приятно было познакомиться. И спасибо за курсовую. — Извини, что подвела утром. — Виновато улыбнулась. Парень перегнулся назад и достал переноску. Передал мне. Затем взял пакет, достал из него работу, аккуратно сшитую в скоросшиватель, чтобы полистать. — Ой. — Я подняла пластиковый ящик на руках. Практически невесомый. — Не поняла… — Что такое? — Суриков отвлекся от изучения титульного листа. — А где Сережик? И только подняв переноску на уровень глаз, я заметила, что дверца ящика закрыта не плотно.