Мак больше не мог этого выносить. Великолепная фигура Изабель чувственно выгибалась под ним, и его тело больше не могло игнорировать его зов. Нужда быть в ней, коснуться самой интимной ее части, взяла над ним верх. Мучительно медленно, чтобы она могла почувствовать каждый его дюйм, Мак вошел в нее. Руки Изабель вцепились в его спину, ее естество напряглось, обхватывая его, побуждая войти глубже. Ее бедра выгнулись, чтобы принять его, прерывистые вздохи жаром обдавали его горло, но Мак все равно входил медленно, направляя себя в ее тело, проникая в сладость, которую только что пробовал на вкус. Узкое и влажное, ее тело обхватывало его, пока они плавно соединялись. Мак опустился на локти, ощущая, как ее набухшие груди вжались в него, а бедра подались навстречу. Лицо Изабель с закрытыми глазами озарилось страстью, приоткрытые губы выражали чувственный призыв. Он возьмет ее, сделает Изабель своей и сообщит об этом всем миру, если потребуется. Его губы сомкнулись на ее губах, пока напряженный ствол плавно погружался внутрь. Ее стон заполнил его рот, губы пульсировали своей жизнью, пока он завладевал ими и посасывал. Погрузившись в нее до предела, Мак одновременно проник в ее рот языком. Он упивался двойным проникновением, полностью завладевая ею. Ее теплое естество сжимало его напряженную твердую плоть, а бархатистый ротик обхватывал его хозяйничающий язык. Мак начал плавно выходить из нее, но ноги Изабель быстро обхватили его талию и сжали. Она лихорадочно ерзала под ним, жестко толкаясь тазом. Властная хватка ее бедер, отчаянные движения вокруг его твердого ствола — все это невозможно было игнорировать. Мак погрузился в нее без капли сомнений. Когда его бедра стали жестко вминаться в нее, их губы разомкнулись, и где-то в глубине ее груди зародился хрип. Мак вновь вдолбился в нее, вспоминая поблескивающую влагу, нежные как лепестки цветов складочки, и Изабель опять захрипела от проникновения. Ее податливое тело побуждало его продолжать, заставляя погружаться в глубины ее естества. Он вдолбился в нее раз, другой, третий, и каждый раз Изабель выгибалась вверх, жадно встречая каждый толчок. — Да, — прошипел Мак, чувствуя, как ее бедра отчаянно стискивают его бока и раскачиваются под ним. Именно так он хотел ее — открыто показывающую, что она нуждается в нем так же, как и он в ней. Когда спина Изабель выгнулась, чтобы встретить его очередной толчок, Мак подхватил ее и поднял. Ее ноги все еще скрещивались на его пояснице, и Мак встал на колени, жестко и быстро двигая бедрами. Удерживая Изабель на месте, он пронзал ее своей плотью, глубоко, мощно, входя по самую мошонку. Ее тело задрожало от сокрушительного проникновения, низкое «ух» сорвалось с ее губ, холмики грудей вжались в его торс. Мак погружался в нее, растягивая ее стеночки и содрогаясь от остервенелой нужды обладать ею. И когда ее ноги ослабли, полностью доверяя ему вес ее тела, Мак вновь вдолбился в нее, заставляя Изабель выгнуть спину со стоном, который он едва услышал за ревом собственной крови в ушах. Желание смешалось с нуждой, его тело слилось с ней, и пока Мак как никогда жестко и глубоко вколачивался в нее, в мозгу пылала лишь одна мысль. Ты моя. *** Изабель опустилась с мощным толчком, отдавшимся в самих ее костях, и каменно-твердая эрекция Мака угрожала разорвать ее надвое. — Изабель, — застонал он, вновь наполняя ее. — Изабель, — хрипло шептал он, вновь вскидывая бедра. Насаживаясь на его набухшую плоть как на кол, Изабель отдавалась сладкой агонии, взбурлившей в ее животе. Она стонала и извивалась, но ее тело охотно насаживалось на него вопреки переполнявшему ее ощущению наполненности. Дикая пульсация, которую он вызывал в ее клиторе, не стихала ни на секунду, и теперь, когда ее комочек терся о рельефный пресс Мака и жестко ударялся об его твердый пах, набухшая плоть воспылала новой безумной лихорадкой. Он снова делал это. С каждым резким ударом бедер Мак усиливал напряжение в ее теле. Изабель жаждала этого и страшилась, но он снова насаживал ее на себя. Она дернулась, застонала, запрокинув голову, но Мак прочно удерживал ее на месте, стальные мышцы обхватывали ее тело, пока она пальчиками хваталась за его спину. Мак снова и снова вколачивался в нее, с каждым толчком все сильнее, подбрасывая ее все выше, его темп учащался. Жар и фрикции их тел провоцировали трение между ее бедер, вызывая пульсацию в и без того чувствительной плоти. Ее соски царапали его разгоряченную кожу, Мак сохранял свой лихорадочный ритм, и экстаз продолжал нарастать — мучительный, чудесный, достигавший невыносимого уровня. — О боже, — захныкала Изабель, неровно и хрипло вздыхая. Внезапно все ее тело содрогнулось в спазме. Цепочка бурных взрывов расколола ее на части, перехватила дыхание и опалила ее естество. Ее бедра хаотичными бьющимися движениями вжимались в него, сминая ее сладкое местечко, грубо ударяя по нему, пока удовольствие не взметнулось ракетой, и Изабель не забилась в пылких конвульсиях. Плоть Мака тут же отреагировала, еще сильнее разбухнув в ней, и пик ее оргазма достиг масштабов катаклизма. Сотрясающие судороги накатывали одна за другой, угрожая разорвать ее на части. Пульсирующие волны прокатывались по набухшей плоти Мака, и он содрогнулся в ней — раз, потом другой. — Мак, — попыталась закричать Изабель, но крик застрял в горле, когда он резко насадил ее на себя. Мак ритмично хрипел, пришпиливая их тела друг к другу, ее повторяющиеся конвульсии стискивали его ствол. Изабель невольно вжималась в него, когда волны удовольствия накрывали ее одна за другой — невыносимые, необъятные и прекрасные. Внезапно бедра Мака зашлись в резком стаккато коротких толчков. Теперь Изабель по-настоящему закричала, все тело затряслось в экстазе, стискивая его внутри. Ее ноги упали с его талии, руки обмякли, отпустив спину, и Мак вдолбился в нее в последний раз. Он подался вперед, окружая ее всем своим телом и зарываясь лицом в ее груди, забывшись в оргазме. Ее последние судороги яростно сжимали его член, и сквозь свои хриплые вдохи Изабель услышала, как зашипел Мак. Теперь он полностью удерживал ее вес, и хоть ее голова безвольно запрокинулась, ее бедра не могли остановиться. Они все еще самопроизвольно и беспорядочно толкались навстречу его паху, когда Мак наклонился, и сначала ее плечи, а потом спина и, наконец, бедра коснулись прохладного одеяла. Мак оставался над ней и внутри нее, когда остаточные волны напряженного оргазма заставили ее дернуться еще раз, и она наконец-то легла неподвижно. Дыхание хрипом срывалось с их губ, но Мак медленно опустил губы к ее уху. — Я люблю тебя, Изабель, — прошептал он. Ее отяжелевшие веки тут же распахнулись, она почти не верила услышанному. Мак слегка приподнялся над ней, и Изабель увидела его лицо. Он посмотрел ей в глаза, а потом взгляд тут же опустился к ее губам. — Я люблю тебя, Мак, — прошептала она почти беззвучно. Тогда он улыбнулся — и его улыбка настолько преисполнилась счастьем, что как будто осветила погруженную в сумрак комнату. Но секунду спустя Изабель уже не видела этого, потому что Мак крепко обнял ее, и ее руки обвились вокруг его спины. Веки медленно опустились, и она представила себе его улыбку, зная, что она вторит ее собственной. *** Электронное письмо от Шэрон едва не заставило Мака сесть на постели, но это разбудило бы Изабель. После двух кошмаров подряд она наконец-то уснула где-то между двумя и тремя часами ночи. Теперь она мирно спала, устроившись на изгибе его руки, тихое дыхание овевало его грудь. Свет в окне говорил о том, что уже наступило позднее утро, но Мак не собирался ее будить. Он пролистал обратно к началу на небольшом экране телефона и перечитал письмо. Криминалисты нашли на теле Анджелы неизвестное вещество, которое пытались идентифицировать. И отпечаток перчатки! Скальпель содержал частичный отпечаток большого пальца. Хамелеон, скорее всего, надел хирургические перчатки, ультра-тонкие и искусно сделанные. Должно быть, он очень крепко стискивал сталь. Отпечаток остался сквозь латекс. Хамелеон допускает ошибки. Художники уже работали над рисунком Священника, описаниями из видения Изабель со стетоскопа, и кадрами с камер видеонаблюдения, чтобы составить новую характеристику внешности. Куантико в этот раз пообещали цифровую поддержку. Новости о Хамелеоне распространялись по всему миру. Куантико, подумал Мак. Дом. — Я слышу, что твое сердце забилось быстрее, — прошептала Изабель, поднимая на него взгляд. — Что случилось? Мак положил телефон на кровать. — Доброе утро, — сказал он, улыбаясь ей. Он убрал несколько прядей с ее лица, и ее сонная улыбка сообщила ему, что она все еще нуждается в отдыхе. — Доброе утро, — сказала Изабель, проводя рукой в перчатке по его груди почти до горла и спуская обратно. — И ты не ответил на мой вопрос. Слишком рано говорить о Хамелеоне. Это может подождать. Вместо этого Мак должен был сказать кое-что поважнее. — Я остаюсь, — сказал он. — Я надеюсь на это, — сказала Изабель, опуская голову на его плечо и снова водя рукой по груди. — Мы еще даже не позавтракали. — Я имею в виду, что не вернусь в Куантико, — сказал он. Ее рука остановилась, и Изабель резко подняла голову. — Что? — Я не вернусь в Куантико, — повторил Мак. — Я остаюсь в Лос-Анджелесе. — Но твоя работа… — Это поймать Хамелеона, — сказал Мак. Изабель немного помолчала, а потом по ее лицу расплылась улыбка, как будто его слова наконец-то дошли до нее. — Ты моя, Изабель, — тихо сказал Мак, обнимая ее обеими руками. — Я не выпущу тебя из поля зрения. Изабель опустила голову, уткнувшись макушкой в его подбородок и прижавшись лицом к его груди, и в этот самый момент Мак знал, что не потеряет ее. Он не мог. Только не после… Линн. Продолжение следует… * * * notes Примечания 1 M.D. — сокращение от Doctor of Medicine, доктор медицины. Это не является ученой степенью, но отделяет квалифицированных врачей от медсестер и прочего персонала. 2