– Вот как? Высоко ты забрался. – Так вышло, – оправдываюсь нехотя. То, что Евангелина оказалась родом из крутой уважаемой семьи действительно случайность. Она мне понравилась как человек! – Странно. Ты владелец крупного интернет бизнеса, а твоих фото почти нет. Везде за тебя отдувается генеральный директор Патрушев. Он дает интервью, выступает на конференциях… – Я хорошо плачу ему за это! – Кто бы сомневался, – с грустью шепчет Рора. – Послушай, Емельянов. А совесть тебя не мучила? Спал ты хорошо? Твоя девушка пропала. Ты обещал ей ждать, давал клятву верности… – Я не понимал силу слов. Не знал, что через время все изменится, – мои оправдания звучат жалко. Самому противно. – Я же волонтером поехала на Дальний Восток, чтобы для тебя собрать копилку из волшебных деловых связей. Не могла же я терять целый год! Ты бы меня отверг такую жалкую, никчемную. Ты бы со стыда сгорел, будь рядом с тобой официантка. Неважно, что красивая и молодая. – Аврора, тебе надо было открыть рот и сказать мне, что ты не тянешь! – рявкаю, не обдумав последствия от произнесенных слов. – Не тяну? – женщина делает шаг, замахивается, чтобы влепить пощечину. И тут же оседает на подкосившихся ногах. Цепляется пальцами за край стола, чтобы не рухнуть. Ощущение такое, будто я ее ударил. – До чего ты меня довел! Я чуть не ударила… Решительно бросаюсь к ней, хватаю за расползшуюся талию, привлекаю к себе. Чувствую воспаленный жар на ее и своем теле. И болезненные спазмы хватают горло. Жадно зацеловываю бледное женское лицо. – Прости! – За что именно? Ты много натворил! – Прости, что втянул тебя в это! – Знаешь, что мне пришлось пережить в этом лесу? – глаза Роры блестят от слез. Знаешь, что они сделали с нами? Со мной?.. Вздрагиваю. Я десятки раз видел ее, просыпающуюся в слезах. Она по сей день оплакивает тех, кто хотел причинить ей зло. И я не могу утешить ее предположением, что возможно, те люди живы. Услышав такое, Аврора перестанет спать вовсе. А ей нельзя мучить себя. Ведь она до сих пор посещает психотерапевта после ночных видений. – Мы познакомились с местными ребятами, и те пригласили нас на пикник. Ничего предосудительного. Хорошие, добрые пацаны, без двойного дна. Мы и согласились дурехи. Я, Оля и Света. Только там на природе все пошло не по плану. В полночь нам захотелось приключений, и мы поехали в другую деревню. Там Ланка приглянулась местной шантрапе, завязалась между парнями драка. Победили самые мерзкие и драчливые. Они бросили нас в машину и повезли куда-то на хутор. В лесу машина заглохла, и они решили остановится в пустом доме лесника. Тогда-то я и поняла, что нужно спасаться. Второго шанса не будет. Уж слишком отбитые и душные были ребятки! Мы договорились с девочками, подожгли дом… А дальше начался ад. Окно не открылось, дом заполнялся угарным газом так быстро, как будто нас поместили в камеру… А потом… – молодая женщина глотает слезы, чтобы продолжить говорить дальше… Ловлю себя на мысли, что плачу вместе с ней. Блондинка шмыгает носом, продолжает свой страшный рассказ: – я упала на пол, чтобы ползти к двери, но в темноте, не знала, куда… Ты не поверишь, но я увидела тебя. Ты стоял там как живой, звал меня… И я выползла… И не оборачиваясь, не пытаясь кого-то спасти, трусливо побежала вперед. Я знала, что ты меня ждешь… Я не могу подвести, должна вернуться к тебе! – девушка с красными опухшими от слез глазами пытается донести до меня, что я помог ей спастись, сбежать от смерти. И от ее признания мне только хуже! – Я бежала и бежала в темноте, пока не услышала рев. Он был так близко… А когда я обернулась, меня будто ударили ножами по лицу. Я кричала, звала на помощь… Честно не знаю, как вырвалась живой из этой схватки… Может, медведь был сыт, просто охранял собственную территорию… Может, так сильно хотела вернуться к тебе! – кусает губы. Я шла и шла, пока под утро не вышла к какой-то замшелой деревеньке в десять домов. Помню, как вползла в первый попавшийся дом, на крыльцо вышла старушка. Ахнула, когда увидела меня разодранную, в крови, в синяках. – Позвоните моему парню в Москву! – прошу у сухонькой бабушки в красном, потрепанном временем платке. – Милая, у нас нет телефона. Вот внучка приедет, тогда и позвоним. – А как вы вызовите скорую мне? Я же умру без помощи. – Не умрешь! От медведя в наших краях еще никто не умирал. Наш Михалыч добрый! Баба Нюра позвала соседских бабулек, они помогли мне заползти в баню, помыли меня, обработали раны. Та что помоложе, баба Клава орудовала у них за врача. "– Как же вы живете без телефона и скорой? Без медпункта? – Природа нас лечит. Лекарства есть. Машина есть, если совсем кому худо Клавка домчит. Исцелишься, увидишь!" А наутро я увидела себя в зеркале, и пришла в шок. Я решила, что такая страшная больше не нужна тебе! – Глупышка! – выпаливаю, яростно сжимая Аврору. – Ты так и сказал, когда нашел меня! Боже! Как мы были счастливы. Баба Нюра выделила нам комнату с отдельным входом, и мы жили как настоящая семья. Ты охотился, ловил рыбу. Я помогала местным бабулькам в огородах. Мы были всем обеспечены. Ты уезжал в короткие командировки, возвращался с деньгами. И я смогла не только вернуть лицо, руки. Но и стать красивее, чем родилась! Я так тебя любила! Ведь ты доказал, что для тебя не важны ни моя внешность, ни мой ум! Ты считал меня красивой, даже когда я носила медвежьи отметины. – Прости, что не был с тобой… – За это прощаю… – Аврора с силой бьет меня по лицу. – А за то, что воспользовался мною. Сделал шлюхой. Обманом пролез в мою постель, и отобрал то чистое, волшебное, что было в наших отношениях с Кириллом… Никогда не прощу!!! Я изменяла с тобой любимому мужчине, как мне смотреть ему в глаза? Как отмыться от грязи? Скажи! – молодая женщина сбрасывает с себя халат и начинает остервенело карябать кожу, пытаясь содрать ее. – Уааа! – заливисто плачет ее дочь. И я поспешно ретируюсь к выходу. – Стой! – бросает мне в спину. – Ева знает обо мне? – Да. Она же подвозила тебя в роддом… – И она простила?! – Не знаю… Не оборачиваясь, устремляюсь на выход. Уже на улице набираю брата. Но он не берет трубку. Глава 14 Ева Лежу в чужой холодной постели, пытаюсь уснуть. Но тяжелые давящие на психику мысли убивают во мне нейроны пучками. Очень хочу уйти отсюда, но мне некуда и не к кому. Я люблю мужа. Всегда его боготворила. И в будущем он останется в моем сердце единственным мужчиной. Чувства к нему я пронесу через всю жизнь, и даже никому не скажу о нем плохого слова. Но вместе нам уже не быть. Дверь в счастливое прошлое захлопнулась. Даже не так, ее закрыли на ключ. Ключ выбросили, а дверь безжалостно раздробили в машинке, превратив сгнившее дерево в труху. Если бы муж изменил мне раз -два, после корпоратива, как это часто бывает, может, я бы простила его. Но здесь другое. Планомерная, осознанная, ежедневная измена. Безжалостная. Комок из отвращения и обиды подступает к горлу. Хочу горько заплакать, но осознаю, что нет ни сил, ни желания, ни слез. Не приходится даже прикладывать усилия, чтобы не реветь. Если Кирилл заметит или услышит, то придет. А я не хочу видеть его. Он меня пугает. Взгляд хищника, желающего разрушить нашу семью. Вспоминаю вечерний разговор и содрогаюсь. Вся сжимаюсь в промерзший от страха комочек. Кладу руку на голый живот, успокаиваю малыша, который тоже как-то нехорошо сжался. Да так, что матку спазмировало и потянуло низ живота. – Евонька, мне тебя жалко… Но себя жальче. Понимаешь, о чем я? Киваю на всякий случай. Я совсем не понимаю, потому что страх мешает, но на всякий случай соглашаюсь, чтобы не злить мужчину, которого совсем не знаю. – Дем забрал у меня жену, присвоил себе. Спал с ней, пользовался тем, что она ничего не подозревала, считала, что живет со своим мужчиной, а не с чужим мужем. Он сделал из нее шлюху! Заставив спать с двумя, ведь до этого она была со мной… Не хочу слушать эту грязь, зажимаю уши руками. – Ева! Не зли меня! – мужчина с сальной головой и черными татуировками бьет кулаком по кровати. – Слушай! Убираю руки на колени, переплетаю пальцы между собой. – Я буду слушать… Прости. – Я не мог вернуться домой. – Почему?