– Вот как? – голос мужа звучит озабоченно. Дем пытается разгадать, что значит новый факт. – Именно так! – отвечаю с вызовом. – Кир кормил меня щукой. Я теперь люблю спинку щуки. – Спиной ощущаю, как мои слова вбивают гвозди в непростое эмоциональное состояние супруга, а главное, в его эго. – Ева, пожалуйста, успокойся. Давай поговорим как раньше. – Как раньше уже не будет. Разведемся, разделим имущество. И сразу после подписания документов я улечу к Аделине. Демьян Жена явно нарывается. Впервые вижу, слышу от нее подобное, как реагировать не знаю. Если отвечать ей той же монетой, то ситуация накалится еще больше и нам так и не удастся поговорить как благоразумные супруги. Наблюдаю, как стройная фигурка жены в ярко-сиреневом платье склонилась над овощами. Евонька старательно режет овощи, как она любит. Ножом. Кубиками. Дольками. Сбрасывает накромсанные красиво помидорки в миску, и я отмечаю, что она выдавила из них весь сок на доску. Нет, чтобы покрупнее взять калибр. Хватает ума, не высказаться вслух, чтобы не огрести. Любимая блондинка облизывает пальцы. Такое тоже вижу впервые! Обычно она пользуется салфетками. А сейчас видно, что ей пофигу на меня. Без разницы как я среагирую на подобное фривольное поведение. Она же знает, что я люблю чистоту! И подобное облизывание выводит меня из себя. Кровь закипает в артериях, но я считаю до десяти. И выговариваю почти по слогам: – Ты. Не можешь. Уехать. С моим ребенком. Ты. Не имеешь права. Бросить меня! – Могу. Имею, – жена сдувает светлую вьющуюся прядь с лица и продолжает шинковать капусту. – Ты. Дал. Мне. Эти права. Ты открыл ящик Пандоры. – Нет. Я не отпускаю! – подлетаю к жене в два шага, дергаю ее за руку с ножом. От неожиданности Ева неаккуратно взмахивает рукой и острое лезвие проходит по моей руке. Ошалело смотрим как кровавое пятно расползается по коже предплечья. – Блин. Ева! – привкус боли добавляет остроту нашему непростому разговору. Вместо того, чтобы реагировать на кровь, бежать к аптечке, продолжаю то, что начал. Смыкаю пальцы на ключицах драгоценной жены. Смотрю в любимые янтарные глаза и вижу в них… отстраненность и пустоту. Безразличие. Чувствую, как любимая, самая красивая на всем белом свете женщина, дышит рядышком – аппетитной грудью, шикарным телом. Глубоко и чувственно. Чувствую, как громко бьется ее дорогое сердце – импульсы отдаются в ее ребрах, руках. Прижимаюсь к Еве, хочу, как раньше почувствовать грудью грудь, сердцем сердце. Ничего не ощущаю с ее стороны. Будто зеркало треснуло и сигнал искажается. Не проходит. Жена так близко, и так далеко. Я ее чувствую, а она меня нет. Между нами стена из боли и непонимания, из обиды и мести. – Ева! Пожалуйста… Глава 16 Демьян – Ева! Послушай, не разумом, а сердцем. Мы же созданы друг для друга. Пропадем по одиночке. Ты ведь однолюбка, тебе никто не нужен, кроме меня. На глаза жены наворачиваются слезы. Принимаю за признак слабости, встаю на колени и крепко обнимаю ноги любимой женщины. Целую, прижимаюсь щекой. – Я клянусь, что больше никогда не взгляну ни на одну женщину. Глаза себе выколю, но сдержу обещание. Ева шмыгает носом, запутывается пальцами в моих волосах. – Дурачок! Демочка! Ты так и не понял, как сильно я тебя люблю! Так и не понял меня. Потому что не знаешь. Я давно простила… За себя. Но не за Аврору, которую ты предал дважды. – Шутишь да? Я должен был бросить тебя и уехать на Дальний Восток, чтобы искать ее до старости? – Я еще не договорила, – добавляю в голос металл. – Мои чувства к тебе убило не это, а то, как ты поступил с братом- близнецом. Для меня предать близняшку – подобно убийству, – в глазах жены появляются огромные слезы. – Ева, послушай. Я его не знал. Он мне был чужим. Это совсем не то, как у вас с Адой… – Прекрати! За Кира тебе нет прощения. Ты разрушил его. И я отомщу тебе. Предать родную кровь, отказаться от брата и своей родословной. Что может быть страшнее. – Ты не понимаешь! Если бы я признал его, то разрушил бы себя! – Ты и так все разрушил. – Боже! Ева, прекрати защищать этого урода. Ты представить не можешь, какой он и что творил. – Зато он не предавал собственную семью! Я бы ради Ады отдала жизнь не задумываясь ни на секунду. А ты отобрал у Кирилла все! Жену, счастье, надежду, возможность зарабатывать без преступлений. Ты мог вытащить его из того дерьма, в которое его макнула жизнь. Волна горечи прокатывается по телу. В висках стучит: "Ты все потерял. Все. Потерял". Меня трясет. Я никогда не боялся потерять жену, она была приклеенная ко мне наглухо своей любовью как супер прочным клеем. И для меня стало откровением, что женская и сестринская солидарность для нее значат больше, чем любовь к мужчине. Как же я ошибался! Абсолютно не знал собственную жену, женщину с которой намеревался прожить до конца жизни. Верил, что она никуда от меня не денется. Я ее бог. Новый виток ощущений охватывает мое сердце. Мои чувства к жене размножаются в геометрической прогрессии. И любовь переполняет сердце, угрожая его разорвать. Испытываю боль на грани наслаждения, когда Ева грубо дергает меня за волосы. – Демьян, мой адвокат приедет в офис завтра к десяти. Позвони своему, назначь стрелку. Не будем терять время. Поднимаюсь на ноги, с неприятным удивлением разглядываю драгоценную супругу. Твою мать! Такое со мной впервые. Галлюцинация. Вместо Евангелины вижу Аделину. Плотно сжатые губы. Напряженное лицо. Целеустремленный взгляд, смотрящий в будущее… Где уже нет меня. А я-то всегда поражался, почему близняшки Самсоновы такие разные. Характер одной закалил спорт, а другой, наоборот, размягчила любовь ко мне. И вуаля! Оказалось, что я жил в обмане по поводу родной жены. У них с сестрой один характер на двоих. Спартанский. – Хорошо. Назначу адвокату встречу, – не спорю с супругой. Судя по общению с Аделиной – бесполезно. – Ева, только запомни, что браки заключаются на небесах. И я был выбран тебе небом. А еще мы венчались, и ты не можешь выйти замуж за другого! Ева поднимает на меня глаза. Удивленно смотрит на меня своими огромными, янтарными. – Небеса. Венчание. Наш малыш… Как жаль, что ты вспомнил об этом слишком поздно, чтобы что-то исправить. Спустя пятнадцать минут сидим на кухне-столовой. Каждый из нас ест свой завтрак, приготовленный только для себя. Нас больше нет! Аппетита нет, но все же заставляю себя съесть рыбу. Ева плутает безразличным взглядом по тарелкам, по столу, по моим рукам и тихо спрашивает. – Когда мы встретились, ты любил ее… Аврору, – с трудом выговаривает имя соперницы. – Почему обратил на меня внимание. Ведь кроме меня возле тебя крутились другие девочки из состоятельных семей. Решил, что я одинокая? Но это было не так. Постой-ка, может это из-за того, что мы с Авророй безумно похожи. Нежные. Ранимые. Мне противен этот разговор. Не хочу вспоминать, почему отказался от одной девушки, остался с другой. Ведь тогда я любил обеих…