– Ева! У тебя прилив деменции? – усмехается друг и родственник по совместительству. – Что?.. – Ева! Ты будто антиэнергетик приняла, а нам надо чтобы ты была гиперактивной кошкой! – Не хочу кошкой! – отвечаю на автомате. – Домой хочу, – хнычу как маленькая девочка. – К дочкам. Вот заберу их и сразу же рвану к Демьяну под бочок. – Ночью? До утра нельзя подождать? – Нет. Не могу больше ждать. Хочется любви до мурашек. – Ненавижу насекомых, – бурчит Кир. – Что? – Тебе точно нужен энергетик, иначе всё дело нам запорешь! Слушаю Кирилла, а у самой сердце колотится в груди. Что если Иван Красовский перейдет все дозволенные границы? Тогда что делать-то? Бить по фаберже или по морде лица? – Что, если он в меня влюбится? – спрашиваю вслух. – Вряд ли! Такие как он влюблены лишь в себя! Не переживай напрасно. Ваня – упоротый гусь. После первой жены не захочет связывать себя узами ни с кем. Даже с самой красивой женщиной на свете! – Кир подмигивает, пытаясь приободрить меня. – Жена? У него была жена? – Насколько я помню она живет где-то здесь, рядышком. Не переживай, они разведены. Ну в смысле, официально женаты, но живут порознь, каждый наслаждается своей жизнью. Свободный брак! Кажется, это так называется. – Стыдно-то как! При живой жене, живом бывшем муже флиртовать! Может, ну его наш план, к чертям собачьим! Давай денег Ваньке предложим… – Евангелина, – голос друга становится жестким. – Считаешь себя самой умной и находчивой? Аделина всё просчитала, нет у нас таких денег! И не предвидится! Если заплатим запрашиваемую сумму, чтобы обойти конкурента, тогда прибыли с кортов не видать два года! Мы не можем позволить себе подобное. – Может, я смогу заработать или… дочки? – мой голос дрожит. До чего я докатилась, торгую детским трудом и внешностью своих малышек. Бесит. Сейчас я похожа на свою бизнес-леди-сестру. Готова подписать для дочерей очередной контракт на съемку. – У Танюхи совсем детства нет. Ты об этом думаешь? – интересуется с грустью Кир. – Думаю. Но ей нравится то, что она делает! – вздыхаю. – Ты же видел ее счастливые глаза. Она на съемочной площадке и на подиуме чувствует себя увереннее, чем в жизни. Без аплодисментов, восхищений, красивых нарядов, блестящих заколок чувствует себя обездоленной. Моя малышка. – Аврора считает эту работу недостойной для девушки… – Знаю. Настена сегодня только плакала мне в жилетку, просила поговорить с Ророй. Ты в курсе, что ваша дочь мечтает стать моделью? Очень хочет заниматься тем же, чем и моя дочь. В Москве есть хорошее агентство… – Прекрати. Не лезь в это! Рора не простит тебя, если сунешься в воспитание ее детей! – Они и твои дети, ты имеешь право голоса, – напоминаю Киру. – Не имею, если хочу жить в мире и согласии с женой. Пусть делает что хочет, – огрызается Кирилл. Мужчина долго и внимательно глядит на меня, затем выдает тираду: – Если ты не хочешь разговаривать с Ванькой в непринужденной обстановке, может действительно отведем твоих близняшек в московское агентство, скажем, что дочки Сиаса. Срубим хороший куш, заплатим за эту землю! – Не знаю, – отвечаю растерянно. – Аня не хочет сниматься, ей не нравятся все эти приготовления, когда трогают волосы. А Дем? Ему как минимум не понравятся сплетни об отцовстве Эрика. Не стоит ему напоминать эту историю. – Может, ты не хочешь оставаться в Москве? Это всего на пару месяцев. Кусаю наклеенные ногти, молчу. – Ева, в чем дело? – Я приняла решение не возвращаться за океан, – бубню себе под нос. Кир стреляет в меня темными глазками. – Уверена? Закатываю глаза. – Да. Я очень-очень соскучилась по Дему. Кир вздыхает и отвечает на мои признания: – давно пора, долго же ты мурыжила брата. Рвано вздыхаю, выхожу из машины. – Давай попробуем договориться с Красовским по-хорошему. По-честному… Выхожу из машины, оправляю на себе алое платье. Оно так сильно обтягивает тело, что прилипает к коже, и создается ощущение, что платье – моя вторая кожа. Когда двигаюсь щёчки, обтянутые тонкой тканью платья, заманчиво вздрагивают, и мне становится мерзко от этой картины. Зато я уверенна, что Ивану это точно понравится. Кирилл – гад! Знал эффект платья, когда выбирал мне его. Надо будет Авроре подарить такое же! Не успеваю обдумать детали подарка, как вижу, что мне навстречу идет напористым шагом Иван… Глава 37 Ева – Евангелина, я так рад! Смотрю в лоснящееся от увлажняющей маски лицо мужчины. Не дышу на всякий случай. А по крови несутся молекулы адреналина. – У вас роскошный дом! – хлопает в ладони Кирилл, пока Иван нагло сканирует мою фигуру. Вернее, мое платье. Складывается ощущение, что мужчина желает сжечь красную тряпку и увидеть мое ажурное белье. Ваня делает ко мне два шага и целится в губы, но я уворачиваюсь, и его губы рикошетят в мою шею. Этот мужской запах. Тестостерон. Блестящий взгляд. Влажные губы. Всё меня раздражает. Еле дышу. Еле улыбаюсь. Еле сохраняю спокойствие. Возникает непреодолимое желание послать эту затею на три веселые буквы, и сбежать, сверкая пятками. Кир чувствует моё настроение, толкает в спину, и я по инерции иду вперед. – Я рядом, – бубнит Кир очень тихо, и чересчур самоуверенно. Возникает ощущение, что мой бодигард со мной. Нервно и неестественно хохочу, беру под локоть Ивана, иду с ним в дом. Всю дорогу пытаюсь унять сердцебиение. – Евангелина, тебе обязательно понравится в Москве! Город изменился за шесть лет. Я покажу тебе такие местечки, что закачаешься! – мужчина нехорошо подмигивает, облизывая пересохшие губы. Я же как ненормальная таращусь на него, гадаю, на что он намекает. – Минутку тишины! – рявкает хозяин, и гости замирают с бокалами в руках. – Познакомьтесь! Новый партнер моей жены по бизнесу. Евангелина Самсонова. По залу проносится шелест. Мужчины пялятся на меня с восхищением, женщины с пренебрежением и сравнительным анализом в зрачках. Но я категорически стараюсь не смотреть ни на кого, чтобы не расплескать свою решимость выполнить задание Ады. Стараюсь дышать ровно, пока все рассматривают мою полуобнаженную грудь. – Евангелина – модель, просто красавица. Сестра- близняшка той самой теннисистки Аделины Самсоновой, выступавшей за Россию. Жены Марата Дементьева – первой ракетки мира! Нашего с вами соотечественника, уехавшего за море, но до последнего бившегося на корте за нашу страну! Зал взрывается одобрительными аплодисментами и чокается бокалами в мою честь. Чин-чин. Дзинь-дзинь. – Ваши дочки – чудо! – щебечет энергично женщина в ярко-синем вечернем платье. Моя внучка тоже мечтает стать моделью.