– Ты где? – Уже еду, – отвечает тихо. – А где была? Ночевала у Авроры? – Нет. Мы только с вечеринки едем. Танцевали до упаду до самого утра. – Разговор состоялся? – Нет. Извини батарейка в телефоне садится. Приеду, расскажу, – Ева отключается. Меня жаба душит, так хочу узнать подробности вечеринки, а жена немногословна. Действительно там не было ничего интересного или было то, о чем жена не хочет мне рассказывать? – ломаю голову. Какой же я придурок! Не надо было отпускать Евангелину на эти «переговоры», теперь с ума сойду, пока не выясню все подробности. У меня в запасе есть шестьдесят маленьких минут чтобы сойти от неизвестности, пока жду жену. Замечаю краем зрения, что Анюта выключила воду, слушает меня, развесив неугомонные ушки, при этом весь ее рот обмазан клубничной розовой пастой. – Надеюсь, ты не ешь сейчас пасту? – с ужасом бросаюсь к дочери. Малявка самодовольно хмыкает, как только получает моё внимание в своё распоряжение. – Всё, зайчики, прыгаем одеваться! Малышки вытягивают губки как уточки. Надеюсь, не закрякают, иначе мне тоже придется. – Ну па-па! – одергивают меня. – Мама нас целуют за то, что мы зубки почистили. Выполняю задание. Целую. Прикидываю в уме сколько раз в день надо целовать дочерей – за зубки, за завтрак, за обед, за любое послушание. Понимаю одно – щетину мне мою больше не видать, придется сбрить, иначе она всё время будет колоть нежные щечки дочек. Девочки надевают на себя фатиновые нарядные платья, сандалики под цвет выбираю для них сам. С ужасом смотрю на их волосы, соображаю, как их причесать так, чтобы близняшки не разревелись от боли. – Минуту! – исчезаю в дверях. Появляюсь спустя две минуты с огромным пульверизатором, используемым для опрыскивания цветов. – Вот! – ухожу в ванную, возвращаюсь с наполненной ёмкостью. Мои смеются заливисто, пока я опрыскиваю их одуваноподобные головки и пытаюсь расчесать гнёзда, хотя бы поверхностно. –Вашу Машу! Вылитые Анджела Дэвис! – кудахчу я, глядя на произведение своего парикмахерского искусства. – Вау! – Танюшка любуется собой, пока Анюта пытается заплакать. Достаю из кармана телефон, снимаю малышек. Обе забывают обо всём на свете, позируют мне как маленькие, но опытные модельки. – Ну всё! Завтракать! – командую я. Как семья гусей топаем на кухню – я впереди, мои за мной. Шаг в шаг. У меня внутри всё радуется. Ощущение – что добавится еще одна капля счастья, и я захлебнусь в нём. Я весь такой папа-папа! Глава 40 Демьян Приезжаю в офис, а у самого сердце болит, что не остался дома с детьми, ждать Еву. Пришлось оставить Таню-Аню на охранника. Но тот папа со стажем, можно не бояться… за него. Я бы не поехал, но позвонил Ваня Красовский, сказал, что ждет меня в офисе ровно через час. Если я хочу заключить сделку, то должен прилететь, хоть на метле. И вот спустя шестьдесят минут сидим напротив друг друга, изучаем лица соперников. – Знаешь, я тут решил, что отдам участок в Крылатском именно вам. Нравится мне ваш семейный бизнес. – Ванька, ты человечище! – Но есть одно «но». Моя жена и племянница хотят заняться теннисом. – Здорово. Получат первые абонементы. – Нет. Не это. Они хотят заниматься в Марата Дементьева. – Эм. Он же за морем живет. Но ты не волнуйся, мы хороших тренеров подберем на корт. – Нет. Жена хочет заниматься только у первой ракетки! Морщу лицо. Не верится мне, что получится у Вани затащит Марата на корт. – Я организую контракт для Дементьев со множеством нулей, а ты уговори его вернуться на родину. Нам нужны звезды его величины! – Идёт! – бьём по рукам, и новый партнер поднимается торопливо с места. – Юристы жены подготовят все бумаги на передачу участка в аренду. Вам позвонят. – Высокая плотная фигура Вани легко двигается на выход. Неожиданно замирает, поворачивается ко мне. – Кстати, ты в курсе, что у Евы роман с твоим братом? Прежде, чем успеваю понять смысл слов, ощущаю отчаянье в полной мере. Едва ощутимо киваю. Заставляю себя произнести: – Мы же с ней в разводе. Она свободная женщина. – Мда. Она вчера защищала Кирилла от посягательства других женщин, а потом увезла в отель, где они пробыли до самого утра. В одном номере! – Откуда инфа? – Птичка на хвосте принесла. – А точнее? – Мой человечек проследил за ними по моей просьбе. Информация достоверная! – Спасибо, – отвечаю машинально, а у самого в душе полный мрак селится. Иван уходит, а я осознаю, что мой новый долгожданный мир вот-вот рухнет. Достаю телефон, включаю утреннее видео с дочками. Смотрю немигающим взглядом как мои зайчики в розовых платьицах позируют своему папке старательно. Холодок ледяного страха струится по позвоночнику. Неужели снова придется расстаться с ними? Может, их можно поделить поровну? – приходит умная мысль в горячую голову. Еве – Таню, мне – Аню. Или наоборот? Вспоминаю переместительный закон сложения из курса школьной математики, когда от перестановки мест слагаемых, сумма не меняется: «а+б=б+а» –А-а-а! – ору громко, понимая, что в жизни этот закон не работает. Две абсолютно одинаковые внешне дочки – совершенно разные. И одна никогда не заменит другую. А значит, их невозможно поделить! Бьюсь головой об стену. Пот течет со лба от глубокого мыслительного процесса. – Нет. Деление близнецов поровну между двумя родителями – не вариант! Представляю недоуменные карие глазенки Тани или Ани, потерявшей сестру из поля зрения. Тру лицо ладонью, вспоминаю с болью, что Ева сейчас печет сырники к моему возвращению, а девчонки ей помогают. Когда я приеду, мы собирались их украшать, рисовать мордочки. А потом вместе обедать. Первый настоящий семейный обед. Неужели он не состоится?..