– Любовники – мы с Киром, – повторяет Ева. И голос у нее такой будничный. Аж бесит. Вглядываюсь в ее лицо. Ева в ответ сканирует меня карим дотошным взглядом. Она умеет это делать. Ощущение такое будто душу вытягивает. – Дем! Ты сейчас серьезен, да?! – наконец, до нее доходит суть моего плохого настроения и непростого состояния. Ева громко смеется. И я тону в отчаянном смехе Арлекина. Бывшая никак не замолкает, и мне становится обидно за себя! Я ждал эту женщину целых шесть лет. Она приехала, дразнит меня с Ваней, крутит любовь с моим братом. – Одно не пойму, – выдыхаю с обидой. – Ты приехала с умыслом? Чтобы позлить меня? Свести с ума? Вывести из равновесия? Бинго! У тебя получилось! Гляжу на самую красивую женщину на свете, на шикарную фигуру, обтянутую тканью самого вульгарного красного платья на свете. И понимаю, что я дурак! Обманулся, глядя на это обворожительное личико. – Я дурак, что слушал твои сладкие речи! – говорю вслух. – Сначала Ваня, потом Кир. Милая, ты не можешь противостоять соблазну? Ты стала нимфоманкой? Или всё же ты – великая мстительница? Глаза Евангелины смеются, чем она меня сильно выбешивает. Я пытаюсь докопаться до сути ее проблемы, помочь ей, а она превращает разговор в фарс. Я обреченно замолкаю, и жена открывает свой смеющийся рот, чтобы что-то ответить. – Нет. Молчи! – закрываю пальцами ее рот. Ева Качнувшись вперед, убираю горячие пальцы любимого со своих губ, захватываю их своей теплой рукой. Тянусь к Дему, прижимаюсь губами к его рту. – Я чуть не сдохла за эти годы вдали от тебя! Зачем мне все эти «заменители»? Если есть ты, – гляжу в любимые глаза. Но сейчас они непроницаемы. – Ваня – проект Аделины, она заставила нас с Киром разыграть комбинацию. Но что-то пошло не так и жена Вани оказалась нимфоманкой. Опоила Кира, хотела «использовать». Я спасла твоего брата! Моего друга! Увезла в отель, где он отоспался и утром поехал домой к жене бодреньким и свеженьким без следов вчерашнего «насильного злоупотребления». Оправляю на себя вчерашнее платье, которое специально одела для совместного обеда с любимым мужчиной. – Ваня отмстил. Сработал на опережение, спасая свою репутацию. Его слово, против моего! – Меня тошнит от твоего вранья! Не надо. Я всё уже решил и не буду разрушать нашу семью. Будем жить в разных комнатах, пока ты больна нимфоманией или одержима. Не знаю, как точно называется этот феномен! Я вместе с тобой буду посещать психотерапевта. Мы тебя вылечим и всё забудем, как кошмарный сон. Я всё решил. Не отговаривай меня! Я сто раз пыталась открыть рот и сказать мужу, как сильно он ошибается на мой счет. Но Дем не дал вставить и половинку словечка! Надо же какой одержимый! Вылечит он женщину от нимфомании! Насколько я наслышана, такое лечится только одним способом – сексом. Усмехаюсь внутренне. Еле дождавшись, пока Демьян закончит тираду глупых слов, клянусь ему в верности как умею: – Дёмочка, родной мой, хочешь я поклянусь своей жизнью и жизнью своей сестры, что никогда за эти шесть лет тебе не изменяла? – Жизнью Ады? – выражение лица мужа меняется. – Да. – Значит, у вас с Киром и с Эриком Сиасом ничего не было? – Нет… Я тебя ждала. И мы с девочками нажарили румяных сырников. Идём украшать, пока не остыли. Или пока их не сожрали! – Виноград, клубника, шоколад, сгущенка. Всё как было у нас? – спрашивает муж, снимая ботинки. – Да. Всё как делали мы с тобой! Только теперь будем рисовать мордочки вчетвером. Как мечтали… до развода. Идём поспешно на кухню. Демьян – Я бы убил Ваню, но есть одно «но». Он отдает нам землю в Крылатском за приемлемые деньги. – О! Ада будет счастлива! – Кстати, Ваня может похлопотать за Аделину и Марата. Чтобы им предложили выгодные тренерские контракты дома. – Серьезно?! – Да, – прижимаю свою женщину к себе, глажу её губы своими. – Папа пришел! – кричат радостно девочки, украшая сырники. Обед проходит в непринужденной, веселой и счастливой обстановке. – Я так давно мечтала об этом! Чтобы мы вчетвером провели вечер так, как сегодня, – говорит ласково Ева после ужина. – Да! – поддакиваю ей. Объевшись жирными сырниками с топпингами, вчетвером валяемся пузом кверху на диване, как обожравшиеся тузики. У меня самое незавидное положение физически – две кудрявые головки – на моем животе, а темноволосая – на груди. – Наконец-то я проснулся после долго сна, – заговариваю с женой. – Папа ты спал? – Нет. Это метафора. Я говорю, как мне хорошо, когда вы рядом. – Мамочка, нам тоже хорошо с папой. Мы останемся? И деду привезем? – Скоро всех привезем к нам домой! Деда, бабу. Тетю Аделину, дядю Марата, ваших братьев, – обещаю дочкам, и жена благодарно касается моего лица. – Ты лучший! Евангелина говорит эти слова и глядит на меня невозможными карими с янтарными искорками. И я понимаю, как сильно мне не хватало этого искрящегося янтаря, чтобы жить и творить. Вот откуда я всегда черпал энергию! Моё сердце впервые успокаивается за шесть лет. Зачарованно смотрю на жену. – Ты лучше всех! Выйдешь за меня? Даже кольцо есть, там в сейфе! Пока встать не могу! Придавлен! Евангелина широко распахивает глаза, улыбается довольно, нежно проводит ладонью по моему лицу. – Я уже свадебное платье выбрала! Гляжу на ее смеющиеся глаза: – Ты его уже купила! И привезла с собой! – почти кричу я, задыхаясь в понимании того, что только что открылось. – С собой… – Ведьма! Зачем меня столько мурыжила? – Тише, – шипит на меня Ева и показывает на сопящих дочурок. – Уснули. Может, уложим их, и пошалим?.. Спустя минуту слышу сквозь сон как Ева бубнит: – Завтра поедем к Авроре. Я придумала месть! Подарю ей такое же платье, в какое меня вырядил вчера Кирилл. А за, что она выдала мою тайну, заставлю выполнить Настино желание. – Какое? – спрашиваю, засыпая. – В понедельник поведу Таню и Настю в московское модельное агентство. – А сама? – Я буду работать с тобой. Не хочу больше расставаться. На этом наши силы заканчиваются, и мы засыпаем. Мои пальцы запутаны в волосах жены, её пальцы сжимают мою руку. Так и пойдём дальше по жизни – рука об руку. Больше нас никто и ничто не разлучит!