Выхожу и не глядя в обвиняющие глаза бегу на выход. Как трусливый заяц - без объяснений. - Я уехал. Мне здесь не рады! - бросаю в сторону, и мои слова ударяются о барьер, который жена выстроила между нами несколько месяцев назад. Уже в гараже даю себе возможность расслабиться, и понимаю, что ноги подкашиваются, руки дрожат, не слушаются команд. Внутри меня все обрывается. Смертельно ненавижу себя за трусость. Надо было давно объясниться с супругой, рассказать правду десятилетней давности. Объяснить, что, да как. Она бы поверила. - Слабак! – ору, и бью кулаком по рулю своего авто. Во мне сейчас вопит весь мир. А перед глазами проплывает вся моя счастливая жизнь с Алевтиной и Сашкой. Я всё потерял. Хуже того, чтобы победить жену, теперь придется идти до конца. Как только вернусь, подам на развод. А там не за горами раздел имущества. В мою пользу. Определение места жительства сына. Со мной. Не оставлю же я бизнес и ребенка Алевтине после всего, что случилось… Мне пришлось потеть эти годы, пока я пахал на клан. Мне приходилось глотать обиды и боль, пока она просто любила. Просто жила как принцесса, не зная, какая кровоточащая пропасть скрывается за всем этим показным великолепием. Выезжаю в ворота, и шестое чувство подсказывает, что Алевтина сейчас пялится в окно. Провожает меня ненавидящим взглядом. Я же этого хотел? Тогда почему на душе так скверно?! Нервно сглатываю смертельную обиду и бесконечную болючую боль. Очень громко включаю музыку и битый час добираюсь до города в пробке. Пока еду, вспоминаю, каким счастливым выглядело личико спящего семилетнего сынишки, когда я зашел с ним попрощаться.Он чутко спал, супился, сопел, но так и не проснулся. Двоякое чувство накатило на меня – с одной стороны, не хотел будить Сашку, с другой – я знал, что обязательно должен ппрощаться. Это наш ритуал. На дорожку. На счастье. Громкий звонок мобильного выдирает из воспоминаний о самом любимом человечке на свете. Со злостью хватаю трубку, гаркаю недовольно: - Да! - Котик, это твоя Инесса. Когда вылетаем в Дубай? - Планы изменились. На эти выходные летим в Сочи, у меня там происшествие на стройке! - Хорошо, как котик скажет. - Не называй меня котом. Бесит! – рявкаю грозно. - Если ты будешь кричать, то я не полечу, - отвечает обиженно. - Ладно, не дуйся. Езжай во Внуково, - отключаюсь. Убираю трубку из рук. - Почему всё так?! Снова звонок мобильного. Но на этот раз ринг-тон звонка вызывает бесконечную радость. Лицо непроизвольно растягивается в широкой улыбке, а сердце убыстряется, предвкушая общение. Отвечаю в трубку с бесконечной нежностью в голосе. - Да. Солнышко? - Папуля, когда ты прилетишь из командировки? – лепечет звонким голоском десятилетняя дочка Елизавета. - Лизок, вылетаю через два часа. Жди. Маме передавай привет. Пусть красную рыбу в духовке приготовит. - Люблю тебя! - И я тебя. - Чмок-чмок, - отправляем друг другу виртуальные поцелуи. - Жди. Глава 7 Алевтина С трудом поднимаюсь с пола, делаю шаг и замираю. Прислушиваюсь к гулкому шуму в ушах. Если бы мне было семьдесят лет, я бы решила, что давление подскочило. Но это что-то абсолютно другое. Потому что мне двадцать семь. Кладу ладони на вздымающуюся грудь, и до меня медленно доходит, это бедное моё сердце сходит с ума. - Любимый, зачем ты так со мной?.. – шепчу, слушая как собственное сердце ударяется о ребра и отдается в ушах звонкой барабанной дробью. - Ответь… - шепчу, покачиваясь на пяточках взад и вперед. Я не сумасшедшая. Не взбрендившая. И обращаюсь сейчас не к мужу, который уже очень далеко от дома телом. (Душой он вообще давно отсюда вылетел и не вернулся, позабыв дорогу назад). Жду ответа от своего сердца. Томлюсь ожиданием, кусая нижнюю губу в кровь. Оцарапываю ногтем руку. До боли, до крови. До вскрика. Хочу услышать себя, понять, зачем выбрала такого неправильного мужчину. Почему сердце полюбило не того??? Прикладываю палец к губам, провожу по ним мягко. Напоминаю себе, как это бывает, когда муж касается их. Нежно. Пылко. А не как сегодня – жестко и быстро. Вспоминаю, когда впервые увидела Глеба, у меня аж пальчики на ногах подогнулись от предвкушения, что он станет моим парнем. Почему он? Почему именно моим? Ведь на него претендовали многие. Потому что Алевтина влюбилась, а значит, Шилов должен был стать моим по определению. Глядя на высокого, статного парня с густой русой шевелюрой и крепкими загорелыми руками, с тестостероновой растительностью на груди, и почти квадратной челюстью, я верила. Такой защитит от любых жизненных невзгод. Что на него можно положиться. А его сексуальные четко очерченные губы всегда будут сладко целовать. Меня одну. Везде-везде. И мы будем несказанно счастливы… А сейчас в моей душе пустота. И в доме. И в сердце. И ящик Пандоры, который открыла не я, пуст. Надежда улетела в окно. Сегодня. Вместе с моим признанием о том, что я всё знаю. Больше не получится мне лгать. Я показала, что не буду больше глупой женой, верящей предателю и изменщику безоговорочно. В моих мыслях темная зияющая яма, через которую надо перепрыгнуть, не забыв прихватить с собой сына. С грустью осматриваю комнату, супружескую кровать, которую сама выбирала в каталоге модной итальянской мебели. Зря старалась! Глупая Аля! Глеб не оценил моих порывов. Провожу пальцем по стенам с обоями в мелкий цветочек. Тяжело вздыхаю, прощаясь. И босиком на носочках бегу в гардеробную. Так тихо, чтобы никто не слышал, не обращал внимания. Я ведь не знаю точно, кто из домашних следит за мной и доносит обо мне мужу всё. Вплоть до того, что я ела, и в каких трусах сегодня. Неприятно. Мерзко. Веду плечами и дрожу. Стоит только подумать, что посторонний копается в ящике с моим бельем.