Она сестра Дили! И подруга всё знала. Поэтому просила подождать, не сообщать мужу сразу. Боялась, что свадьба сорвётся? На глаза наворачиваются новые слёзы. Предательство мужа это больно. Но боль усиливается, потому что меня предали все. Родители Рустама, которые всегда повторяли, что я для них как дочь. Подруга, которая всегда поддерживала и вместе со мной переживала, что я не могу забеременеть. И муж. Любящий муж, который теперь оказался холодным чужаком. Но вместо жалости к себе зарождается злость. Она наполняет каждую клеточку, вибрирует внутри. Искрит, поджигает порох. И я взрываюсь. — Ты, кажется, забываешь, что у нас тут другие законы! — кричу. — Ты не можешь просто взять себе жену. Многожёнство у нас запрещено. — Могу и развестись, — безразличие на лице мужа убивает. — У тебя два варианта, Кать. Ты либо принимаешь всё и остаёшься моей официальной женой. — Либо?! — Либо мы разводимся. Ты продолжаешь жить со мной, но статуса у тебя больше нет. — Есть ещё третий вариант. Меня трясёт. Колотит так, что я едва могу стоять на ногах. Но гордо вскидываю голову, смело смотрю на мужа. Я не его тихая Лейла, которая молча сидит сжавшись. Я молчать не буду. И тем более не стану подчиняться этим диким правилам. — Третий вариант, — повторяю, обретая силу. — Я с тобой разведусь и просто уйду. Я не собираюсь терпеть такое унижение! — Уйдёшь? Куда? — муж хмыкает. — У тебя ничего нет. Всё имущество куплено до брака. Ты останешься без копейки, я об этом позабочусь. Поэтому, Кать, будь хорошей женой и иди в спальню. — В спальню? — переспрашиваю хрипло. — Ты ведь знаешь, какие ещё есть традиции? Я не должен обделять жён ни в чём. Одинаково уделять внимание каждой. И раз с Лейлой я уже был, то теперь твоя очередь. — Что? Я машу головой. Хочу выбросить из памяти сказанное. Но каждое слово крючком цепляется за разум. Мало того что Рустам открыто признался в измене. Так теперь хочет, чтобы я с ним спала? Он с ума сошёл? — Иди в спальню, — повторяет жёстче, — будем супружеский долг выполнять. Глава 2 И снова — не шутка. Рустам выжидающе смотрит на меня, после кивает в сторону спальни. Ждёт, что я просто выполню приказ. Серьёзно? Я часто дышу, мне становится невыносимо жарко. Духота накрывает. Кажется, даже стены сдвигаются, давят на меня. Я словно вот-вот упаду. Рухну вниз, не выдержав предательства. — В спальню, — я вздыхаю. — Да, хорошо. Я замечаю, как дёргается Лейла от моих слов. На её кукольном личике возникает чистая ненависть. Одаряет меня пронзительным взглядом, но ничего не говорит. Просто молчаливо наблюдает. Я спешу в спальню, перед глазами всё плывёт. Я понимаю, что вот-вот разрыдаюсь, но не хочу показать Рустаму свою слабость. Весь наш брак — оказался ложью. Вся его любовь... Что с ней? Куда она делась? Почему муж в одночасье стал таким жестоким? Ранил словами, от которых меня мутило. Пустышка. Пустоцвет. Будто грязью в меня бросил. Единственное спасение в том, что я беременна. Это греет. Если бы Рустам сказал подобное вчера — я бы умерла. На месте распалась миллионом осколков. Я очень хотела детей, и каждый раз, когда тест показывал одну полоску — мне было плохо. Как будто яд проникал под кожу. Невозможность подарить любимому ребёнка — это ужасно. Пусть муж никогда не упрекал, но я чувствовала свою вину. Мы так старались, а у меня не получалось забеременеть. — Кать, что ты творишь? — муж наблюдает за тем, как я подлетаю к шкафу. — Глупости не твори. — Глупостью было выйти за тебя! — вскрикиваю, доставая охапку одежды. — Ты меня с кем-то перепутал, Алиев. Я терпеть твои похождения не буду. — Прекрати. Рустам останавливает меня, сжимает мои запястья. Он притягивает к себе, я врезаюсь в его грудь. В нос бьёт запах его парфюма. Тяжёлый, мускусный, любимый. Но с ним смешиваются женские духи. Приторно-сладкие. Меня начинает тошнить, горло сжимает спазмом. — Пусти, — прошу хрипло, кричать не получается. — Рустам, не трогай меня. Ты был с ней... Ты взял себе вторую жену. Пусть она будет первой. Потому что я не... Я не стану терпеть. — У тебя выхода нет, — жестоко отрезает муж. Его не трогают мои слёзы. — Это придётся принять, Кать. Она теперь моя жена. — У тебя уже была одна! — Но не было детей. Слова мужа бьют не хуже пощёчин. Я сглатываю, всхлипы разрывают изнутри. Были бы! Будь Рустам чуточку терпеливее — у нас были бы дети. Один уже есть. Ему всего лишь нужно было подождать. — Это не значит, что я тебя больше не люблю, — пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь. — Между нами ничего не изменится, милая. Всё будет по-прежнему. Но так нужно было. — Ты только что угрожал мне! Про какую любовь это говорит? — Я не угрожал, а приводил разумные доводы. Тебе некуда идти, на зарплату разве что продукты купишь. Позволишь гордости взять вверх — и останешься на улице без помощи. — Ты себя слышишь, Рустам?! Отталкиваю мужа, сама отхожу на шаг. Лёгкие горят от крика, пальцы дрожат. Столь сильно хочется ударить Алиева, несколько раз. Часто дышу, через тело пропускают удары тока. Шоковой терапией выжигают всю мою любовь.