– Ясно, – отзываюсь уныло. – Всё так плохо? – Нет, всё хорошо, – кисло улыбаюсь. – Просто хочу себя чем-то занять. – Это правильно. Молодец. Я разузнаю и тебе наберу. Ладно? – Договорились, – киваю. – Как ты вообще? Предварительное заседание еще в силе? – Конечно, – внутренне съёживаюсь. – Ничего не поменялось. – Значит, вы не поговорили с Соболевым? – Вера тоже грустнеет. – Поговорили, – возражаю, вспоминая наше расставание с мужем в машине и инстинктивно провожу по губам кончиками пальцев. – Но всё в силе. – Печально. Ладно, я тебя наберу еще и мы поболтаем. От Марка привет. – Вера, – шиплю в телефон совершенно зря, потому что подруга отключается раньше. Окончательно расстроившись, отправляюсь наверх разбирать летние вещи в гардеробной комнате. Что тоже оказывается довольно сложной задачей, потому как я заканчиваю с этим, сидя на кровати и обнимая серый джемпер, хранящий запах Богдана, а когда, нагрустившись, убираю вещь обратно на полку, откуда-то сверху, на голову сваливается пакет. Сморщиваюсь, когда вижу черное платье и изодранные чулки, в которых я была в момент нападения. Уже собираюсь выкинуть всё это, но из пакета внезапно вываливается визитка. Каролина Никифорова. Кризисный центр для женщин, оказавшихся в сложной ситуации «Сама виновата». Хмм. Перепрыгивая через стопки с вещами, несусь к телефону и быстро набираю номер. На пятый гудок отвечает уже знакомый голос. – Да, слушаю. – Каролина, добрый день. Меня зовут Яна… Соболева. Мы с вами встречались у клиники, если помните? Расхаживаю по комнате из угла в угол, потирая кожу на виске. – Яна — Яна, – произносит девушка, а потом восклицает. – Конечно, я вас помню. Вы решились пообщаться про тот случай? Резко останавливаюсь. – Я бы хотела встретиться с вами, чтобы обсудить детали, – проговариваю излишне громко, пытаясь придать голосу уверенности. – Да, конечно. Давайте в час. В кофейне на Карла–Маркса. Знаете, где это? – Да-да, – быстро отвечаю. – Я найду. – Тогда до встречи, Яна. Убираю телефон и бегу одеваться. В душе́ поднимается дикая волна азарта, ни с чем не сравнимая. Напяливаю на себя первые попавшиеся синие джинсы и толстовку, сверху набрасываю кожаную куртку. В зеркале проверяю прическу и подкрашиваю губы блеском. Сначала планирую вызвать такси, но одевшись, уже у порога, взгляд зацепляется за поблескивающие ключи. Проверяю в сумке водительские права, которые за много лет так и не использовала ни разу, и решаюсь на еще одну авантюру. Гулять так гулять. С пульта открываю гаражные ворота и долго пялюсь на свою новенькую белую Тойоту. Подарок Богдана. В последний момент в голову ударяют смятение и неуверенность. Я училась в автошколе больше семи лет назад. Инструктор хвалил мои способности, и инспектору я сдала практику с первого раза. Но прошло уже столько времени, что, боюсь, всё позабыла. А если в аварию на дороге попаду? Еще раз перевожу взгляд на приложение, в котором обычно вызываю такси. Это привычно, понятно и… с недавних времен, всегда боязно. Потом снова возвращаюсь к мысли о разводе. Мне надо как-то научиться жить самостоятельно. Сглатываю скопившийся ком в горле. Было бы здорово отвозить детей в школу и в секции само́й, перестать зависеть от водителя отца и своего постоянного страха. Была не была. Резко отправляюсь к машине. Закинув сумочку назад, усаживаюсь в водительское кресло и вспоминаю, что здесь к чему вообще. С газовым котлом разобралась, а с Тойотой не справлюсь?! Повторив про себя основные моменты, пристегиваюсь. Завожу двигатель, который работает практически бесшумно, и включаю свет. Слава богу, Богдану хватило мудрости не мучать меня механической коробкой передач, хотя для личного пользования Соболев всегда покупает машины именно с ней, утверждая, что автомобиль на «автомате»– полная хрень. Улыбаюсь, вспоминая его возмущения и, перекрестившись, выезжаю из гаража. Уф. Кажется, получается. Дорога до кофейни проходит почти спокойно. Я не глохну (на автомате–то))) – прим. авт.), стараюсь не совершать резких маневров и практически весь путь тащусь в правом ряду, не увеличивая скорости. Пару раз мне враждебно сигналят сзади и, объезжая, даже крутят у виска, но я не обращаю на это внимания. Нервничаю, конечно, так что ладошки потеют. Доехав до места, радуюсь почти пустой перпендикулярной парковке. Останавливаюсь и забираю ключи. Вау. Безжалостно гашу нелепый порыв позвонить Богдану и похвастаться. Снова напоминаю себе, что мы разводимся, подобные проявления абсолютно излишни в нашей ситуации. Развод – это постоянная работа над собой, а фантомные рефлексы, вроде таких мгновенных желаний и звонков – её неотъемлемая часть. Заказав ванильный капучино и усевшись рядом с окном, любуюсь своим автомобилем, пока не замечаю, как неподалёку от него паркуется красный Жук, из которого вываливается Никифорова. Сегодня она снова в черном. Её яркие волосы под цвет автомобиля раздувает осенний ветер, а нелепая сумка сменилась на безразмерный серый рюкзак. – Яна, добрый день, – произносит Каролина, падая на диванчик напротив. – Здравствуйте. – Я очень рада, что вы наконец-то рискнули поговорить о произошедшем. – А… да, – киваю. – Я решилась. Но у меня будет условие. Вернее, это просьба. – Вы меня заинтриговали, – заявляет Никифорова, посмеиваясь. Пристально рассматривает моё воинственное выражение лица. – Мне нужна работа, – выпаливаю и ослепительно улыбаюсь. Глава 24. Яна. – Работа? – подозрительно смотрит на меня Каролина. Выглядит немного озадаченной. – Она самая, – киваю уверенно, но улыбка с лица стирается. Слишком волнуюсь и переживаю, что она откажет. – Вам… развлечений хочется? – Отчего же? Никифорова кидает короткий взгляд на мою сумку и недоверчиво возвращает его ко мне. Теперь с ноткой осуждения. – Одна ваша сумка стоит столько, что вы и за год у меня не заработаете. Блин. Вещь действительно дорогая. Выпросила у Богдана на прошлый Новый год. После того как Оля обсмеяла мой любимый рюкзак. Глупый порыв, но Соболев и слова не сказал. – Дело не в зарплате, уверяю вас, – опускаю голову, пытаясь объяснить. – Я просто… развожусь. Мне нужно чем-то себя занять. А ещё хочу быть полезной. Понимаете?! Тишина немного нервирует. Конечно, я догадывалась, Никифорова не будет хлопать в ладоши от радости, но я ведь не настолько безнадёжна, чтобы она так долго раздумывала. – Яна, как вы представляете работу кризисного центра? – Каролина складывает руки в замок. – Полагаю, к вам обращаются женщины, когда им некуда больше пойти. – Не только. У нас несколько направлений. Действительно, в центре оборудованы всем необходимым восемь комнат для наших девчонок. Кого–то из них выгнал муж. Бывает такое, что сами сбега́ют даже без обуви.