- В нас? – переспрашиваю непонимающе, прикрывая рот ладонью. - Да. Снова швыряю трубку и вскакиваю со стула. Ношусь от холодильника до плиты и обратно. Меня лихорадит так, будто я от наркоза отхожу. Сердце долбит как сумасшедшее. Набираю мужа еще раз. - Богдан, - кричу. - Да, Яна, - его голос спокоен и холоден, как сталь. - Ты… я не понимаю, - не сдерживаю слез. – Ты меня бросаешь, что ли?! - Нам просто нужно пожить отдельно, Ян. Мы устали друг от друга. - Богдан, - ору. – Что это за новости, вообще?! Быстро вернулся домой. Немедленно. - Я не вернусь, Яна, - произносит муж. Он явно не в помещении, но там тихо. Никаких чужих голосов или музыки. - Я сказала – домой. Быстро, - топаю ногой. На этот раз муж сам обрывает звонок. Нет, это явно какой-то розыгрыш. Такого просто не может быть! Переступая через лесенки, бегу на второй этаж в кабинет. Там изучаю привычный и родной порядок на столе. Распахиваю первый попавшийся ящик, в котором муж обычно хранит ежедневники. Пусто. В потайном выдвижном отделении беру ключ от сейфа, где муж держит оригиналы учредительных документов и ценные бумаги. Дрожащими руками пытаюсь попасть в замочную скважину. Потом пару минут стою молча и не дыша… Словно силюсь справиться с этой правдой... Пусто. Набираю мужу еще раз. - Богдан. - Да, Ян, - отвечает сипло. - Даня, - зову его, как обычно, ласково. – Даня. - Что, Ян? - Данечка, это же я. Я – твое чудо. Пожалуйста, вернись домой. - Я не вернусь, Ян. Не сегодня. - Даня, - реву в голос. – Пожалуйста. Я тебя умоляю. Вернись домой. Звонок обрывается короткими гудками. Набираю еще раз. Еще и еще. Еще и еще. До тех пор, пока в ответ не слышу сухой голос женщины-оператора: «Абонент в сети не зарегистрирован». Глава 4. Яна Следующие два дня меня качает из стороны в сторону. От бесконечной жалости к себе до гнева на Богдана. За то, что вот так ушел и оставил разгребать все проблемы в одиночестве. А ещё, нужно было придумать какую-то правдоподобную версию для детей. Для них просто шок, что папы нет дома уже два дня. А что будет дальше?! Пытаюсь настроить себя и не думать о будущем. Он вернется. Должен вернуться. У нас хорошая семья. Богдан всегда заявлял о том, что он однолюб. Действительно, за все десять лет даже намёка на его симпатию к другой женщине не было. Если не вернется… я просто не знаю, что буду делать и как буду жить. Наверное, и не буду вовсе. - Мама, а папа сегодня приедет? – спрашивает Маша за ужином. - Не знаю, - отвечаю, стараясь оставаться спокойной. Это ужасно плохо получается, потому что моя вилка с оглушающим звуком падает на стол. – Папа тебе не звонил?! - Звонил, - Маша кивает, а я округляю глаза. – Правда, ещё вчера. - Да? – удивленно спрашиваю. – А я где была? - Ваню укладывала, мамочка, - пожимает плечиками дочь. – Папа позвонил и узнавал, как у нас тут дела? - Ясно, - киваю, поднимаясь из-за стола. Дико хочется узнать, что ответила ему Маша, но я держусь. Благо моя девочка проницательна, и сама рассказывает подробности: - Я успокоила папочку, что у нас все хорошо и мы ждем, когда он приедет из командировки. Отвернувшись к мойке, прикрываю глаза. Ну а что еще я должна была придумать?! Извините дети, папа собрал вещи и съехал?! - Машенька, - оборачиваюсь. – А... он не сказал, когда вернется… из командировки? - Нет. - Если сегодня… - пытаюсь подобрать слова. – Если сегодня папа позвонит тебе, спроси, когда закончится его командировка. Хорошо?! - Ладно, мамочка. А вы с папой поругались? – настороженно интересуется. - С чего ты взяла? Все хорошо, - говорю, выходя из кухни, потому что сдерживать слезы просто невозможно. Один из основных страхов – если об уходе Богдана узнает кто-нибудь из близких. «Муж бросил» - это позорище. Среди моих родственников вообще нет разведенок. Ни одной. Как отреагируют отец с матерью – даже думать не хочу. Когда дети засыпают, начинается самое душераздирающее время. Время одиночества. Лежу в супружеской постели. Одна. Плачу навзрыд. Муж бросил. Когда подобное приключалось у моих подруг, я всегда была непреклонна. Давала советы, вроде таких, «шли его лесом» или «ты еще встретишь своего человека», а когда бывало, что они всё-таки сходились обратно – относилась с порицанием. Потому что сама в этой шкуре никогда не была. И не планировала быть. По телевизору когда-то слышала, крепкий брак держится на трех вещах – секс, дружба и деньги. По всем фронтам у нас с Богданом все отлично. Тогда, это меня успокоило, и я даже посмеялась над глупостью, а сейчас вторую ночь размышляю, в какой сфере образовался провал? Самое страшное – ответа не обнаруживаю. Утром третьего «дня без Богдана» просыпаюсь оттого, что грохает входная дверь. Взлетаю с постели и пригладив волосы, бегу на первый этаж. Вернулся! Он вернулся! - Привет, - говорю радостно, спускаясь по лестнице. Поправляю белую шелковую сорочку. Богдан стоит у шкафа-купе в черных брюках и белой рубашке. Медленно поворачивает голову, лениво осматривает меня с ног до головы. Я могла бы сказать, что он выглядит несчастным, но это совершенно не так. - Привет, Ян, - уводит глаза. Тихонько подхожу к нему и крепко обнимаю со спины. Лбом упираюсь между лопаток. Его тело такое теплое и родное, что мгновенно впервые за три расслабляюсь. Ну и, конечно, не могу с собой ничего поделать – плачу. Плачу, как дура. - Я за костюмом, - предупреждает муж спокойно. – Завтра встреча важная. Морщусь, словно от пощечины и неохотно отлепляюсь от его тела. Руки дрожат от страха.