— Куда мы едем? — Сын осматривается по сторонам, пытаясь понять почему мы вдруг свернули в поле.Пять лет прошло, а я всё ещё хорошо помню эту дорогу. Единственный короткий путь до нужного нам участка.Погода сегодня неимоверно паршивая. Жуткий ливень и грязь, в которой колёса машины вязнут. Отчего моя нервная система приходит в шаткое состояние.— К папе. Нужно цветы положить. Да и к тому же, давно не были тут.Последние несколько лет я и правда тут не появлялась. Каждый раз, когда смотрела на фотографию Максима, меня буквально накрывало истерикой. До последнего момента не могла поверить в то, что это случилось именно со мной. Просто не могла отпустить. Хотя и знала, что нужно жить дальше. И вот, собравшись с мыслями я вновь нашла в себе силы приехать. Надеюсь, он простит меня.Забрав цветы с заднего сидения, беру сына за руку и иду вперёд.Не знаю почему, но я отлично помнила дорогу к могиле Максима. Каждое дерево, что попадалось мне по пути. Каждое захоронение. Помнила абсолютно всё. Может поэтому, уже спустя пять минут я уверенным шагом подошла именно к его могиле, где после дождя, как после помывки блестел чёрный памятник.— Это папа? — сын подошёл поближе, всматриваясь в фотографию.— Да, сынок.— Совсем не изменился. Всё такой же серьёзный и красивый.— Он всегда таким был. — тяжело вздыхаю я.Мне до сих пор сложно говорить о нём в прошедшем времени. Очень сложно свыкнуться с мыслью, что родного человека больше нет. Возможно, поэтому я не приезжала, опасаясь очередного срыва из-за неприятия.Сын взял у меня пару цветов и открыв калитку уверенно подошёл к могиле. Опустившись на колени, он коснулся земли, немного пощупав её воткнул цветы и остался в том же положении.— Милый, пойдём. — осторожно позвала я.Сын не откликнулся.Он продолжал сидеть в том же положении, уперевшись руками в могильную землю. А мне становилось страшно.— Сын, пошли. — перейдя на требовательный тон говорю громче.Чем дольше мы находимся в этом месте, тем страшнее мне становится. Не особо жалую кладбища.— Мам, я папе рассказывал о своих успехах в учёбе. Говорят, что с ними можно мысленно разговаривать. Думаешь, папа услышал мою историю?— Конечно услышал, а теперь пошли. Холодает.Жду, когда он выйдет и закрыв за ним калитку в последний раз смотрю в родные глаза на фото.— Прости меня за всё, любимый. Мы с сыном обязательно придём позже. Резко развернувшись, натыкаюсь на мужчину в чёрном плаще, выронив цветы из рук от неожиданности.— Извините пожалуйста. — поправив угол пальто, поклонилась я.Мужчина неторопливо собирал цветок за цветком, стараясь не поворачиваться. На секунду мне даже показалось, что он скрывается. Уж слишком скрытным он был.Наконец, собрав цветы в букет, незнакомец поднялся и протянул их мне. Краем глаза мне удалось заметить часть лица, которую капюшон плохо скрыл, покрытую шрамами, больше напоминающими ожоги.— Спасибо.— торопливо поблагодарив незнакомца за помощь, стараюсь покинуть кладбище.Неожиданно, сын резко разворачивается и громко крикнув "Папа!" бежит в противоположном направлении. Я не успеваю среагировать, как он со всего маху прыгает на мужчину.Боже! Как стыдно!Подбежав к незнакомцу, сразу начинаю оправдываться, пытаясь попутно спустить повисшего на его шее, сына.— Простите пожалуйста. Ребёнок просто так и не смог смириться со смертью своего отца.— Я давно простил тебя. — отзывается вдруг незнакомец, а у меня внутри сердце на мелкие кусочки разорвалось от знакомого голоса.Не может быть! Просто не может!Я слышала про галлюцинации на кладбище, так может это именно они?— Я узнал тебя папка, сразу, как только увидел. — словно желая добить меня, плачет сын, прижимаясь к мужчине в чёрном.Сердце в груди готовое разорваться на тысячу мелких частей, вдруг замирает. Рука тянется к капюшону, для открытия правды и только разум твердит, что лучше этого не делать. Но, когда я влюблялась в Орлова не слушала свой разум, поэтому и сейчас не буду!Резко сдёргиваю капюшон и кричу, прикрыв рот рукой.— Здравствуй Соня. — спокойно произносит он. — Ну вот мы и встретились снова. Конец