— Почему это? — Тебя посадят. — Не хочешь жить без меня, Карамелька? — Не могу, — качаю головой и падаю ему в объятия. Оба теряем равновесие оказываемся на полу. Сева тут же нависает на меня сверху. А у меня от него все сводит. — Ты невероятная. Я превратился в лунатика рядом с тобой. Только видел тебя, и терял дар речи. Ужасно боялся подойти к тебе, что ты отвергнешь меня. Потом муж нарисовался. Наличие мужа, пускай и бывшего, в моей жизни его жестко напрягает — я вижу по сжатым челюстям и прищуренному взгляду. Но если бы я знала, что во-первых, мой муж — мудак, а во-вторых, мне нужно пару лет подождать, чтобы встретиться с Севой, я ни за что бы не вышла замуж за Рому. Да и вообще? Зачем я за него вышла? Неужели любила? Да нет. Смотрю сейчас Севе в глаза и понимаю — не любила я Рому никогда. — А клуб — я каждый день вижу всех этих разряженных кукол, хвастающихся, у кого новее айфон и дороже тачка от богатенького любовника — разве я похож на того, кто встречается с такими? Смотрю на других женщин и в ресторане, и в клубе — и никого из них не замечаю. Только тебя. Хочу только тебя, Карамелька. В своей жизни хочу. Мне мало того, что у нас есть сейчас. Его глухой, пронизанный невозможными эмоциями, шепот, доносится до меня и плавит. Плавит. Плавит. — Не верю, что такое возможно. И очень боюсь, Сева. Я еле собрала себя после развода, но сейчас… я ужасно боюсь. Я не справлюсь. — Аня, — он целует меня в перерыве между словами, смазывая мои же слезы по губам, вжимается в меня бедрами, показывая, как сильно хочет меня, и в то же время, обнимает. Бережно, мягко. Я словно в мягком теплом коконе, а не в его руках. — Справишься. Вместе справимся. Я не обижу тебя. Давай хотя бы попробуем. Я киваю, потому что ответить не дают его настойчивые губы. Я задыхаюсь. И в тоже время дышу им. — У нас еще вся ночь впереди, я не хочу торопиться, — останавливает он сам себя. А я улыбаюсь. Так глупо-глупо. Но ничего не могу с собой поделать. Я счастлива. Так просто, оказывается. Сева поднимается с пола сам, и помогает встать мне. Ведет меня куда-то из кухни — квартиру-то я его и не видела. Спальню не разглядывала — некогда было мне. Мы идем по красивому коридору в просторную гостиную. Мне так нравится темное исполнение его стен. Строгость линий. Сила характера — еще бы! Это ж какое упорство надо иметь, чтобы построить такой бизнес в центре Москвы! А ведь ему всего тридцать два! — Мы не все горизонтальные поверхности у тебя дома перепробовали? — пошлость вылетает из моего озабоченного рта совсем неожиданно для нас обоих. — Аня! — шутливо упрекает и шлепает меня по попе. Я завожусь еще больше. Да куда там! Я уже заведена с первой секунды нашей встречи! Мне катастрофически мало Севы. — Давай я тебе кое-что покажу. Он достает с одной полки фотоальбом. Обычный такой с машинками на обложке — ну у каждого такой есть. Мне например в детстве подобный с маугли подарили и я все фотки храню там, правда их мало, потому что не все печаталось. У родителей дома остался. — Боже, ты жил в мире пленочного фото! — вздыхаю я. — Ага, и кассеты слушал. И даже смотрел. — Старик! — А еще я храню свой первый кнопочный телефон, — смеется он. И правда, в детстве так все просто было. А сейчас вроде все есть, а все равно недостаточно. Настоящего мало. Но вот я смотрю на Севу с этим забавным альбомом в руке — он настоящий. И знает, что я такая же. Он любит и ценит простоту, как и я. И это… невероятно! Сева садится на диван и хлопает рукой рядом с собой, приглашая меня. Я игнорирую и сажусь к нему на колени. Он довольно хмыкает, держит меня в кольце своих рук и показывает на одно фото. — Смотри, это я. Я здесь только колледж закончил на повара. Я не верю своим глазам. — Ты почему-то здесь раза в два больше. Куда дел запасного Севу? — шучу я. — Я таким в армию пошел. Вася, друг мой дебильный, но бесценный, который тебя клеить пытался в ресторане, служил со мной. Меня в полевую кухню отправили. Женщины-поварешки отказывались этому отбитому на голову отряду готовить в поле. Ну и отправили меня, простого скромнягу, рядовым в десантные войска. — Невероятно сильно похож на десантника, — соглашаюсь, пытаюсь сдержать улыбку. Потому что Сева раньше очень был похож на плюшевого мишку. Так и хочется за щечки потискать. Правда, настоящий Сева, очень даже уверенно тискает меня, а у меня руки заняты и бежать некуда. — Васян устроил мне фитнес марафон длиною в год. Вернулся на гражданку красавчиком, почти как сейчас. — Скромности тоже он обучил? — Еще бы! Правда, меня все равно контузило, когда тебя встретил. Я не верил, что такой, как я, может заинтересовать такую девушку. Ты же из правильных. Старушкам на девятое мая цветы даришь, не ругаешься, не гуляешь нигде. Муж твой мудак для меня навсегда загадкой останется, но что есть то есть. — Ага, и поэтому вся такая правильная к тебе без трусов вломилась! — у меня горят щеки — он все это время следил за мной! — Мне просто повезло. Кстати, это была задуманная акция или все же… — Мучайся, — немного злюсь, потому что он смеётся надо мной. Я листаю альбом в начало и вижу самую что ни на есть обнаженку — голопопый Сева лет двух отроду, со своими родителями. Он очень сильно похож на маму, но и от отца что-то есть, суровость какая-то и форма лица. — Как зовут твоих родителей? — Дарья и Олег. Звали. Они погибли в автокатастрофе. Мне десять лет было. — Мне очень жаль, Сева, — целую его в щеку, а он мягко улыбается. — Все нормально. У меня было хорошее детство. Меня растила бабушка, мать моей мамы. Мы справились, я думаю. Она тоже умерла, когда я уже в ресторанах работал шефом. Он совсем один? В бескрайней пучине жизни нет родного человека? Я обнимаю его, пытаясь поделиться теплом. — А как ты решился стать поваром и вообще ресторанным бизнесом заняться? — Ты видела меня? Я и еда были одним целым. После армии я понял, что даже если полевая кухня не убила мой запал, значит это точно мое призвание, — он смеётся где-то у меня за ухом, а у меня мурашки и томление по телу разбегаются. — Но вообще любовь к готовке бабушка привила. — Скучаешь по ней? Знаю, что задаю глупейший вопрос. Сева кивает, забирает альбом у меня из рук и заявляет: — Как видишь, я простяцкий пацан, а ты та самая девушка, ради которой мне хочется рыцарем стать. — Не надо рыцарей, Сев, — прошу его. Разворачиваюсь к нему лицом и обвиваю его талию ногами. — Я по тебе и так с ума схожу. 15.1 Клуб Ненадолго нас хватает. Не знаю, у кого из нас первого уносит крышу, скорее всего у меня, ведь я совсем перестаю соображать, стоит мне коснуться губ Севы. Наш поцелуй переходит границы нежности, больше движим жаждой, которую нам не утолить никогда. Как же мне нравятся глубокие и жаркие поцелуи моего мужчины. Его вкус, жесткость, сопряженная с нежностью. Нереально. И да, от одного лишь поцелуя я завожусь не на шутку, заерзав у него на коленях. Его руки пробираются мне под платье и сжимают ягодицы, притягивая к себе еще ближе. И вот я уже чувствую твердость его плоти. Горю. Во всех местах горю. Сева тоже теряет всякое терпение — да и зачем терпеть? Мы договорились быть вместе. Жить вместе… Да мы ж из кровати не вылезем! Сева встает вместе со мной и куда-то несет меня, периодически прерывая поцелуи для того, чтобы посмотреть перед собой и не стукнуться об что-то по дороге. Мы падаем на кровать. Супер мягкую и очень удобную. Я помню прекрасно, как это заниматься любовью и спать с Севой в этой постели. И от своих воспоминаний возбуждаюсь еще больше. Мы пытаемся избавить друг друга от одежды, но плохо получается. Мне удается расстегнуть лишь три пуговицы на его рубашке, а ему совсем чуть-чуть расстегнуть молнию на моем платье. Потому что мы умудряемся ласкать друг друга через одежду и это еще больше делает нас одержимыми. Мелодия звонка на телефоне назойливой мухой врывается в мое сознание. — Не отвечай, — молю Севу, потому что еще чуть-чуть он меня помучает, и я взорвусь. И сама возьму всю инициативу в свои руки. — Я думал, что оставил его на кухне, — бормочет он, целуя мою грудь по линии декольте. — Угу, — извиваясь в его руках, соглашаюсь. Но телефон продолжает названивать. — Подожди, не могу так, — Сева встает с кровати, оставив меня одну. Берет телефон с прикроватного столика, или полочки — как эти штуки называются, когда в стену вделывают? — Слушаю, — он отвечает на звонок. Видимо, что-то срочное, но меня задевает. Значит, я ему не так важна, как проблема на том конце линии? Я слышу, как он приглушенно ругается в телефон. — Совсем никак? А Красин не может помочь? Ясно. Скоро буду. Нет-нет, только не это! А как же… мои кружевные эро-трусы? Они что, останутся без внимания сегодня? А я? Он отключает вызов и с сожалением в глазах оборачивается ко мне. — Прости, мне нужно отъехать. Я закрываю глаза и падаю обратно на подушки. Вот так, готовилась полвечера, открыла душу, и тут на тебе — стукнула полночь, и мой принц хватает карету и убегает от меня. — Аня? — зовет он меня. Я чувствую, как матрас прогибается под тяжестью его тела. — Ты думаешь, я хочу куда-то ехать? Тем более, когда ты такая горячая и влажная… И этот бесстыдник пробирается мне под юбку, касается полоски моих трусиков, вернее, сплошного названия от них. Я слышу его шумный вздох. Или это мой. — Поедешь со мной? — спрашивает Сева, но при этом его пальцы проделывают с моим чувствительным бугорком какие-то невероятные вещи даже сквозь кружево белья.