— От любимой женщины зарядился, — парирую я. В паре Ева-Я все решения принимала она. Куда поехать, что сделать, что купить. Единственное, в бизнес не лезла, и то, потому что Красин ей не позволял. Он ее, кстати, на дух не переносил никогда. И сейчас я понимаю, почему. С Анечкой моей я чувствую себя мужчиной, способным горы свернуть. Все сделаю для нее. И вот сейчас очень-очень переживаю за наше с ней будущее. — У меня к тебе деловое предложение есть. — Аудиенция для инвесторов по пятницам в общем зале для посетителей с двенадцати до трех. Всего хорошего. Открываю ей дверь демонстративно. Она недовольно цокает языком и закатывает глаза, но выходит. Не знает такого меня, не прощупала еще, чтобы давить на больное. Ева она такая. Очень тонкий психолог, способный найти твои слабые места и нещадно их ковырять. От таких людей надо держаться подальше. Я закрываю дверь кабинета и обгоняю ее в коридоре. Бросаю менеджерам на выходе, чтобы не ждали меня сегодня. Осеннее солнце на улице ослепляет, но я едва не бегу до парковки, где стоит моя машина. Конечно же, я торчу в пробке. Не было никогда. И вот опять. Москва, чтоб ее! Как бы я не выпендривался, встреча с Евой резанула меня. Что сейчас, что в клубе. Отчаянно хотелось показать ей, что у меня все хорошо без нее. Это странно, черт возьми. Сказал, что с Аней поженимся, а сам не знаю, планирует ли она со мной остаться. Но то, что я хочу жениться на Ане — это факт. Я сам в шоке от этого. И ее спокойная реакция на то, что она может забеременеть… она же детей хочет, да? Что за Рома у нее импотент-то такой? Мы с ней только начали встречаться, а у меня предчувствие, что с нашими развлечениями на двоих, я услышу детский голосок уже в следующем году. Как можно не любить Аню? Не хотеть ее постоянно? Что ж, хорошо, что ее бывший оказался придурком, ведь иначе я бы не заполучил этот суперприз без трусов у себя на кухне. И вот интересно, специально без трусов пришла или нет? Не расколется же… 17.2 Сева Все время, что еду в лифте, нервно звякаю ключами в кармане. Смотрю на цифровое табло, а в голове словно набатом бьет. Подлетаю к своей двери, нажимаю на ручку — открыта! — Аня! — кричу с порога. Залетаю в одежде и в обуви. Ищу ее везде, но об ее присутствии напоминает только смятая постель! Даже кофе не пила и душ не принимала. От переизбытка чувств, прислоняюсь к стене. Она и ключи от квартиры вот на ключнице у выхода не взяла. Дверь просто открытой оставила… Да нет, что ж за хрень такая! Нет-нет! Сева, ты дебил, если позволишь ей вот так вот уйти, ничего не объяснив! Спускаюсь на ее этаж. Квартиру-то я уже знаю — посмотрел в личном деле. Да даже если бы не знал, разнес бы здесь все двери, но Аньку вытащил бы. Звоню. Один раз. Второй. Никто не открывает. Да что ж такое? Дергаю ручку… открыта! Надо было сразу так сделать. Квартира небольшая, но светлая, и, наверное, очень уютная. Была когда-то. Сейчас почти пустая. На кухне никого. Захожу в одну из комнат — и сердце обрывается. Моя Аня во вчерашнем платье лежит на какой-то раскладушке без постельного белья в абсолютно пустой комнате. Светильники разве что остались и потолок натяжной. — Аня?! — припадаю на колено возле раскладушки. Карамелька моя сжавшись в комочек все, лежит ко мне спиной. Я медленно ее переворачиваю на спину. Горячая! Трогаю лоб — температура шпарит. Губы белые. Озноб. И, кажется, без сознания вовсе. Доигрались вчера на улице! Заболела! — Ань! Аня! Скажи мне хоть что-то, — прошу ее. — Где твой телефон? Но обращаю внимание, что телефон крепко зажимает в руке. Тихонько забираю его, проверяю — разрядился. Мысленно ругаюсь на себя, что позволил себе думать плохо о ней. Идиот! Ей хреново, а я… вообще не надо было на работу ехать сегодня! — Сева? — слышу ее сиплый от простуды голос. Распахивает свои шикарные лисьи глаза. Карамельные. Теплые, но сейчас очень-очень отстраненные. — Ты чего здесь в пустоте? — Жду, когда меня арестуют. Еще не хватает тебя втянуть во все это. Бредит же, да? — И что ты натворила? Банк ограбила? И в полуотключке ревет. Да что ж такое! Ладно. Сам соберу ей вещи, чтобы у нее было во что переодеться. Но что-то ни шкафов никаких, ни одежды, никаких вещей не наблюдаю. Только в ванной дамские тюбики всякие. Ничего не понимаю. Возвращаюсь к ней. — Аня, где все твои вещи? — У меня только вот остался подарок от девочки Ники и ее мамы Сони, — она протягивает мне какой-то сувенир, очень похожий на шкатулку с улыбающимся котенком. — Так, я понял, — вспоминаю внезапно, что она няней работала у Софии Макарской. И, похоже, эта семья была довольно близка для нее. И вот после них она стала официанткой работать. Мне, безусловно, нужно очень много узнать об Ане и ее ситуации, но сейчас самая важная проблема — ее огненно горячий лоб. — Тебя грабанули что ли? И снова ревет. — Аня! Ну соберись, девочка моя, хорошая моя. Я же здесь, с тобой. Мне важно знать. Говори, как есть. Я помогаю ей привстать. И она заплаканная вся, растрепанная. У меня сердце разрывается. Прижимаю ее к себе. — Все хорошо. Я же никуда не денусь. Ну? — Я не поменяла замок, а у Ромы были ключи. И еще мой пароль от авито. — Почему не поменяла? — Сев… — Все, можешь пока не продолжать. Пойдем лечиться. Расскажешь потом, как в себя придешь. Я беру ее на руки, она успевает только шкатулку захватить и телефон. Все, нахер мне такие переживания. Теперь точно никуда не отпущу от себя! Явно Рома замешан в исчезновении всей квартиры. — Документы твои где? — осеняет меня. — Ничего нет. Все пропало. Даже зарядник от телефона. — На квартиру доки где? — Там же где и все… — Да твою ж… дивизию! — я понимаю, что надо вызывать тяжелую артиллерию. Но Анька болеет и помочь некому. Я больше переживаю, что помереть может от нервов и температуры такой. Сейчас, собью ей температуру и найду ее бывшего. Сотру в пыль ублюдка. Вчера еще надо было это сделать! Закрываю дверь ее квартиры, забираю ключи себе, хотя красть там реально только обои можно. И чайник. И лампочки на потолке. Аня с трудом, но передвигается на своих каблуках — единственная обувь, что у нее осталась. И этот гаденыш провернул все, когда Аня у меня ночевала. Сука! Снова подхватываю ее на руки и несу к лифту. Поднимаемся на мой этаж. Аня трепетно прижимается ко мне. Я выть хочу, что кто-то посмел ей зло причинить. На этаже сталкиваюсь с Ирмой, соседкой и, кажется, подругой Ани. — Что случилось с Черничкиной? — О, супер! Ты-то мне и нужна! — киваю ей в сторону своей двери. — Но у меня тренировка… — Отмени! — рычу на нее, и Ирма со мной не спорит. Протягиваю ей ключи от дома и она бежит открывать дверь. Мы заходим втроем. Я несу Аню сразу в постель. — Сева… — стонет она в бреду. — Ирма! Градусник и лекарства у меня на кухне. Поройся хорошенько. Вот тебе карта моя — закажите еды, одежды, всего, что можно. Пин-код сорок восемь семнадцать. Доверяю Аню тебе. Мне нужно срочно отъехать. — Да что случилось то? — Ирма, конечно же, смотрит на меня ошарашенно. — Бывший муж у нее гандон! — вот что происходит, мне кажется, иные комментарии излишние. — А если хуже Аньке станет?