— Где бы моему Матвею найти такую жену, как твоя Юля, — вздохнула тетя Таня, которая пришла к маме на чай. — Хорошая она у тебя. Добрая, отзывчивая. — Юлька моя уже пристроена, — посмеялась мама. — А Матвей твой, наверное, пока и не готов к новым отношениям. — До сих пор надеется, что Вика жива, — с досадой проговорила тетя Таня. — Никак ее отпустить не может. Такая любовь была! Готовились к свадьбе, Вика выбирала платье, Матвей занимался организацией банкета, и тут — на тебе! Какой черт их понес в эту Африку?! Да еще и в ночное плавание! Она снова вздохнула и тихо обронила: — Жили бы сейчас, да детей воспитывали… Выйдя на улицу, я села на скамейку и в десятый раз набрала Глебу. Не ответил. «Если не хочешь, чтобы вся страна узнала о том, что ты завел любовницу, что украл машину и препятствуешь операции для моей мамы, то…» — писала я в СМС, но тут телефон в руке завибрировал. — Алло? — ответила я и сразу услышала на заднем плане плач грудного ребенка. — Если я не беру трубку, значит, я занят! — прогремел Глеб. — Я звонила предупредить тебя, что если ты не вернешь мне машину, то завтра во всех новостных лентах появится информация о том, как ты обошелся со мной и моей мамой. Я не буду молчать! — заявила решительно. — Вся страна узнает о том, что ты завел любовницу, что угнал мою машину и что мешаешь улететь нам на операцию. — Юль, чего ты добиваешься? — равнодушно спросил он. — Хорошо, допустим, ты выкинешь в сеть эту информацию, она повисит там пару часов, затем исчезнет. А она точно исчезнет, даже не сомневайся, — подчеркнул Глеб. — А потом появится опровержение всему сказанному и вместе с ним наши с тобой совместные фото. Народ погудит, затем забудет обо всем этом, а я — нет. Я не забуду. Он не стал угрожать мне по телефону, но было понятно без слов: если я обнародую правду, то он в долгу не останется. — Советую тебе остыть и принять правильное решение. До операции осталось не так много времени, но твоя мама еще может на нее успеть. Все зависит только от тебя. — Ты хочешь, чтобы я вернулась? — спросила я внезапно охрипнув. — Да. — И чтобы жила с тобой, делая вид, что ничего не произошло? — Все верно. — Какое же ты ничтожество, Стрельцов… — в шоке выдохнула я и, встав со скамейки, запустила пальцы в волосы. — Думай, Юль, думай. А про всякие публикации лучше забудь. Не усугубляй ситуацию. Помни, что у тебя нет никого кроме матери-инвалида и помочь тебе тоже некому. — Верни машину! — Я отчаянно всхлипнула и поджала губы. — Я должна ее продать и оплатить опера… Глеб, недослушав, скинул вызов, а я вздрогнула от голоса за спиной. Повернувшись к забору, устремила испуганный взгляд на Матвея. — Прости, я шел за матерью и случайно стал свидетелем твоего разговора. В этот момент я не могла говорить. Все внутренности завязались в тугие узлы, в горле встал ком. — Тварь твой муж! — злобно выплюнул Матвей, и, подойдя ко мне, глубоко вздохнул. — Когда операция и сколько на нее нужно денег? Глава 6. Она вот-вот вернется Глеб Неделю спустя — Глеб, подержи его! — из последних сил простонала Илона и, подав мне ребенка, запустила пальцы в светлые волосы, торчавшие в разные стороны. Она поджала губы, скривила лицо и из ее глаз вырвались слезы. — Я больше не могу так! Я очень устала! — пропищала она и отчаянно всхлипнула. — Почему мы не можем нанять ему няню? Разве ты не видишь на кого я стала похожа? Разве не понимаешь, что у меня нет ни одной свободной минуты?! Она всплеснула руками и, посмотрев на плачущего Богдана, крикнула: — Мне даже некогда душ принять, ясно?! Он постоянно кричит! Ему без конца что-то нужно! — Конечно, он плачет! — рявкнул я, быстро качая на руках сына. — Какой ребенок будет спокоен, если его мать нервничает?! Это не кукла! Он хочет есть, пить! Он ходит в туалет, у него может болеть живот! — И как я должна понимать, что именно ему сейчас нужно? — съязвила Илона. — Из-за чего он сейчас ноет? Я только что его покормила, подгузник поменяла, кремом намазала! Что ему еще нужно? Она уколола меня взглядом и сжала губы. — Вот я и прошу тебя нанять няню с медицинским образованием, чтобы подсказывала мне! Чтобы помогала! Иначе я скоро с ума сойду! — Мы уже обсуждали этот вопрос! — прорычал я, начиная нервничать из-за непрерывного крика ребенка. — Я помню, что ты не доверяешь няням, но тогда будь добр сутками напролет находиться с нами! Помогай мне сам! Отпускай меня по делам, укладывай его ночами, купай его! Почему все это на мне одной? Я всегда был категорически против нянь и своего мнения не поменяю. Сам все детство сидел дома с няньками. До сих пор помню, как одна из них била меня по губам, когда отказывался есть, другая ― щедро отвешивала подзатыльники, когда неправильно решал примеры. Да, сейчас другие времена, согласен. Можно понатыкать по всему дому камеры и следить за происходящим. Один мой приятель так и сделал. Установил дома камеры, нашел няню с отличными рекомендациями, и в первый же ее рабочий день летел с работы домой с одним желанием: вышвырнуть ее из своего дома и не подпускать к сыну на пушечный выстрел. Эта хваленая няня оставила на диване их пятимесячного сына и ушла на лоджию трепаться по телефону. Опомнилась, что в комнате без присмотра ребенок только в тот момент, когда он упал с дивана и поднял рев. Знаю еще пару случаев с этими нянями, поэтому решительно придерживаюсь своего мнения: никто кроме родной матери не будет тщательно следить за ребенком. Илона все равно дома сидит, зачем нужна какая-то няня? — Юля тоже все время была одна с ребенком, и ничего — справлялась! ― кое-как успокоив сына, сказал я. — Ты всю жизнь будешь ставить в пример свою Юлю? ― огрызнулась Илона и размазала по лицу крем. Затем повернулась спиной к зеркалу и сощурила светлые глаза. — Помнишь, как ты мне говорил, что у тебя к ней остыли чувства, и уверял, что ваша семья держится только из-за ребенка? Я и правда так говорил, когда Илона узнала, что у меня есть жена и дочь. Она сразу дала мне от ворот поворот. — Встречаться с женатыми мужчинами для меня — табу! — отрезала она. — Я знаю для чего мужчинам нужны любовницы: приедете раз в неделю, чтобы вас обласкали, а потом вернетесь в теплую постельку к своим женам и обнимете детишек. Я не собираюсь всю жизнь быть для кого-то на втором плане, — решительно заявила она. — Я хочу создать семью! Я мог бы позволить себе любую другую девушку. Без вот этого всего пафоса: «Я не такая, я другая». Но… Илона меня зацепила не на шутку. Красивая, стройная, двадцатитрехлетняя блондинка была однозначно в моем вкусе. Помню, как впервые увидел ее на ресепшене своего московского отеля. Как она ослепила меня улыбкой, от которой на ее щеках выступили соблазнительные ямочки, и как искрились ее ясные глаза. В тот же день, глядя на свою жену, я в сотый раз задумался: «Из деревни Юля уехала, а деревня из нее — нет». Она отказывалась менять прическу, красить лицо и нормально одеваться. Как-то раз пришла на юбилей к моему другу в непонятной блузке и в мешковатых брюках. Один из моих приятелей даже посмеялся: — Ну купи ты своей жене нормальную одежду! Я бы купил, но разве она наденет то, что мне нравится? Ей же нужно было постоянно скрывать лишние килограммы после родов, вот и напяливала на себя «мешки»! А в спортзал ходить отказывалась. Где логика, не пойму? Ну некогда тебе днем, так ходи по вечерам, я же был готов отпускать ее. Но нет же, по вечерам у Юли уже не было сил потеть на тренажерах. Сейчас она сильно скинула в весе, вот только моднее от этого не стала. По-прежнему надевала на праздники бабушкины платья, а на улицу выходила как подросток: носила свои худи или как их там называют ― эти толстовки с капюшоном. Хотя… она не только выглядела как подросток, а такое чувство, что до сих пор была им. Однажды мы с ней приехали в Питер по моим рабочим делам и решили вечером прогуляться по городу. Черт меня дернул пойти и посмотреть, что за шумиха была на набережной. Пришли…