И в прошлый раз я попала к врачу совершенно случайно. Нужно было пройти с сыном ежегодный медосмотр, вот я и упала в коридоре в обморок. Помню тогда Теймур был белее снега и порывался позвонить отцу. Но я смогла переубедить его, что это все пройдет, а папу дергать не стоит, у него и так важная поездка. Думаю, что показатели анализов были в норме, поэтому врач и не звонит мне. Чему я очень рада. В этот раз это недомогание быстро прошло, значит, все хорошо. Я знаю, что это из-за недосыпа и нервов. Потому что моя малышка Лайла — младшая дочь перестала разговаривать уже как два месяца. Поначалу все было так хорошо. Она развивалась как все малыши в три года. Всегда была общительная, улыбчивая, жизнерадостная и обожала обниматься, даря мне счастье и целое море солнца. А потом постепенно я стала замечать, что моя Лайла почти не разговаривает, ночами ей снятся кошмары и обнимает она меня словно хватается за соломинку. Это встревожило не на шутку. У Насиб мало времени из-за работы вникать в проблему, да и не беспокою я его после трудных сделок и командировок. А тетя Исмат постоянно сокрушается, что не углядела за дочкой. Я и сама понимаю, что где-то что-то упустила. Уже все обдумала, все в памяти перебрала, но не нашла никакого якоря, после чего бы такое могло случиться. Нет у меня даже догадок. Уже к кому только не обращалась грешным делом уже подумала пойти к гадалке… но Аллах не простит меня за этот грех. Того хуже, еще и детьми накажет. А они у меня самое ценное в жизни, самое дорогое. Их потерять я точно не смогу. Смерти подобно… Я уже и с психологом детским разговаривала, но Лайла не шла на контакт с кем бы то ни было. Постоянно молчала. Только в садик ходила. И то по наставлению тех же психологов, чтобы не запираться дома и отрезать ее от общества. «Остается ждать, когда девочка заговорит сама», — говорили специалисты, не находя ответов на вопросы. А я отвозила дочь после завтрака и забирала перед тихим часом. И все время крутила в голове «как она там». И каждый раз думала, что скоро, вот совсем скоро доя прекрасная Лайла вновь заговорит. Но пока ждала… А еще… не хочу, чтобы у тети Исмат появилась лишняя причина попрекать тем, что мало уделяю внимания детям, «таскаясь» по врачам. И сегодня чую, мы доедем с опозданием. Нервно смотрю на экран мобильного и молю, чтобы время не мчалось так быстро. Автомобиль с личным водителем явно отстают. Глажу шелковые длинные кудри дочери, сидящей в детском кресле и смотрящей в окошко. Она тут же поворачивается в мою сторону и хватает меня за пальцы. Сжимаю ее маленькую ладошку в своей, подмигиваю ободряюще, хотя внутри у самой целый океан тревог. Зарываюсь в макушку дочери носом, закрываю глаза, делаю глубокий вдох, разгоняя ненужные мысли. Насиб меня любит, как и я его. У нас прекрасная семья, трое прекрасных детишек. А его тетя Исмат потеряла рано мужа, поэтому всю заботу о ней сначала взял на себя ее брат — мой покойный свекр, а теперь и ее племянник — мой муж. Я как невестка семьи Турсуновых должна принимать родственников какими бы они не были. А тетя Исмат просто уже в возрасте и жизнь у нее была нелегкая, поэтому с ее замечаниями стоит соглашаться, только кивать в ответ. Незачем скандалы между взрослыми в доме, где растут дети. — Приехали, госпожа Эйлина, — докладывает водитель, открывая дверь. Я уже отстегиваю свою малышку, надев ей на голову шапку. По рукам бежит изморозь и юркает в самый желудок, скручивая его от нехороших предчувствий. Отгоняю тревожность, встряхнув головой и улыбнувшись своей малышке. — Пойдем домой, обедать, мое золотце, — целую в щечку спокойную Лайлу. Мужчина придерживает дверь, а я выхожу сначала сама, потом беру свою Лайлу на руки и быстро иду в дом. Не хочу торопить дочь, а на так быстрее. На улице уже очень холодно и дует сильный ветер, но я не обращаю на него никакого внимания. Мне сейчас не до холода. Сегодня и погода пасмурная, давящая. Словно тучи на небе специально столпились и решили еще больше подчеркнуть мрачностью мое опоздание. Я опоздала на обед уже на двадцать минут. На двадцать! И скорее всего… — Тебя не дождешься, как сквозь землю провалилась. Никчемная из тебя невестка, — одаривает своей фирменной презрительно-кислой миной тетя Исмат как только мы входим в гостиную. — Никакой пунктуальности, — бросает в спину, когда я, сделав кивок в знак приветствия, быстрым шагом прохожу рядом с ней за руку с дочей на кухню. В другой руке сжимаю корпус мобильного. «Она старшая, поэтому не стоит отвечать ей. И она тетя мужа, а его я люблю. Поэтому и молчу из-за уважения.» напоминаю себе, глуша поднявшую голову раздражительность. «Я тоже буду такой ворчливой и сварливой в старости?» Внутренний вопрос остается без моего же ответа. Я бы не хотела такой стать поэтому… — Эйлина, дочка, — в дверях перехватывает меня тетя Назира, — я не нахожу себе места, — сетует, но в это же время гладит Лайлу по голове и через силу улыбается ей. Это добрая пухлая женщина, которая работает в семье мужа уже очень давно. Когда я пришла сюда в качестве невестки она уже была здесь. Ее я очень люблю, как и детишки. — Да, задержалась. Но ничего страшного не случилось, обычное дело, — бросаю на бегу, ставя телефон на столешницу, подбегая к мойке. У меня нет времени в ванной нормально помыть руки, поэтому приходится с этим тут справляться. — Насиб приехал уже? — спрашиваю вытирая руки о салфетку. Знаю, что холодное расставили на столе в столовой. Мне же полагается разлить по тарелкам первое. Еду я готовлю обычно с утра, чтобы потом не бегать и не давать лишнего повода попрекнуть себя. «Все нужно делать вовремя». — как учит тетя Исмат. — Помойте руки в ванной, — выразительно зыркает говорящим взглядом тетя Назира в сторону присевшей за столиком у окна племянницы Азизы. Азизе тринадцать и она хорошо ладит с моими детьми, особенно со старшей девятилетней Марал. А живет девочка с тетей, потому что здесь школа хорошая, да и сестра тети Назиры тяжело справляться с пятью детьми в деревне. А у тети Назиры нет своих детей, не вышла она замуж, поэтому она сама настояла на переезде племянницы, когда той надо было пойти в первый класс. Азиза уводит Лайлу в ванную, пока другая ее помощница уносит в столовую приборы. — Что-то сегодня не нравится мне, что творится в этом доме, — шепчет на ухо, уводя меня к окну с раскрытыми тетрадками Азизы. И тон у нее подозрительный и будто скрывается. — Что-то случилось с детьми пока меня не было? — тут же вскидываюсь в тревоге. Старшие в школе еще должны быть, их привозит водитель. — Нет, с ним все хорошо слава Аллаху, — тут же отмахивается она, но косой взгляд в открытый проем двери и в меня вселяет тревогу. И замечаю зажегшийся экран телефона на столешнице, извещающий о ходящем звонке. Благо сразу поставила на беззвучный. — Сегодня вновь заходила эта Алмаз и беседовала с госпожой Исмат. А потом старушка ходила и загадочно улыбалась. Алмаз — это дочь нового партнера мужа. Я встретилась с ней впервые три месяца назад, когда Насиб пригласил мужчину с семьей к нам в честь подписания договора о сотрудничестве. Я не особо вникала в нюансы их сделки, только поддерживала разговоры с гОстьями на наши женские разговоры. А вот Алмаз бросилась в глаза мне сразу. Эффектная кареглазая жгучая брюнетка с модельной внешностью и выпуклыми формами где надо. Ей двадцать четыре, она окончила какой-то очень престижный вуз в столице, а стажировку вообще проходила за границей тоже в известной компании. Вела она себя очень кротко и смущенно в первый раз. Потом приходила вместе с маменькой и они разговаривали с тетей Исмат, а мне удавалось задержаться только на несколько минут для приличия, потому что то дела по дому, то дети со школы и садика приходили. Не скажу, что девушка мне не понравилась, но было в ней что-то неуловимое… Что-то явно ускользало от моего внимания. Но я списывала это на все тот же недосып. Вот и сегодня Алмаз пришла в мое отсутствие. По приглашению ли тети Исмат?… — У них, наверное, дела какие-то в кампании, — тут же отмахиваюсь от подозрений тети Назиры. — Господин Насиб пришел, — влетает в дверь Азиза, в глазах паника. — Он пошел в ванную руки помыть, тетя Эйлина. Он какой-то хмурый, — веточка мнет руки. И тут моя нервозность еще больше усиливается. Мне надо унести горячее в столовую пока там не появился Насиб. Не стоит его расстраивать, помню, что у него сегодня должна была быть очень важная деловая встреча. Подхожу к плите, где в красивой узорчатой кастрюле стоит суп. Прохожу мимо телефона и он опять загорается. Опять мне звонить. Мажу взглядом по надписи и не узнаю его. Наверное, из банка… Звонок прекращается и ту же следом приходит смс-ка. Текст сообщения высвечивается на все том же экране: «Эйлина, это врач из больницы…». Не успеваю усмотреть продолжение как приходит еще одно сообщение. Хватаю телефон от страха похолодевшими пальцами, чтобы никто не увидел что там написала мне врач. Настырный врач. Потому что когда разблокировывваю экран телефона, то оказывается, что именно она звонила мне несколько раз. А теперь еще и написала. Читаю сообщения одну за другой и сердце ухает в пятки. Грудь сжимает тисками, задерживают дыхание пока буквы не начинают плыть перед глазами. А в сообщениях какой-то страшный приговор:«Эйлина, это врач из больницы. Я не смогла до вас дозвониться. Нужно, чтобы вы срочно приехали в больницу. Очень рекомендую с мужем. У меня для вас, к сожалению, очень плохие новости. Ваша болезнь очень серьезная.» Глава 2. Гостья Вот так вот сообщения меняют жизнь человека. Застываю каменной статуей и мысли словно испарились. — Лина, дочка, что случилось? — трогает за плечо тетя Назира, заставляя встрепенуться и спрятать в карман юбки телефон. Никому не стоит знать об этой новости. Мне стоит сначала самой все выяснить, а потом уже думать что делать. Может, поделюсь новостью с Насибом… Мне одной уже страшно идти к врачу после таких слов. Вдох-выдох. — Ничего, теть Назира, — быстро лепечу под нос, подхватывая за ручки кастрюлю. Несу в столовую, осторожно переступая, чтобы ненароком не споткнуться. Не кипяток, но все же подогрели до комфортной температуры. Я ставлю кастрюлю на стол именно в тот момент, когда Насиб садиться во главе стола, после того как я киваю ему в знак приветствия. Мы не проявляем наши чувства на публике, ведем себя сдержанно… Но что-то во взгляде мужа меня настораживает. Сегодня он морозит меня своим холодным взглядом. И опустившая голову тревога возгорается с новой силой. По правую руку от мужа сидит недовольная тетя Исмат. Мое место по левую руку и рядом с моим стулом сидит малышка Лайла. Она сидит, сложив ручки на коленках, смотрит на свои пальчики. На отца взгляд не поднимает. С тех пор как младшая перестала разговаривать она обычно избегает встреч с Насибом. Я и так и эдак уговаривала ей подойти к отцу и хотя бы просто поцеловать его в щечку. Поначалу Насиб сам проявлял инициативу вовлечь дочурку и хотел обниматься. Только со временем у него стало слишком мало свободного времени. Все же много сил отдает на развитие бизнеса. Поэтому видятся только за короткими встречами во время приема пиши. Старшие Марал и Теймур вообще приходят к ужину уже после школы и кружков. Благо есть водитель, который может их развозить, а я могу полностью сосредоточиться на Лайле. Поднимает на меня глазки, чувствуя на себе мой взгляд. Подмигиваю ей и продолжаю разливать теплый суп. Сегодня у нас на обед тефтели. Кому-то надеваю погуще, кому-то по жиже. Тетя Исмат расспрашивает мужа о делах и только улавливаю как она начинает издалека намекать на мое опоздание сегодня, как в дверь раздается звонок.