– Простите, но я действительно ничего не пила и оружия у меня нет. – Оборачиваюсь к демону, а его и след простыл. – Из машины! Живо! Его тон не принимает отказа. В считаные секунды он оказывается возле меня и, грубо схватив за руку, вытягивает из машины. – Что вы себе… – Руки на капот! – Не реагируя на мое сопротивление и возмущение, полицейский буквально швыряет меня к автомобилю. В панике я пытаюсь сообразить, что это: действие демонического сока или так теперь борются с пьянством за рулем. Не дожидаясь, пока я выполню команду, он наклоняет меня над капотом и разводит руки широко в стороны. Встав почти вплотную, он начинает меня обыскивать. Медленно ведет руками по ногам. Чувствую, как его ладони осторожно пробираются под юбку, и благодарю вселенную за то, что придумали колготки. Не знаю почему, но в них я чувствую себя в относительной безопасности. Он поднимает руки все выше, нарочно замедляя движения. Я слышу позади его учащенное дыхание. Словно зверь, застывший над куском мяса и открывший пасть, с которой сочится слюна. Когда он пересекает позволенный приличием предел и сжимает внутреннюю часть бедра, я вздрагиваю. – Руки! – рычит он мне на ухо, чтобы я снова встала спокойно. Но я вся дрожу. Страх сковывает тело. Мысли спутались. Я не знаю, что мне делать, как прекратить это безобразие. – Пожалуйста, не надо… – севшим голосом прошу я, но он не слушает и продолжает свой обыск. Его руки, пройдясь вверх по спине, неспешно возвращаются на бедра, скользя по талии вниз. Довольно усмехнувшись, он ведет ладонями по животу вверх и останавливается на груди. Когда он сжимает ее руками, я не выдерживаю. Меня же элементарно лапают! – Прекратите! – Накрывая его ладони своими, я пытаюсь избавиться от посягательств на мою честь. – Руки! – гневно рявкает он мне в ухо и, грубо схватив запястья, разводит руки в сторону, а меня наклоняет так, что я впечатываюсь щекой в собственный капот. Он наваливается на меня сверху, громко сопя в ухо. То, что я чувствую бедром, заставляет мое сердце в страхе залечь на дно до лучших времен. Я почти уверена, что это не жезл и не дубинка. Может, рация? Вряд ли. С моим-то везением. Чтобы развеять мои сомнения, он начинает двигать бедрами. Несмотря на ткань, которая нас разделяет, у меня возникает ощущение, что меня уже нагло имеют. Прямо в колготках. Я извиваюсь всем телом, пытаясь вырваться. Но слабых ребят не берут в полицию, и все мои попытки тщетны. – Будешь сопротивляться, надену наручники, – шепчет он в ухо, одновременно заламывая мои руки за спину. Удерживая кисти одной рукой, другой залезает под юбку и начинает гладить и сжимать мою попу. – Эй! – вскрикиваю я, почувствовав, что с меня начинают стягивать колготки. Люди!!! Ау!!!! Вы что, совсем ничего не замечаете? Меня же сейчас прямо на дороге поимеют, а вы спокойно мимо проезжаете. Неужели со стороны это выглядит как обычное задержание особо опасного преступника? Пытаюсь поднять голову и осмотреться, но вижу лишь капот своей машины и часть лица особо опасного полицейского. Набрав побольше воздуха, я собираюсь заорать во весь голос, но вовремя вспоминаю про сок вожделения. Перспектива быть изнасилованной целой толпой совсем не прельщает. – Я… я хочу быть сверху… – Хорошо, моя сладкая. Мой план по спасению срабатывает, и парень отстраняется, чтобы сменить позу. Воспользовавшись моментом, я вырываюсь. Но далеко отбежать мне не удается, ловкая подножка – и я лежу на земле под очень возбужденным полицейским. – Даже не думай убежать! – От угрожающего шепота темнеет в глазах. А может, это от огромной массы, которая придавила мое тело. Нашарив рукой обочину, я сгребаю землю и бросаю в ему в лицо. Матерясь и фыркая от пыли, полицейский отстраняется, и я хватаюсь за эту возможность как за спасительную соломинку. Отталкивая его от себя, я быстренько на четвереньках доползаю до своей машины. Судорожно поворачиваю ключ, пытаясь завестись. Полицейский трет лицо руками, поднимаясь. Скорей! Скорей! Жму на газ и с визгом покрышек по асфальту быстро срываюсь с места. В стекло заднего вида вижу, как к моему несостоявшемуся насильнику подбегает его напарник. И где ж ты был раньше? Хотя что я говорю? От двух полицейских я точно не сбежала бы. Пока за мной не кинулись в погоню, я резко сворачиваю с основной дороги, потом поворачиваю еще раз в подворотни, останавливаюсь в темном дворике и гашу фары. Тут меня не будет видно. Сердцебиение глухими ударами отбивает в висках. Если он решит поехать за мной, я увижу его машину заранее и у меня будет преимущество, чтобы сбежать. Ужас! Скрываться от преследования полиции мне еще не приходилось, а скрываться от преследования полицейского, который хочет сковать тебя наручниками и отыметь как следует, я уверена, не приходилось еще никому. – Чего сидим в потемках? От внезапного вопроса в тишине я испуганно подскакиваю. Чертов демон явился снова. – Ты! – кричу я, а потом, спохватившись, добавляю шепотом: – Из-за тебя меня чуть не изнасиловали! – Ой. Не надо врать. Сок вожделения не действует на тех, кто тебе не симпатичен. – Когда он нагнул меня над капотом, он сразу стал мне НЕ симпатичен! – Я не виноват, что ты выпила всю бутыль! – Если бы ты сказал мне, что там… – Если бы я тебе сказал, что там, ты не стала бы это пить вообще! Да. Это так. – И что мне делать? Теперь безумный полицейский ищет меня повсюду! – К сожалению, нет. Действие сока вожделения прекращается, если околдованный человек испытывает сильную боль, и возобновляется, если он слышит голос. Поэтому, если захочешь сегодня кого-то плеточкой отстегать, не забудь про это. Я закатываю глаза. Хватит с меня и одного одержимого полицейского. К тому же мне отчет еще делать. Некогда мне с плеткой развлекаться. Глава 4. Разжигая страсть, не забудь презервативы «Терпение и труд все перетрут» – любимая поговорка моего папы, которую я никогда не понимала, но на всякий случай придерживалась. Терпела и трудилась. Как пчелка. Нет. Скорее, как мышка, которая ест кактус. Терпение и труд все перетрут, кроме Марьяны. Такую перетереть ни одного терпения не хватит. Я столько раз хотела уволиться и столько же раз убеждала себя, что мои каторжные усилия, которые никто не ценит, когда-нибудь принесут мне золотые плоды. Но работа упорно продолжала лишь вгонять меня в депрессию. С первого дня на позиции личного ассистента я старалась, работая на износ. Я оставалась по вечерам, не получая при этом овертаймов. Я выполняла поручения, которые даже не входили в перечень моих обязанностей. И что? За два года ни повышения, ни годового бонуса! Да что там это! Мне даже спасибо ни разу никто не сказал! Когда уволился аналитик, я намекнула Марьяне, что очень хочу двигаться дальше. Она тут же завалила меня отчетами и дополнительной работой, мол, справишься, повысим без вопросов. Что-что, а упорства мне не занимать. Если я за что-то берусь, то скорее сдохну, чем брошу. Но когда на вакантное место Марьяна взяла свою знакомую с прошлой работы, а мне сказала, что решение принимала не она, мне захотелось подкараулить ее в подворотне и устроить темную. Она просто пожала плечами и сказала: – Чтобы идти вверх по карьерной лестнице, одного желания мало, нужны знания, опыт, Майя. Понимаешь? Я на твоей стороне, но моя симпатия не заменит тебе диплом MBA… – Но я ведь закончила курсы, постоянно посещаю тренинги, и… – Майя, в жизни не всегда происходит все так, как ты этого хочешь. У тебя неплохо получается быть моим ассистентом. Да, ты неидеальна, но, усердно работая над собой, ты когда-нибудь достигнешь совершенства. – Совершенства? – не выдержала я и впервые решила взбунтоваться вслух. – В кофеподношении? – Если тебя что-то не устраивает, – Марьяна сузила и без того маленькие глазки, – обратись в отдел кадров. На этом наш разговор был окончен, четко обозначив мое место в компании и дальнейшие перспективы. И мотивации это совершенно не способствовало. Меня просто нагло использовали, когда случай подвернулся. Но папа сказал: «Солнышко, ты же девочка. Надо быть добрее, и добро к тебе само потянется». А я не хочу быть доброй. Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги. Не хочу, чтобы на меня скидывали работу, которую должен выполнять человек с зарплатой вдвое больше, чем у меня. Хочу по вечерам не отчеты делать, а на свидания ходить. – Знаешь, в чем твоя проблема? – Ну? – В том, что ты сейчас сидишь здесь и жалуешься, вместо того чтобы пойти и сделать этот долбаный отчет! А завтра сказать этой жабе, что это было в последний раз. А если нет, пусть добавляет это в твои обязанности вместе с увеличением зарплаты. Если просто себя жалеть, ничего не изменится! – умничает демон. – Я себя не жалею, я жду, пока все по домам разойдутся. – Я же тебе сказал, что в офисе уже никого нет. – А еще ты говорил, что демонам доверять нельзя! А мне не очень-то хочется, чтобы на меня снова кто-то набросился. – Можно подумать, тебе не понрави… Ладно, ладно. Молчу. Не надо на меня так смотреть. Уже почти девять. Сколько ты еще будешь тут торчать? Я вздыхаю. А Марьяна так ни разу и не позвонила. Так и знала, что отчет ей на завтра нужен. Вечно у нее дедлайн на вчера, а мне отдувайся потом или от полиции бегай. Но я уверена, что если она увидит, что письмо не было отправлено сегодня, наверняка устроит потом вырванные годы. Осторожно шагая, я захожу в бизнес-центр. Молча прохожу мимо охранника, который смотрит футбол. В офисе пусто. Горит лишь свет в коридоре. На моем столе лежит почерканный отчет. Пробежавшись по исправлениям глазами, я недовольно цокаю языком. – Смотри, я же говорила ей, что она дала мне неверные данные! Конечно, тут будут ошибки! Я же говорила, что суммы в выписке из банка другие, а она: «Мне лучше знать, я же у нас тут великий босс!» Демон слушает меня, скептически приподняв бровь. М-да. Нашла, кому это говорить. Включаю компьютер. Работы минут на двадцать. Я и утром могла это быстро доделать. Но нет! Ей же невтерпеж! Вспоминаю про дыхательную методику, которой обучил меня папа. Спокойно, Майя. Нервные клетки не восстанавливаются. Насчет работы на двадцать минут я погорячилась. Не прошло и пятнадцати, а я уже отправляю исправленный файл Марьяне, печатаю его на принтере и при этом не забываю себя похвалить. Больше ведь некому. – Ой, погляди-ка, кто здесь у нас! – весело восклицает синий демон. Я поворачиваю голову и слышу свой собственный до безобразия радостный крик: – Ян Николаевич! Что?!! Что он делает?! Подлый демон! В панике я прячусь за матовой стеклянной перегородкой, надеясь, что никто ничего не слышал. Но, видимо, у греков отменный слух. Он заглядывает в наш кабинет. Смотрит на меня. – Ну, давай. Скажи ему что-нибудь! – похотливо улыбается синий подстрекатель.