Женщина, изображенная на постаменте, очень походила на девушку с фото. Вот только тепла в глазах не было ни на грамм. Она словно прозревала сердце внука насквозь и укоризненно качала головой. Старик у могилы вспомнил старые стихи безымянного поэта: Пути Господни неисповедимы Пути людские можно предсказать… Если дед ведет их в пропасть, он обязан его остановить. И пусть потом он проклянет себя. Пусть… Главное, чтобы было кому проклинать. Сухая ладонь нажала на незаметный выступ, и часть надгробия отъехала в сторону. Из скрытой ниши выдвинулся узкий черный стержень сантиметров в двадцать длиной. Очень тяжелый. Глава самого могущественного клана планеты Земля уходил с кладбища, унося с собой единственное, что способно собрать разбитое сердце, разорванное пулями четыре века назад. Или обратить весь мир в пепел. В руках Михаила Евгеньевича Филина лежал личностный нейросеть-кристалл. Осколок души женщины, ради которой мир уже однажды изменился. Смерть бури, семя рассвета. Единственную любовь Несущего Хаос. * * * Из дневника Филина Олега Петровича. 01.04.2023 г. Сказка о выборе Вы когда-нибудь слышали о мастере Гофмане? Да-да, том самом, что продал принцессе щелкунчика, который оказался заколдованным принцем. Интересно, кто ему продал эту куклу и что получил взамен? Говорят, в его лавке можно найти еще много интересных вещей. Где-то на полках лежит дудочка Гаммельнского Крысолова. Самого его и след простыл, как и почти двух тысяч детей, которых он увел из оскорбившего его города. Кстати, по слухам, там в это время свирепствовала чума, но сами посудите: какая чума может быть, если в городе не осталось ни одной крысы? Лежало там сломанное веретено, способное погрузить в многовековой сон. Ничего не напоминает? Хотя куда вам! Вы, небось, и слухом не слыхивали о братьях Гримм. Да, опять же по слухам, веретено у Гофмана выкупил лысый картавый мужичок. Принес за него, ни много ни мало, кусок янтаря, в который влипла настоящая фея. Нет, конечно, уже не живая, хотя кто этих фей знает. Говорят, бессмертные могут купить в той лавке свою смерть, а смертные – бессмертие. Как минимум, три его вида. Открою небольшой секрет, смерть стоит дороже. На порядок. Я это, собственно, к чему. Вот вам визитка, сейчас магазин находится по этому адресу. Надеюсь, вы не антисемит? Время сказки наступает, когда нет иного выхода. Нет, я не спорю, шагнуть с крыши – это тоже выход, но, право, очень скучный. Хотя если все-таки решитесь, я с удовольствием составлю вам компанию. Говорливый Незнакомец приподнял шляпу-котелок и шагнул с карниза. Я глянул вниз. Дно городской автострады тонуло в дымке. Падающего тела не было. Испарился он, что ли? Хотя этот мог. В пальто, лакированных туфлях, дурацкой шляпе. Из какого музея он украл эту одежду? Такое носили три века назад. Я посмотрел на визитку. Магазин игрушек. Чего мне, собственно, терять? Когда нет иного выхода, начинается сказка? Расшатанный общественный гравибус надсадно выл силовой установкой. «Второй век без техобслуживания», – машинально отметил я, устраиваясь на неудобной псевдопластиковой скамейке. Поверхность забытого властями общественного транспорта покрывали сотни слоев граффити, а сами рисунки были покрыты толстым слоем пыли. Видимо, этим детищем третьей технологической революции уже много лет никто не пользовался. На нужной мне остановке пришлось перепрыгивать полуметровый провал в бетонной баллюстраде. Вниз с шуршанием сорвалась горсть мелких камней, канув в бездонной пропасти Города. Говорят, когда-то была такая болезнь, акрофобия, но Город давным-давно убил всех ее носителей. А тех, кто успел спрятаться, убили его нижние уровни. Мы все живем на теле огромного монстра из псевдопласта, стекла и камня. Иногда он даже обращает на нас внимание. Почти час спуска по раскрошенной лестнице с проржавевшими перилами, и я вышел на пустынную улицу нижнего уровня. Ржавые перила! С ума сойти! Это что тут льется с неба? Жить на нижних уровнях тяжело. Нет, тут, конечно, есть все, что нужно для существования: пищевые синтезаторы, установки утилизации, универсальные принтеры, доступ в сеть, исправно работающая служба доставки. И многокилометровые свечки зданий, что тонут в серой хмари неба. Давят на психику, заставляют ощущать себя даже не муравьем – микрофлорой. Тем удивительнее (я бы даже сказал, чудовищнее) смотрелся дом по указанному мне адресу. Я ущипнул себя за преплечье и протер глаза. Дом. Слева бесконечное полотно небоскреба, справа бесконечное полотно небоскреба. А посредине дом. Вроде как даже из дерева. Да нет, ерунда. Если дом действительно из дерева, то стоить он должен как оба небоскреба. Который слева и который справа. Имплантированный комлинк выдал ошибку на попытку сделать скриншот. Ну, на фоне настоящего дома это не выглядело таким уж невозможным событием. Людей вокруг не было. Где-то вдалеке надрывно жужжал сервисный бот и выл ветер. Дверь отворилась с легким скрипом, в глубине помещения звякнул колокольчик. – Да? Кого там принесло на ночь глядя? Я огляделся. Такое помещение легко можно увидеть в какой-нибудь виртуальной игре, а вот с реалиями города оно очень диссонировало. Все стены закрывали деревянные шкафы, заставленные тысячами вещиц непонятного назначения. В центре комнаты конторка, тоже деревянная. Из-под нее вылезал очень недовольный мужчина в возрасте слегка за пятьдесят. Или за четыреста – медицина давно решила проблему смерти от старости. Старомодный сюртук, рубашка с сальным от долгой носки воротником, жилетка. И опять эта дурацкая шляпа. Они что, с этим говорливым господином один и тот же музей грабили? Крупный нос, тяжелый подбородок, близко посаженные серые глаза, торчащие во все стороны лохмы седых волос. Впечатление человек производил неприятное. Хозяин магазина отряхнулся от пыли и громко чихнул, а уж потом посмотрел на меня. – Почему вы в шляпе? – Умный, да? – Гофман (судя по всему это был он) с раздражением сорвал с себя котелок, под которым обнаружилась блестящая лысина, и кинул его куда-то в угол. Головной убор отрастил с десяток лапок и уполз куда-то под шкаф. Я протер глаза. Шляпа исчезла. – Чего хотел? – Ну, я это, вот… – и я протянул визитку. – Так-так-так… – старикашка оживился и начал бегать вокруг меня, что-то просматривая в неожиданно откуда-то взявшемся компе последней модели. – Так, очень хорошо, почти замечательно, на это у меня заказ уже тридцать лет висит, отлично… – Гофман тыкал в меня пальцем, зачем-то потрясал рядом с моим ухом часами, на которых был добрый десяток разных циферблатов. – Молодой человек, как вам не стыдно обманывать старого доверчивого еврея? Вас тут не должно быть! По моим часам вы уже сто восемьдесят пять минут как мертвы! От такого напора я растерялся еще больше. – Но я не… Я передумал! И вообще ко мне подошел какой-то дядя с усами и в дурацкой шляпе, дал вашу визитку и сказал, что прыгать с крыши – это скучно! – А о смерти вы не подумали? Между прочим, ему теперь целую кипу отчетов писать. Развели бюрократию… – буркнул он уже тише. – А дядя с усами, как вы выразились, это Густав. Неприкаянная душа. Представляете, он четыре века назад постучался в мой магазин, чтобы продать мне пылесос. Мне, мастеру Гофману, великому и несравненному, продающему судьбы, королевства и души. Пылесос! – Хороший хоть пылесос? – поинтересовался я исключительно для поддержания беседы. – Хороший. Я, наконец, вывел пикси в магазине. Ну, знаете, такие маленькие гуманоиды, полтора сантиметра ростом, но без крыльев. Я представил себе, как патлатый старик с мерзким хохотом затягивает пылесосом крохотных смешных человечков. Видимо, мои мысли отразились на лице, и Гофман начал оправдываться: – Не подумайте ничего такого. Я капнул на агрегат эликсиром оживления и сделал богом пикси. Они называют его «Большой Вух Вух» и кормят пыльцой. Только успеваю мешки менять. И не надо теперь маленький народец по всем шкафам выковыривать. Просто включаю пылесос, и все сбегаются к храму. Он в чулане, можешь глянуть. Говорливость – это, видимо, такой же атрибут, как и шляпа… – Возьму за полцены. – Что возьмете? – Вашу смерть. Она хоть и просроченная, но не сильно. – И ничего она не просроченная! Я мог вообще за провода зацепиться, или на пролетающий кар упасть, или имплант успел бы мозг законсервировать! – это было сказано уже из чувства внутреннего протеста. Хоть я и не понял, о чем говорил Гофман, но чувствовал, что меня пытаются надуть. Во взгляде старика проскользнуло уважение. – Сильная кровь! Хорошо, за полную цену. Еще и половину вашей судьбы, – он сверился с часами, – а это почти три чистых года событий. Возьму по две цены – судьба успела законсервироваться попыткой самоубийства. Что вам нужно? Могу предложить флакон истиной любви, бутыль великого озарения или пинту успеха. На розлив. В свою тару. Я задумчиво огляделся вокруг и снова посмотрел на старика. – А зачем? Все, что вы перечислили, я могу получить в ближайшем вирт-клубе. Всего за сотню кредитов. – Как будто они у вас есть! – Гофман внезапно сник. – Волшебство заменили машины. Детям не читают сказки. Старый мастер никому не нужен. Хорошо, могу дать вам бутылку с джинном. Живым джинном, а не то чем притирают свои пенсне англосаксы. – В чем подвох? – Исполнитель желаний – это круто, но вот не сильно я верю этому торговцу редкостями. – Джинна заключили в полупустую бутылку кальвадоса. Он уже почти тысячу лет в запое. И тут меня озарило: – Я знаю, чего хочу! – Темные небеса! Говорите уже.