И я не торопясь пошел в сторону намертво слипшихся «Урала» и фуры, не сводя с них взгляда. Зрение при этом я максимально расфокусировал, чтобы оно не скатилось в туннельное, чтобы даже малейшее движение, возникшее на периферии, тут же привлекло мое внимание. В патроннике ожидал своего часа пулевой патрон, готовый вырваться из ствола, едва только мне попадется на глаза Робин. Но Робин не попадался. Было бы странно, если бы он, зная, что находится на чужой территории и в уязвимом положении, вылез прямо под выстрел мне и еще неизвестному количеству противников! Наверняка закрысился сейчас за фурой и соображает, что делать! Ибо нехер. Кто к нам с чем, тот тем и затем. Дойдя до «Урала», я наступил на колесо и залез на капот. Выпрямился, осторожно выглядывая за перевернутую фуру, но все еще ничего не увидел. Эх, жаль гранат нет, сейчас бы просто катнул одну по изрытой дырами от кумулятивных гранат боковине фуры, и путь себе падает по ту сторону, прямо под ноги Робину. Но гранат у меня не было, и не было даже их заменителя, то есть гравипода — свой я уже потратил, да и не помог бы он мне здесь, на открытом пространстве особенно. Даже наоборот — вполне мог сделать хуже. Мне пока что хватит и одной твари внутри защитного периметра. Цепляясь руками за горячие колеса фуры, я залез на ее борт, который сейчас стал для меня полом, и пошел по нему вперед, не сводя взгляда с бетона, который медленно выплывал из-за границ поля зрения. Еще немного, еще чуть-чуть… Когда там уже «взор охотника» подхватит⁈ И «взор» подхватил. Подхватил и высветил мне силуэт Робина, что скорчился возле стальной стены у самого бетона. Я не стал пытаться прострелить фуру насквозь — «усиленный выстрел» еще не откатился, а без него я уже пробовал — фигня получилась. Вместо этого я просто вытянул вперед руки, вынося дробовик за пределы угла, соединяющего крышу прицепа и его борт, направил его вертикально вниз и выжал спуск. И услышал, как пулю поглощает модуль защиты. — Да сколько у тебя их⁈ — вырвалось у меня. — Сколько нужно. — глухо донеслось из-за угла голосом Робина. А потом он распрямился, одновременно отпрыгивая от прицепа, разворачиваясь вокруг своей оси и выжимая спуск. Уловив его движение и заранее ожидая какой-то подлости, я присел и прыгнул в сторону, растягиваясь на борту прицепа и тоже выжимая спуск. В итоге мы выстрелили одновременно, и ни один не попал, даже несмотря на картечные патроны — слишком быстро мы оба двигались. И в слишком неудачном положении мы по итогу оказались. Я, хоть и слегка прикрытый углом прицепа, лежу на боковине, растянувшись в полный рост, и не могу двигаться. Робин, даром что на ногах и мобилен — прямо посреди открытого пространства, на котором его подстрелить как нехер делать. И все же мое положение было чуть хуже. Потому что мои модули защиты были полностью разряжены. А вот у этого сукина сына, несмотря на то, что пять минут назад вся его защита должна была разрядиться, спасая от роя раскаленных осколков, еще оставалось. И сколько их оставалось — неизвестно. Поэтому я бросил короткий взгляд на левую руку, с удовольствием убедился, что «Скачок» уже откатился и прижал его, одновременно вскакивая на ноги. Рывок — и я практически вплотную к Робину, между нами меньше метра! Ствол его дробовика — только руку протянуть! Я и протянул, набрав в грудь побольше воздуха и приготовившись к шипению горящей от контакта с раскаленным стволом кожи. Схватил, отвел в сторону, чтобы выстрел, если он будет, прошел мимо, и выбросил вперед вторую руку, в которой уже была зажата отнюдь не рукоять длинного и неудобного дробовика, а удобная ребристая ручка Лизы. Ствол рявкнул у меня над ухом, чуть не лишив меня слуха, а потом Робин отпустил его и каким-то невероятным движением выпутался из ремня, отскакивая назад! Лиза вспорола воздух, не достав до противника, но зато и сам Робин оказался без оружия. Его дробовик остался у меня в руке, и, кстати, вопреки ожиданиям, ствол был совершенно холодный. Даже после двух выстрелов подряд (не говоря уже о том, что я не знаю, сколько было сделано выстрелов до этого) он не потеплел ни на градус, так что я обошелся даже без ожогов. Робин вскинул левую руку и быстро потыкал пальцем в воздух, активируя интерфейс. А потом взялся за невидимую мне рукоять и вытянул из пространства длинный нож. Намного длиннее, чем мой, длиной примерно как Луч, который я оставил на торговой площадке. Робин его вытянул, поднял к глазам, приложил сложенные вместе указательный и средний пальцы левой руки к плоскости клинка и развел руки в стороны, словно двумя пальцами снимал невидимые ножны. e05b0b8f-50f8-49b1-85d6-ba07ac21e7e4.png Бронерез Хрен знает, что это за бронерез такой, но мне уже заочно не нравится это название. Ничего безопасного таким словом явно бы не назвали. А еще этот клинок длиннее моего раза в два, так что мои дела вдвое хреновые. Я мог бы пытаться развернуть прикладом в плечо дробовик Робина, я мог бы попытаться схватить с ремня свой собственный, но я прекрасно понимал, что ни того, ни другого не успею. Разделяющее нас расстояние было слишком мало, чтобы надеяться на удачный исход какого-то из этих планов. Пока я вожусь с длинными дурами, он просто подскочит и махнет своим ножом, и это плохо для меня закончится. Поэтому я открыл свой инвентарь, и, не сводя взгляда с Робина, убрал туда его собственны дробовик. Под сплошной маской навроде моего собственного пси-рассеивателя не было видно его лица, но я был уверен, что он злобно стиснул зубы. Я этого и добивался. Никто не стремился атаковать первым. Оба понимали, что навыки обращения с холодным оружием у нас такие себе, поэтому оба ждали, когда атакует кто-то другой, чтобы подловить его на ошибке. И я решил, что пусть первую ошибку совершу я. Или, вернее, пусть Робин так думает. Я резко переложил нож в левую руку, а правой потянулся к дробовику, висящему на ремне. Робин тут же рванулся вперед, занося свой мачете для мощного режущего удара, уверенный, что я попытаюсь выстрелить, но он ошибся. Я даже не думал пытаться привести оружие в боевую готовность. Вместо этого я схватил дробовик за ствольную коробку, слегка надавил, чтобы ремень натянулся, и чиркнул по нему ножом. Ремень лопнул, освобождая оружие, и резким движением снизу вверх я швырнул его прямо в Робина! Нас разделяло всего полметра, так что увернуться Робин не успел. Вращаясь в воздухе, дробовик врезался ему в грудь стволом, довернулся, приложив еще и прикладом по маске. Само собой, серьезных повреждений так не причинить — он весь в защите, как и я, но на секунду Робин все же остановился и взмахнул рукой, отбрасывая мое оружие в сторону. И этой секунды мне хватило. Я прыгнул вперед сразу за дробовиком, вытягивая вперед руку, и жало Лизы вошло точно между маской и воротником плаща противника. Туда, где вероятность наличия брони была минимальна. Воткнув нож, я шагнул еще ближе, перехватил рукоять двумя руками и разогнул их, загоняя клинок еще глубже. Робин глухо булькнул, взмахнул руками, я почувствовал, как бок обожгло болью и холодом… Но это была лишь агония. Противник уже умирал. Он уже был мертв, просто не хотел с этим мириться. Я вырвал нож из шеи противника — за ним следом выплеснулась струя ярко-красной крови и буквально в ту же секунду силы оставили меня. Адреналин прогорел в крови, ноги подкосились и я в полной мере почувствовал боль, терзающую мой бок. Выпустив из пальцев Лизу, я прижал ладонь к боку и обнаружил, что чуть ниже ребер торчит оружие Робина. Уже умирая, он успел все же его воткнуть, и, пусть воткнул довольно неглубоко, но попал он в самое плохое место, в какое только можно придумать. Там ведь всякие кишки и прочая требуха, а длины этого клинка достаточно, чтобы повредить их все скопом. Несмотря на то, что нельзя вытаскивать из раны предметы, которые в ней торчат, я все равно сжал зубы, закрыл глаза, чтобы искры из них не высыпались на бетон, и на выдохе выдернул торчащий клинок. Тут же прижал рану ладонью, чтобы кровь не сильно сочилась, и достал из инвентаря очередной за сегодня бустер регенерации. Воткнул его рядом с раной, в очередной раз на секунду обезумел от жгущей боли, но буквально через десять секунд снова почувствовал себя человеком. Причем целым, здоровым и даже относительно дееспособным. Уперся окровавленными и от того скользкими пальцами в бетон и кое-как поднялся, пошатываясь. Поглядел на валяющийся под ногами бронерез и даже соизволил нагнуться, чтобы его поднять. bf40b02a-8e25-47fb-a446-f55f46a26f45.png Бронерез Холодное оружие Уровень 7 Качество: Уникальный Способности: отсутствуют Активные способности: После активации способен разрезать один любой предмет, независимо от его линейных габаритов и прочности. Откат способности — 24 часа. Прогресс: 0 Нет ничего лучше для вскрытия толстой брони, чем искусственно сгенерированная квантовая струна. Нет ничего лучше для создания квантовой струны, чем бесконечный источник очень мощной энергии, которой, увы, бронерез не обладает. Классная хрень, однако. Раз в сутки можно прорезать все, что угодно, хоть треножнику ногу отхерачить, хоть злосчастный бронированный полуприцеп пополам распилить. Мне бы пораньше эту штуку, не пришлось бы таранить фуру грузовиком… Я поднял голову и огляделся, пытаясь понять, что же происходит вокруг. Бесконечный треск выстрелов сменился на редкие одиночные щелчки — судя по всему, бой если не закончился, то был близок к тому. Присев возле тела Робина, я подобрал свой дробовик, проверил у него пульс на запястье, убедился, что его нет, и пошел помогать своим. Буквально через полчаса все было кончено. Бандиты потеряли, по предварительным подсчетам, двадцать два человека, мы — семь с половиной. Половиной стал Сэм, которого я обнаружил на крыше казармы в позе эмбриона, в луже крови и без сознания. И хорошо, что у меня внутри шевельнулся нехороший червячок, и я решил сперва вколоть ему бустер, а потом пытаться выяснить, что именно с ним. Если бы я нарушил этот порядок, то, возможно, это убило бы раненого, поскольку выяснилось, что у него была пробита рука с внутренней стороны, возможно даже по артерии. Вряд ли пулеметной пулей, скорее каким-то вторичным осколком, которых от погрызенного очередями парапета валялось на крыше великое множество. Потому Сэм и не ответил мне на мой вопрос по рации, что уже потерял к тому времени сознание от потери крови. К счастью, перед этим он успел отстегнуть от автомата магазин, зажать его вертикально под мышкой и навалиться сверху всей массой, повернувшись на бок, передавив углами кровеносные сосуды и максимально, как можно, уменьшив потерю крови. После того, как я вколол ему бустер регенерации, рана прямо на глазах затянулась, но в себя Сэм не пришел,хоть и стал дышать ровнее и чаще. А вот его напарнику, который был на крыше с ним, повезло намного меньше. Сразу несколько тяжелых крупнокалиберных пуль попали в него, так что умер он, скорее всего, моментально. Да и вообще все потери у нас были из-за того самого клятого пулемета, ни один человек не пострадал от личного стрелкового оружия, если не считать легкие царапины и синяки от всяких вторичных осколков, которые поди еще пойми как и от чего появились. Йока и Кобра не пострадали совсем. Они остановили волну прущих к части тварей, не позволяя им пройти через пробитую в стене дыру, а, когда все закончилось, мы подогнали вплотную к дыре один из бандитских фургонов, перекрыв ее, и решили, что на первое время этого хватит. Эту идею предложил Сэм, который к тому моменту пришел в себя и первой фразой, еще не открывая глаз, выдал «Я все же его достал, ублюдка…» Даже не нужно было дальше расспрашивать, чтобы понять, что речь идет о его брате. Заодно отпал вопрос, как Робин нашел меня — благодаря ему и нашел. Узнав, что Сэм заодно с нами, он сделал логичный, что немного странно для одурманенного наркотой мозга, вывод о нашем местонахождении, и побежал к своему бугру. А тот — к своему, и в итоге эта цепочка закончилась на Робине, чему я, собственно, не сильно-то и удивлен. После боя стали приходить системные логи, но я их особо не читал — и так понятно, что я получил кучу репутации и немного опыта за скайдера. Единственное, что порадовало, так это сообщение об очередном увеличении инвентаря. После того, как с делами первостепенной важности было покончено, мы принялись за сбор трофеев. С бандитов, конечно, ничем интересным поживиться не удалось — только всякий хлам, который был хламом еще даже до Основания, а сейчас и вовсе превратился в игрушки. Какие-то двустволки, гражданские карабины, пистолеты, а у одного вообще травмат. Системных вещей на них тоже было негусто, единственные, кто был худо-бедно одет — пятеро тел, что нашлись внутри фуры с пулеметом. Видимо, в этом джаггернауте по задумке Робина должно было сидеть «высокое командование» с ним самим во главе, а задачей всех прочих было только отвлекать на себя внимание. Зато с самого Робина лута была столько, что мне на хватило инвентаря, чтобы вместить туда и его пожитки, и свои. Я вернулся к нему сразу же после того, как атака были полностью отбита, и можно было не опасаться каких-то неожиданностей, и просто перетаскал в несколько ходок все шмотки в оружейку, намереваясь разобраться потом, после того, как всем будет оказана помощь, после того, как решим, что делать с дырой, после всего… Но после всего оказалось, что солнце уже практически утонуло за горизонтом, и сил не осталось ни у кого ни на что. Все, на что меня хватило — это взять с собой Йоку, Кобру и пришедшего в себя Сэма и отправиться на крышу казармы с целью следить всю ночь за окружением, чтобы не допустить новых неожиданностей. Распределив дежурство по три часа, и оставив Йоку, которая сама вызвалась дежурить первой, мы улеглись спать. Под утро Сэм разбудил меня, передал вахту и уплюхался тоже, а я остался сидеть с дробовиком на коленях, осматривая в бинокль окружающие улицы на предмет чего-то необычного. Но необычное пришло не с улиц. Когда солнце наполовину вылезло из-за горизонта, я снова почувствовал уже знакомое головокружение, словно вчера прилично перебрал на вечеринке, а потом перед глазами вылезло системное сообщение: Внимание. Фаза один завершена. Открыт доступ для субъектов Основания. Разблокирован синтез снаряжения. Разблокировано создание клан-формирований. Активирована фаза 2. Интеграция. Глава 4 После этих строк подспудно я уже приготовился к какой-нибудь очередной гадости, но, как ни странно, снова ничего не произошло. Только что взошедшее солнце не погасло, небеса не засветились голубым, на улицах не появились толпы новых и невиданных ранее тварей. Да вообще ничего не произошло. Но расслабляться нельзя, никак нельзя. Любое изменение системы не несет ничего хорошего. Интересное — да. Потенциально полезное — безусловно. Но назвать эти изменения «хорошими» язык не поворачивался. Достаточно вспомнить про то, как с первым изменением фазы Основания на улицах появились зараженные второго уровня, что стало для меня сюрпризом и чуть не окончилось обгрызенной мордой. Теперь же система выкидывает какой-то невиданный фортель — она вводит в действие… субъектов Основания? То есть тех, кто и так уже в ней, причем с самой первой минуты ее существования? Как это понимать? Зато вот со вторым пунктом все было более или менее понятно. Что такое клан-формирования ясно и ежу — официальная регистрация объединения группы людей. Официальная для системы, и, возможно, для прочих выживших, которые могут встретиться на нашем пути. Остается только понять, какая нам выгода с того, что мы официально зарегистрируемся, выберем название, придумаем герб, слоган, или какой там еще чушью занимаются, когда формируют клан? Хер знает, никогда этим не занимался. Кодла Робина и без всякого клана вон умудрялась нам проблем на ровном месте создать, и без герба и без названия. Хотя что это я? Очень даже с названием! «Кодла» вполне неплохо выглядело бы в качестве их названия. Типа «коза», та которая «ностра» только рангом пониже. Ступенек так на пятьдесят. Рядом завозилась и приподнялась на руках Йока, сонно моргая: — Что, уже утро? Ох, ксо… Следующие несколько секунд она читала системное сообщение, судя по тому, как бегали ее глаза. — Ксо. — снова повторила она. — Что-то поменялось? — Пока не понял. — ответил я. — На вид ничего особенного. — Хорошо. — вздохнула Йока, садясь. — Ага. — я поднялся. — Раз уж ты проснулась, буди потихоньку остальных. — А ты? — А у меня появилось дело. — ответил я, поднимаясь. — Встретимся на завтраке.