Он был совершенно обнаженным. Хотя я и предупреждал его о коварном течении и крокодилах, мальчик, очевидно, только что плавал в реке, так как волосы мокрой волной лежали на плечах. Однако его поведение озадачило меня: он подобрал на берегу два больших круглых камня и теперь, держа по одному в каждой руке, поднимал и опускал их, словно совершал какой-то странный обряд. – Тата, ты следишь за мной, – сказал Мемнон вдруг не оборачиваясь. – Тебе что-нибудь нужно? – Мне интересно, что ты делаешь с этими камнями. Ты поклоняешься какому-то новому богу кушитов? – Я хочу, чтобы руки мои стали сильными и могли натягивать новый большой лук. Я хочу, чтобы лук этот был по-настоящему тугим. Тебе не удастся отделаться от меня новой игрушкой. Слышишь, Тата? На реке нам преградил путь еще один порог – пятый и, как оказалось, предпоследний из тех, которые пришлось преодолеть. Однако он не был столь серьезным препятствием для нас, как предыдущие четыре. Земли вокруг изменились, и мы уже не были привязаны к узкой долине реки. Мы снова остановились, ожидая очередного половодья, засеяли поля и стали растить урожай, но теперь могли посылать отряды колесниц по широким просторам саванны в разведывательные походы. И госпожа моя отправила отряды на юг на охоту за слонами и добычу слоновой кости. Когда мы прибыли в земли Куша, огромные стада великолепных серых зверей доверчиво встретили нас. Теперь же они бежали и рассеялись по равнине. Мы повсюду безжалостно охотились на них. Однако эти мудрые существа быстро усвоили урок. У пятого порога мы обнаружили огромные стада слонов по обоим берегам реки. Их были тысячи, и Тан немедленно отправил на охоту колесницы. Мы разработали тактику охоты и научились избегать потерь, как в первой охоте на двух самцов. За первый же день убили сто семь слонов, а потеряли только три колесницы. На следующий день мы не увидели поблизости ни одного слона. Хотя колесницы отправились вдогонку по широким тропам, проложенным в саванне большими стадами, они нагнали их только через пять дней. Теперь охотничьи отряды возвращались через много недель, так и не добыв ни одного бивня. Сперва мы решили, будто нашли неисчерпаемый источник слоновой кости. Но, как заметил царевич в первый же день, охота на слонов была не столь простым занятием, как могло показаться на первый взгляд. И все же отправившиеся на юг колесницы вернулись не с пустыми руками. Они обнаружили нечто куда более ценное, чем слоновая кость. Они обнаружили людей. Уже несколько месяцев я не покидал лагеря, испытывая колеса для колесниц. Именно в тот день я нашел решение проблемы, которая мучила меня с первых дней работы над колесом и которая так забавляла и смешила Тана и его бравых дружков. Я имею в виду непрочность колес моей конструкции. Решение оказалось непростым. Мне пришлось применить несколько разных материалов, начиная с материала для ступиц колес. Теперь в моем распоряжении находился практически неограниченный выбор разных сортов древесины, рога сернобыков и носорогов, на которых охотились неподалеку от нашего поселения и которые, в отличие от слонов, не спасались бегством после наших налетов. Я обнаружил, что, если замочить в воде красную сердцевину жирафьей акации, она становилась настолько твердой, что от нее отскакивало лезвие крепчайшего бронзового топора. Я переложил эту древесину слоями рога и обвязал ступицу бронзовой проволокой тем же способом, каким я изготовил Ланату. В результате мне удалось сделать колесо, которое без опаски можно было использовать на любой местности. Когда нам с Гуи удалось построить первые десять колесниц с новыми колесами, я поспорил с Кратом и Ремремом, которые прославились на все войско грубой ездой и разрушением колесниц. Я предложил им разбить новые колеса во время езды на колеснице. Мы побились об заклад на десять дебенов золота, что они не смогут разбить колеса в установленный срок. Игра пришлась по душе двум мальчишкам-переросткам, которые принялись за нее с юношеским задором. Последующие несколько недель их дикие вопли, грохот копыт и колес разносились по рощам на берегах Нила. Когда время испытания подходило к концу, Гуи пришел ко мне с жалобой: они загнали двадцать упряжек лошадей. Правда, его немножко утешило то, что спор мы выиграли. Наши колеса выдержали самые строгие испытания. – Если бы ты дал мне еще несколько дней, – без всякого намека на великодушие бурчал Крат, отдавая мне золото, – я бы наверняка заставил их татакнуться! – И он изобразил без слов то, что считал очень смешным, а именно как разлетается мое колесо и возница летит по воздуху. – Ты очень талантливый клоун, Крат, но золотишко-то твое у меня, – я позвенел у него под носом, – ты только и можешь разыгрывать старые шутки, от которых тебе самому уже тошно. И вот разведывательный отряд, возглавляемый вельможей Акером, что отправлялся на поиски слонов, вернулся с вестью о том, что обнаружил поселение людей далеко к югу. Мы ожидали встречи с каким-нибудь племенем после первого же порога. Земли Куша веками снабжали Египет рабами. Как правило, их захватывали в плен сородичи в междоусобной войне, а потом продавали с остальными товарами, подобно слоновой кости и страусовым перьям, на передовых заставах империи, где также покупали рог носорога и золотой песок. Язвительные черные служанки царицы Лостры тоже происходили отсюда, а к нам они поступили с рабовладельческих рынков Элефантины. Я до сих пор не могу понять, почему мы не обнаружили людей раньше. Наверное, ушли из-за войн и набегов работорговцев, как стада слонов, когда мы начинали охотиться на них. Людей могли погубить голод или болезни – сейчас трудно сказать, что произошло. Однако до сих пор мы видели лишь скудные следы пребывания человека. Теперь же, когда мы наконец нашли людей, возбуждение, как поветрие, овладело всеми. В рабах мы нуждались больше, чем в слоновой кости и золоте. Наша цивилизация и образ жизни основывались на рабовладении, одобренном богами и освященном древностью. Мы могли увезти с собой очень мало рабов, и теперь у нас появилась настоятельная необходимость захватить как можно больше пленных, чтобы заменить оставшихся в Египте. Иначе мы бы не выжили. Тан немедленно приказал отправить большой отряд. Ему пришлось самому возглавить его, так как он не знал, что ожидает нас в верхнем течении Нила. Если не считать военнопленных, мы, египтяне, покупали рабов у иноземных торговцев, и, насколько мне известно, нам впервые за много веков предстояло заняться охотой на людей. В ней мы были такими же новичками, как и в охоте на слонов, но, по крайней мере, не предполагали, что дичь наша будет робкой и глупой. Тан по-прежнему не желал ездить с другим возницей, и даже безуспешные попытки Крата и Ремрема разбить новые колеса не убедили его в достоинствах новых колесниц. Мы ехали во главе отряда, а следом за нами второй колесницей правил молодой командир синих, наследник короны Мемнон. Я выбрал двух лучших колесничих в экипаж Мемнона. Его собственный вес был настолько мал, что колесница легко вмещала еще одного человека, а у царевича не хватало сил на то, чтобы вдвоем с возницей поднять повозку и перенести через препятствие, когда лошади не могли перетащить ее сами. Ему нужна была помощь еще одного человека. Первая обнаруженная нами деревня расположилась на берегу реки в трех днях пути от порога. Она представляла собой скопление жалких навесов из травы, слишком примитивных для того, чтобы называть их хижинами. Тан выслал вперед разведчиков, чтобы узнать местность вокруг деревни, а потом мы стремительно, одним броском, окружили ее. Люди, спотыкаясь, выскакивали из-под навесов. Они были слишком ошеломлены и потрясены и не могли оказать сопротивления. Даже не пытались убежать. Они сбились в кучу и стали болтать что-то друг другу, с изумлением разглядывая кольцо колесниц и щитов, окружившее пленных. – Отличный улов! – Тан в восторге разглядывал их. Мужчины были рослыми и худыми, с длинными стройными руками и ногами. Ростом они превосходили большинство наших воинов, и даже Тан казался коротышкой рядом с ними, когда ходил и осматривал добычу, разделяя на отдельные группы, как крестьянин или скотовод делит свое стадо. – Некоторые просто великолепны, – восхищался он. – Посмотри на этого красавца. – И вывел вперед молодого человека с развитой мускулатурой. – За него дадут не меньше десяти золотых колец на рынке рабов в Элефантине. Женщины были здоровыми и сильными. Спины у них прямые, а зубы белые и ровные. У каждой из женщин на руках младенец, а второго ребенка она держала за руку. И все же более примитивного народа я еще не встречал. И мужчины, и женщины не носили никакой одежды и бесстыдно ходили, не прикрыв паха, хотя маленькие девочки носили на поясе ожерелья из бусинок, изготовленных из осколков страусовых яиц. Я сразу заметил, что зрелые женщины подверглись жесточайшему обрезанию. Позже я узнал, что для этой операции использовался кремневый нож или бамбуковая щепка. Их влагалища были покрыты шрамами и превратились в огромные открытые колодцы, которые запирались снаружи пряжками из осколков слоновой кости. Молоденькие девочки еще не были изувечены, и я принял решение в будущем запретить этот обычай. Я был абсолютно уверен в том, что госпожа моя поддержит меня. Кожа этих людей была настолько черной, что их обнаженные тела казались багровыми в лучах восходящего солнца, словно перезрелые плоды винограда. Некоторые из них измазали себя смесью золы и белой глины, нарисовав кончиками пальцев грубые узоры на своих телах. Волосы свои они собирали в узел на голове и скрепляли их смесью бычьей крови и глины в высокий блестящий шлем, от которого казались еще выше, чем были на самом деле. Меня сразу поразило то, что среди них не было стариков. Позже я узнал: по обычаю, старикам ломали ноги боевыми дубинами и оставляли на берегу реки в жертву крокодилам. Они считали крокодилов воплощением умерших предков и верили, будто превращают стариков в крокодилов, скармливая их речным хищникам. Круг таким образом замыкался. Дикари не изготовляли никаких металлических изделий. Орудиями им служили деревянные дубины и заостренные палки. Горшечного искусства также не знали и вместо посуды пользовались высушенными плодами тыквы. Не сажали никаких растений и жили целиком на рыбе, которую ловили ловушками, или за счет своих стад низкорослого длиннорогого скота, самого ценного своего достояния. Пускали скотине кровь из вены на шее и, смешав эту кровь с только что надоенным парным молоком, пили свернувшуюся массу с невероятным наслаждением. В последующие несколько месяцев я обнаружил, что они не умеют ни читать, ни писать. Из музыкальных инструментов пользовались только барабаном, выдолбленным из цельного ствола дерева, а песни их походили на хрип и блеяние диких животных. Танцы были грязной пародией полового акта, в которой ряды обнаженных мужчин и женщин приближались друг к другу, виляя бедрами и топая ногами. Когда сходились, подражание прекращалось, и пляски кончались настоящей оргией. Когда царевич Мемнон спросил меня, по какому праву мы захватываем этих людей и их скот, я сказал ему: – Они – дикари, а мы – люди цивилизованные. Так же как отец обязан воспитать и вырастить своего сына, мы должны поднять их из звериного состояния и научить вере в настоящих богов. Они же со своей стороны обязаны платить нам за это своим трудом. Мемнон – мальчик смышленый, и после такого объяснения он больше не сомневался ни в его логичности, ни в нравственной обоснованности. По моему предложению госпожа моя позволила своим черным служанкам сопровождать наш отряд. Лично у меня отношения с этими двумя вертихвостками были далеко не безупречными, однако теперь они оказали нам бесценную услугу. У обеих девушек сохранились детские воспоминания о жизни до того, как попали в рабство. Они помнили основы языка своего племени. Этого было достаточно, чтобы начать обучение наших пленников. Как и у всех музыкантов, мое ухо чутко воспринимает звуки человеческого голоса, а кроме того, у меня очень хорошие способности к языкам. Через несколько недель я уже мог говорить на языке шилуков, как называли себя эти люди. Язык их был столь же примитивным, как обряды и образ жизни. Общее число слов в нем не превышало пяти сотен, и я, записав их на свитках, заставил погонщиков рабов и командиров войска выучить их, так как Тан назначил последних командовать пойманными рабами. Именно из этого племени он создал свой первый пеший отряд для поддержки колесниц. Первый набег не показал нам истинной воинственной природы шилуков. Все произошло слишком быстро, поэтому мы не были готовы к тому, что ожидало нас в следующих деревнях. На этот раз шилуки заранее узнали о нашем приближении и сумели приготовиться к встрече. Угнав свой скот и спрятав женщин и детей, обнаженные и вооруженные только деревянными дубинами, они плотной толпой побежали на наши колесницы и с невероятной стойкостью и мужеством грудью принимали удары стрел и мечей. – Клянусь вонючей серой в ухе Сета! – весело ругался Крат после того, как мы отбили первое нападение. – Каждый из этих черных дьяволов – прирожденный воин. – Если их обучить и дать им бронзовое оружие, эти черные ребята устоят против любой пехоты в мире, – подтвердил Тан. – Положите луки на подставки, я хочу захватить как можно больше живыми. В конце концов Тану удалось довести их до полного изнеможения погоней за колесницами, и только тогда они попа́дали на колени, исчерпав свой, казалось, бесконечный запас выносливости и отчаянного геройства. Погонщики рабов связали усталых воинов. Лучших пленников Тан отбирал в свои пехотные отряды. Он выучил язык так же быстро, как и я. Шилуки скоро стали почитать его богом вместо своих крокодилов. Тан полюбил их почти столь же сильно, как я полюбил лошадей. Под конец нам уже не приходилось ловить шилуков, как диких зверей. Великолепные рослые воины, вооруженные копьями, сами покидали свои укрытия в камышах и кустарниках в глубине оврагов, подходили к Тану и просили взять в его отряды. Тан вооружил их длинными пиками с бронзовыми наконечниками и щитами из кожи слона, а затем нарядил в юбки из хвостов дикого кота и в головные уборы со страусовыми перьями. Его младшие командиры обучили новичков всем классическим построениям войска, и мы скоро начали сочетать тактику пехоты и действия колесниц. Однако не все шилуки пошли в войско. Многие стали неутомимыми гребцами на наших ладьях, преданными пастухами и конюхами, потому что были рождены ухаживать за скотом. Мы узнали, что их кровными врагами были племена динка и мандари, жившие дальше к югу. Эти племена оказались еще более примитивными и не обладали воинственным духом шилуков. Ничто не доставляло шилукам большего наслаждения, чем поход на своих древних врагов под командованием египетского военачальника и при поддержке египетских колесниц. Динка и мандари они захватывали в плен тысячами. Последних мы использовали для тяжелой и нудной работы. Никто из них не пришел к нам по своей воле, как некоторые шилуки. Когда флотилия прошла пятый порог, все земли Куша открылись нам. Теперь шилуки стали нашими проводниками. Ладьи плыли вверх по реке, а отряды колесниц отправлялись в далекие походы, возвращаясь с богатой добычей слоновой кости и новыми рабами. Скоро мы достигли широкого русла реки, которая впадала в Нил с востока. Воды в этой реке почти не было, она высохла и превратилась в цепочку мелких луж. Однако шилуки заверили нас, что в определенное время река, которую они называли Атбара, становится бурным потоком и ее воды вливаются в Нил, поднимая высоту его половодья. Царица Лостра отправила группу золотоискателей с проводниками-шилуками вверх по руслу Атбары. Они должны были пройти как можно выше по ее течению. Флотилия же отправилась дальше на юг, продолжая охотиться и ловить рабов. Сколько бы я ни тревожился и как ни пытался помешать царевичу, в те дни колесница Мемнона часто оказывалась во главе летучих отрядов. Разумеется, его окружали хорошие воины – об этом я позаботился, но здесь, в дикой Африке, повсюду угрожали опасности, а он по-прежнему оставался мальчишкой. Я считал, что ему нужно проводить больше времени со мной за изучением свитков. Он должен был учиться на палубе «Дыхания Гора», а не развлекаться с такими разбойниками, как Крат и Ремрем. Эта парочка заботилась о безопасности царевича не больше, чем о своей собственной. Очень скоро он стал таким же сорвиголовой. Когда я попытался поговорить об этом с Таном, тот только рассмеялся в ответ: – Если ты хочешь в один прекрасный день увидеть на его голове двойную корону обоих царств, ему нужно научиться презирать опасности и вести за собой людей. Госпожа моя соглашалась с Таном во всем, что касалось обучения Мемнона, и мне оставалось только полнее использовать те немногие часы, которые я проводил в обществе царевича. И все же у меня было утешение. Две царевны, Техути и Беката, становились очаровательнее с каждым днем, и скоро я стал их рабом не только в буквальном смысле этого слова. Из-за особых обстоятельств моей и их жизни я был для них ближе, чем родной отец. Первым словом Бекаты стало «Тата», а Техути отказывалась ложиться спать, пока я не расскажу ей сказку. Она очень тосковала, когда мне приходилось оставлять флотилию и уезжать по какому-нибудь делу. Это было, пожалуй, самым счастливым временем моей жизни. Я чувствовал себя центром большой семьи, и любовь ее членов придавала мне силы. Народ наш был почти столь же счастлив, как и я. Скоро один из наших золотоискателей вернулся из похода вверх по реке Атбаре. Он опустился на колени перед царицей Лострой и положил к ногам маленький кожаный мешочек. Затем по ее просьбе он развязал его, и оттуда потекла струйка блестящих камешков. Одни из них были размером с песчинку, другие – с кончик большого пальца, и все испускали характерное сияние, которое трудно с чем-либо спутать. Царица призвала златокузнецов. Они разожгли свои горны, приготовили тигли и наконец объявили, что эти самородки – настоящее золото очень высокой чистоты. Мы с Таном снова отправились вверх по Атбаре, туда, где было найдено золото. Я помог придумать способ его добычи и разработки россыпей в русле реки, где накапливался драгоценный металл. Мы согнали тысячи мандари и динка, и они корзинами таскали гальку и песок вверх по склонам холмов к промывочным желобам, выбитым каменщиками в скалистых склонах над рекой. Мы оставили горняков за их работой и вернулись к флотилии, унося с собой пятьсот дебенов только что выплавленных золотых колец. На своем пути мы встретили еще один порог – шестой. Этот порог оказался последним, и прошли мы его быстрее и легче, чем всех предыдущие. Наши колесницы и повозки спокойно проехали это место по равнине, и мы наконец достигли таинственного места слияния двух могучих рек, которые образуют Нил, известный нам и любимый нами с детства. – Вот место, явленное Таите в видении лабиринтов Амона-Ра. Здесь с позволения Хапи смешиваются истекающие из нее воды. Здесь находится священное место пребывания богини, – объявила царица Лостра. – Мы завершили наше путешествие. Именно здесь богиня укрепит наши силы перед возвращением в Египет. Я называю это место Кебуи, или Место северного ветра, потому что северный ветер привел нас сюда. – Это благоприятное место. Богиня уже явила нам свою благосклонность, одарив нас рабами и золотом, – подтвердили вельможи верховного государственного совета. – Мы не пойдем дальше. – Нам осталось лишь найти место упокоения моего мужа, фараона Мамоса, – повелела царица Лостра. – Как только гробница его будет построена и фараон ляжет в нее, обет мой будет выполнен и настанет время нашего победоносного возвращения в Египет. Только после этого сможем мы выступить против тиранов-гиксосов и изгнать их с нашей родины. По-моему, я был одним из немногих среди пришедших из Египта, кого не обрадовало решение царицы. Всеми остальными членами совета овладела тоска по дому, они устали от долгих лет скитаний. Я же, напротив, заразился болезнью куда более опасной – меня поразила страсть к перемене мест. Мне хотелось узнать, что находится за следующим поворотом реки и за следующим гребнем холма. Мне хотелось идти вперед и вперед до самого края света. Поэтому я был счастлив, когда госпожа поручила мне найти место для царской гробницы и приказала царевичу Мемнону сопровождать меня с отрядом колесниц. Это не только позволило предаться страсти к путешествиям, но и снова подарило радость общения с царевичем. В возрасте четырнадцати лет царевича Мемнона назначили командиром нашего отряда. В этом не было ничего необычного. В истории Египта бывали фараоны, которые в его возрасте выигрывали сражения во главе своих войск. Царевич очень серьезно отнесся к своим обязанностям в первом самостоятельном походе. Когда готовили колесницы, Мемнон лично осмотрел каждую лошадь и повозку. У нас было по две запасные упряжки для каждой колесницы, чтобы регулярно менять лошадей, не утомляя их. Затем мы с царевичем долго и весьма подробно обсуждали, в каком направлении нам отправиться на поиски идеального места для царской гробницы. Хотелось найти необитаемую гористую местность, куда вряд ли нагрянут похитители сокровищ. Там мы выберем скалу, в которой можно будет вырубить усыпальницу и дополнительные коридоры. Мы не встречали подобной местности с тех пор, как вошли в земли Куша. Мы обсудили все, что знали о землях, лежавших позади нас, и начали строить догадки о том, что ожидало нас впереди. Мы стояли в Кебуи, у слияния двух рек, прекраснейшем из мест, которые мы посетили за время нашего долгого путешествия.