– Тысяча рублей золотом и медью. Можете тридцать восемь месяцев не ходить на буровую. «Тысячу? Тысячу?! За тысячу можно найти людей, которые перебьют всю семью банкира, включая двоюродных братьев и сестёр. Да, девушка умеет заинтриговать». Теперь он смотрел на эту красотку с неподдельным интересом. – Может, выпьем? – Говорит она. – Нет. – Сухо отвечает геодезист и качает головой. – Вы что, алкоголичка? Вы всё время пытаетесь выпить. – Я мало пью. – Я вчера видел, как вы мало пьёте. – Я волновалась. Я и сейчас волнуюсь. «Никогда бы не подумал». – Дело-то опасное. – Говорит она. – Любое дело на тысячу рублей будет опасным. – Говорит Горохов. Теперь ему кажется, что она действительно волнуется. Она сидит, тискает кепку в пальцах. А вчера катала рюмку по всему столу. И это не от удали или пантов. – Ёзге, – говорит Горохов, – принеси две по сто. Девочка престаёт тереть стол, кивает и уходит к стойке, за которой стоит Катя. Они о там чём-то тихо переговариваются, пока Катя наливает водку. Ёзге поглядывает на Горохова и Людмилу. Людмила ему благодарна за то, что он сдала заказ. Она сидит спиной к ним, не видит ни татарки Кати, ни презрительных взглядов девочки. Когда Ёзге принесла выпивку, красавица, не дожидаясь схватила свою рюмку прямо с подноса, дав лишний повод Ёзге ещё раз презрительно поджать губы. – Не пейте всё сразу, – говорит Горохов, вспоминая, как лихо она опрокидывает стаканы. – Утро ещё. Людмила выпила половину, даже не запив ничем, и сказала: – Дайте руку? Она кладёт на стол свою красивую руку с длинными тонкими пальцами с ярким маникюром ладонью вверх. – Нет. – Он трясёт головой. – Что вы выдумываете? – Пусть думают, что у нас роман. – Негромко говорит она. – Нет, – твёрдо отвечает геодезист. «Криминальные банкиры людям и за меньшее простреливают головы, таких любовничков, что заводят шуры-муры с банкирскими жёнами, потом даже не находят, ведь в такой дыре, как Губаха, ничего ни от кого не утаишь, уже завтра будет известно банкиру, что его жене прилюдно ручку пожимали». – Говорите, что у вас за дело, или закончим наше общение. – Ладно, – она вздохнула и приблизилась к нему, заговорила негромко. – Мой муж и его дружок Ахмед недавно, на днях буквально, кинули каких-то лохов на хороший хабар. Горохов начинает понимать, что речь пойдёт не о простом убийстве. Кажется, дело будет поинтереснее. – Эти люди не работали с Колей-оружейником, поэтому он дал добро, и их прибили всех. – Продолжает красавица. – А товара взяли на две тысячи рублей. Брин… – Этот банкир, ваш муж? – Да. Он поехал на биржу, договориться о продаже. – В Яйву? – Да, – она кивнула, – так что пару дней его не будет. А весь товар лежит в банке в хранилище. – А ваш муж-банкир, я смотрю, крут, людей мочит. – Мой муж ничтожество, – говорит она. – И сам он ни за что не отважился бы. «Конечно, оно всегда так, впрочем, ничего другого я от тебя про твоего мужа услышать и не рассчитывал. Ну, ладно, давай, рассказывай дальше, какое твой муж ничтожество». – Он собирался у них всё купить, но они заломили цену, нормальную цену, захотели две тысячи. А денег у него и на половину не было. И тогда этот урод Ахмед предложил их завалить. Они пошли к Коле-оружейнику, а тот сказал, что это не его люди. Брин пошёл к старателям и сказал, что собирает деньги, чтобы ждали. А Ахмед стал им наливать бесплатно как партнёрам, ну, те выпили, а затем люди Ахмеда их всех и перебили прямо у него в кабаке. Геодезист никак не комментировал её рассказ. Все в степи знали, что сходить за хабаром в Пермь, найти его, отбиться от мутантов, тварей и даргов – этот только половина дела. Потом его ещё надо сбыть и при этом остаться в живых. А мужички расслабились, вот и получили. Дело обычное. – Раз они людей так запросто повалили за этот товар, то и мы его у них имеем право забрать, – говорит она, и в её голосе слышится негодование. Кажется, ей не по душе поступок мужа и его дружка. Но Горохов молчит. Даже то, что он знает об этом, даже это знание несёт в себе опасность. А уж о том, что замышляет Людмила… Он просто смотрит на неё и продолжает слушать. – Там шесть килограммов отличной меди, восемь килограммов свинца, решётки из аккумуляторов, двадцать килограммов алюминия и ещё… – Она сделал паузу для больше значимости. – Полтора килограмма паяльного олова. «Олово. Олово к серебру идёт как один к четырём. Одно олово, если оно там есть, будет стоить рублей четыреста. В Соликамске это всё будет стоить гораздо дороже, а на ярмарку банкир поехал потому, что товар криминальный. В Яйве крысам всё равно, как добыли товар, а в Соликамске могут и спросить, откуда он». Она смотрит на него и ждёт, что он что-то скажет, но геодезист думает. Ему малой той информации, что у него уже есть. И красавица продолжает: – Товар будет забрать не сложно. Он в хранилище, в банке. Я расскажу, как отключить сигнализацию. Замок сложный. Но сама дверь в хранилище простая, «десятка», сталь СП, её автогеном, газовым резаком или плазмой за пять минут взять можно. «Дамочка, а откуда вы знаете про лист «десятку», про сталь СП, про плазмы и автогены, вы, вроде бы, банковский клерк?» – В банк попасть можно через крышу, двери на улицу выходят, там ночью народ вечно таскается, а сзади после заката можно подойти, стремянка нужна, у меня есть. Там крыша – лист «полуторка», чуть подрезал, отогнул или вообще вырезал кусок – всё, ты внутри. Резак даже можно не вносить в здание, шланги просто подлиннее взять, дверь хранилища сразу у восточной стены. Работы максимум на полчаса. – Продолжает женщина. – За товар расплачусь сразу, на месте, и можете уезжать. «Создаётся впечатление, что ты, милая, пару банков уже вскрыла. И ещё интересно, как муж твой, банкир, денег купить товар не нашёл, а у тебя деньги есть, чтобы вот так расплатиться сразу. Не у каждого вот так просто лежит тысяча золотом и медью». – Как всё у вас легко, полчаса – и тысяча в кармане, – говорит геодезист, – а почему вы выбрали меня на такое дело? – Вы чужак и из тех, что не промах. Сразу видно, что вы себе на уме. – Говорит Людмила. Это для Горохова прозвучало, ну, почти как оскорбление, он-то считал, что со стороны выглядит простым инженером, пыльным степняком, который полжизни таскается по пустыне. Но нет… А она продолжала: – И то, что вы как-то легко отнеслись к тому, что ваш чек подделан и что у вас деньги украдут, это вас совсем не напугало. Другой бы суетиться начал, волноваться… – Ничего у меня не украдут, у меня нет лишних денег на счету, – сказал Горохов. – Вот, вы и сейчас спокойны. Я говорю – вы молчите. Таких зовут «продуман». – Что? Как? – Не понял Горохов. А она словно не слышала вопроса и продолжала: – И то, что вы остались без средств и тут же нашли, откуда их взять, само за себя говорит. Просто вам потребовались деньги, вы пошли и убили даргов, что на дюне целый месяц сидели. Геодезист покосился на неё неодобрительно. – В общем, вы осторожный, спокойный, хладнокровный человек, который способен на серьёзные поступки. Не появись вы тут, я бы никогда и не подумала бы, что осмелюсь такое затеять. – Ах, это я, оказывается, ваш катализатор. – Говорит он. «Зараза, что за бабёнка такая хитрая. Не зря её торговка Проказой называла. Оказывается, вот как я выгляжу со стороны». Горохов вздохнул. Он же себя совсем другим человеком пытался выставить. А она всё не могла сидеть спокойно: – Ну, так вы берётесь за дело? «Быстрая какая, так дела не делаются, тем более такие серьёзные, стоимостью тысячу». – Мне нужно подумать. – Сказал геодезист. – Брин через два дня вернётся. Думать некогда. – Думать нужно всегда, даже когда некогда. – Говорит он нравоучительно. – Через четыре часа встретимся у вас в банке. – Хорошо. – Сказал она и допила водку. А он так свою и не выпил. Ему и вправду нужно было подумать, а думать он предпочитал на трезвую голову.