Её зелёные глаза… Даже если бы она пыталась, и то не смогла бы скрыть хитрость и изворотливость, что прямо излучали эти её глаза. А она и не пыталась. И со своей хитростью была очень привлекательна. Горохов ей не ответил, в дверь заглянул Валера, и он сказал ему: – Где может быть то, зачем мы сюда пришли? – То-олько в холодильнике. – Найдите их, – сказал геодезист. Валера, покачиваясь, пошёл по залу за стойку, с опаской поглядывая на труп бота посреди зала и на труп Ёзге у стойки. – Эй-эй, стойте, – закричала Людмила, – мне тоже тут кое-что нужно. Она кинулась было за Валерой, но Горохов поймал её за рукав: – Вам тут ничего не нужно, – холодно сказал он. – Не нужно? – Она смотрела на него очень, очень сердито. – Мне не нужно? – Нет, не нужно. – О-фи-геть! Вы поглядите на него. Не нужно! Я тут уже два с лишним года. Два с лишним года в этой поганой глуши, в этой бесконечной жаре, в месте, где нет ни одного массажиста и ни одного бассейна! Где я каждый божий день стояла за банковской стойкой, как безмозглая дура, больше ни на что не способная, и каждый день ложилась в кровать с ничтожным придурком, и всё ради дела, ради нужного дела. И тут появляется вот этот красавчик и говорит, что мне теперь ничего не нужно. Она ещё говорила, а с кухни уже вышел Валера. Он улыбался, насколько умел, и показывал геодезисту четыре стеклянные банки. Вернее, это были стеклянные блюдца в десять сантиметров, плотно закрытые крышками. – Это то, что нам нужно? – Спросил Горохов. Валера кивнул. – Ну, тогда пошли. – Се… сейчас. Н-нужна су-умка термос. Сейчас н-найду и поедем. – Офигеть, – воскликнула Людмила. – Четыре! Дайте мне одну, Горохов! Он покачал головой. – Горохов, всего одну! Я тебя прошу, у тебя их четыре, – она вцепилась в рукав его пыльника и так тянула, что у него в боку заболело место, где были сломаны рёбра. – Дай мне всего одну банку, и я буду вечной твоей должницей. Вечной! Сомневаться не приходилось. Она была настроена очень серьёзно. Геодезист даже обрадовался, что отобрал у неё пистолет. – Так вы были в курсе всего тут происходящего? – Чтобы как-то оттянуть время, спросил он. – Я же говорю, я тут два с лишним года. Я уже всю их кухню знала, – отвечала Людмила. – Я уже думала, как подобраться к этой «Столовой», мне нужны были деньги, нанять людей, и тут ты появился. – Зачем вам нужны были люди? – Я думала, что она, – Людмила указала на Ёзге, – бот-страж. Я хотела ночью проникнуть сюда, но боялась делать это одна. – Она бот-сраж? – Горохов засмеялся. Он очень сомневался в правоте банкирши. – Да она вообще, по-моему, не бот, тут главная была татарка Катя. – Иди сюда, – Людмила потащила его за стойку. Там на полу лежало грузное большое тело, по одежде и тряпке на лице Горохов понял, что это татарка Катя. – Вот это татарка Катя. Людмила не поленилась, сдёрнула с лица мёртвой женщины тряпку: – Вот твоя татарка Катя, это просто киоск гнилого мяса. Горохов увидал страшно обезображенный проказой низ лица старой женщины. Это её он видел той ночью в окно. Это она ему говорила, чтобы он уходил. – Проказа уже почти сожрала её мозг и нервную систему, она почти овощ, а всем здесь заправляла вот эта, – Людмила указала на Ёзге. – Да не может этого быть, она очень умная девочка, разве боты могут быть такими, – не верил Горохов. Банкирша посмотрела на него и скривилась. Что за болван! Она села на корточки перед телом девочки и начала расстёгивать ей ремень. Горохов был удивлен, но не мешал Людмиле. «Да, эта Люсечка – стальная баба, ничем не брезгует, на всё способна». Она, наконец, расстегнула ремень и стащила брюки до колен девочки: – Надеюсь, ты знаешь, как выглядят женские половые органы? – Сказал Людмила вставая. Никаких половых органов у девочки не было, там, где они должны были быть, вообще ничего не было, даже растительности. Горохов был ошарашен. Он почесал лоб, сдвинув фуражку на затылок. – Эт… это для эк-кономии. – За его плечом появился Валера. – М-мочевой пузырь объединяется с ки… кишечником, ни-ничего сложного. Только с… сфинктер нужен помощнее… и всё. И Горохов, и Людмила с удивлением поглядели на него. У генетика на левом плече висела сумка-термос, и он умудрялся смотреть на них обоих одновременно, не поворачивая головы ни к кому из них. – Валера, вы знали, что она бот? – Не… не… не… – Затряс головой генетик. – А как вы поняли, что она бот? – Всё ещё удивился Горохов. – Эта тварь за два года ни на сантиметр не выросла, – отвечала Людмила чуть нехотя. «А ты молодец, молодец». – Ну, так что, вы дадите мне хоть одну банку? – Спросила она. Геодезист ей не ответил, он повернулся к Валере: – Всё в порядке? – Д-да, – кивнул тот. Горохов взял его под руку и повёл к выходу. – Эй, стой, уполномоченный, стой, – закричала банкирша и кинулась за ними, опрокидывая стулья. Горохов выпроводил Валеру на улицу и остановился в дверях пред ней: – Извините, но у меня нет для вас лишних образцов, – произнёс он сухо. Она подошла к нему вплотную, вцепилась ему в рукав своими красивыми, длинными пальцами с маникюром, прижалась к нему и заговорила вкрадчиво и с жаром, который мог убедить любого: – Горохов, ты даже не представляешь, что ты можешь получить взамен на всего одну банку. Понимаешь? – Я уполномоченный Чрезвычайной Комиссии, вы даже и представить не можете, что мне уже предлагали. – Послушай меня, Горохов, – она не отпускала его. – Послушай, ты можешь прожить до семидесяти лет, до восьмидесяти, ты даже не представляешь, где мы находимся, для нас долголетие – это уже свершившийся факт. Хочешь дожить до восьмидесяти лет? Это возможно, это наша новая генетика, мы очень далеко ушли, но нам нужны новые и новые генетические образцы пришлых, чтобы уйти ещё дальше. Может быть… Может быть, и до бессмертия. Понимаешь, Горохов? Новая генетика – это возможность жить до восьмидесяти. – При моей профессии это маловероятно, – геодезист усмехнулся, – пулям, как правило, плевать на генетику. – Так ты сможешь бросать свою работу, нафиг тебе работать! За каждую банку с образцами мы тебе дадим десять тысяч рублей. Понимаешь, боты для исследований почти бесполезны, вылавливать в них нужные клетки очень сложно, нам нужны эти образцы. Именно они необходимы для исследований. И мы готовы платить. Сорок тысяч, Горохов! На эти деньги ты сможешь спокойно жить на берегу моря где-нибудь на Печорской Губе, под персиками, не болея проказой или ещё чем-то подобным. Мы дадим тебе всё! – Да, а кто эти «мы»? Не могли бы вы уточнить, с кем я имею дело? – Спросил он. – Этого я сказать не могу, – сразу ответила она, – ну, пока мы не договоримся, во всяком случае. «Ну, я так и предполагал». – Потом ты всё узнаешь, – обещала красавица. – Очень хотелось бы, что бы так и случилось, но, к сожалению, у меня нет для вас лишних образцов. – Холодно сказал он и, вырвав из её пальцев свой рукав, вышел на улицу, где его ждал Валера. – Подожди, – она бежала за ним, – подумай, не торопись, всё взвесь. – Хорошо, я всё взвешу, – обещал геодезист, не останавливаясь, – но Валера с образцами уедет с караваном сегодня. Так мне будет спокойнее. – Стой, стой, – закричала Людмила, – подожди! Он почувствовал, что теперь она сильно волнуется. И они с генетиком остановились. – Ну, что ещё? – Я даю тебе информацию, и если ты сочтёшь её ценной, то даёшь мне одну, всего одну банку! А если информация ерунда, то ты не дашь мне образец. Давай?