Звук стих и у прилавка появился седой человек в очках, в майке и с кобурой подмышкой. Очки не те, что защищают глаза от солнца и пыли, а те, что для улучшения зрения. Висели очки на самом кончике носа. Всё остальное лицо закрыто тряпкой. Руки в перчатках, хотя в помещении жарко, скрывает проказу. Это видно даже по бугру, что растёт справа от носа, тряпка сползла и его не прикрывает. Впрочем, для его лет он ещё неплохо выглядит. – Вы оружейник? – Спрашивает Горохов. – Именно. Ремонтирую оружие, делаю патроны. Николаем кличут. А вы у нас впервые, как я вижу. Работать к нам приехали? – Надеюсь, что так. – А чем промышляете? – Геодезист и буровик Горохов. Мне вас посоветовали, говорят, что у вас можно купить любые патроны. – Ну, не любые… Ходовые все есть. О! – Говорит Николай, оглядывая одежду Горохова. – Я смотрю, вы побывали в серьёзной передряге? – Да, побывал… – Я поначалу думал, что вы просто руку сломали. Здесь у нас с кем-то связались? – Да нет. Дарги на северной дороге подстерегли. – У дюны? – У дюны. – Приставу нашему рассказали? – Только что от него, но, кажется, ему плевать. – Вам не кажется. Так чем могу помочь? Горохов молча достаёт револьвер, откидывает барабан, показывает мастеру, что тот пуст. – О! Кольцов! Вот это вещь! Можно взглянуть? Горохов даёт ему револьвер. – Надо же! – Восхищается Коля-оружейник. – Никогда не видал. У вас и оптика к нему имеется? – И оптика, и приклад… Всё было. – Было? – Оружейник смотрит с интересом. – Там, у дюны, всё пришлось бросить: и мотоцикл, и сумку. Нужно было быстро уходить. – И мотоцикл? – Вот думаю, как до него добраться? Может, дарги его ещё не разобрали? – Аккумулятор, если был, стартер и проводку содрали, даже и не надейтесь, что уцелело, а вот железо, может, и не потащат. Ну, это Горохов и сам знал. Дарги уже почти нелюди, но мозг у них есть, в любом оазисе найдётся сволочь, а то и парочка сволочей, которые даргам за медь, свинец и алюминий готовы поставлять оружие и патроны. Горохов покивал согласно: – Не знаете, у кого можно взять транспорт, чтобы туда доехать? Хотелось бы взглянуть, может, что осталось от моего мотоцикла и моей сумки. – А на залог деньги есть у вас? – Нет. – Ну… Тогда не знаю, – старик помотал головой, а сам всё рассматривает револьвер. – Кто рискнёт незнакомцу, дать дорогой квадроцикл. Так вот дашь, а потом ищи вас по степи. И даже… Не в том смысле, что вы сбежите, а в том, что вас просто убьют те же дарги или казаки. Мало ли, на кого вы в степи нарвётесь. Горохов опять понимающе кивает. Оружейник абсолютно прав. – Ну, и как машина? Николай всё ещё рассматривал револьвер, взводил курок, нажимал на спуск. – В упор не хуже дробовика. – Ответил ему геодезист. – А на дистанции? – На трёх сотнях метров с оптикой и прикладом в стандартную канистру из пяти пуль три кладу. – О, неплохо для такого короткого ствола! Ствол у него сколько? Двести миллиметров, кажется. Ну, где-то так. Может быть, вы стрелок хороший? – Средненький, – отвечает Горохов скромно. – Есть и получше. – Отличное оружие, но я вас огорчу, патронов у меня к такому оружию нет. – Оружейник возвращает револьвер Горохову. – В наших краях это пижонство, люди у нас простые. Берут «винтовка» семь шестьдесят два, «винтовка» десять, «пистолет» девять, «пулемёт» двенадцать и семь. Ну, и для ружья десятку и двенадцатый. Всё. – Но вы же сможете сделать? – Могу, да вы их не укупите. Две штуки за алтын купите? – Алтын за два патрона? – Горохов посмотрел на него неодобрительно. Оружейник его прекрасно понимал: – Ну, пуля нестандартная, мне её точить. Но это я наточу, сталь есть, станок есть, но гильза-то! Гильза нестандартная, мне под неё фору делать. Да и пластик под гильзу ещё подобрать нужно, нужен самый твёрдый пластик, не то её в барабане после выстрела разопрёт, вы её прямо в бою будете выковыривать оттуда отвёрткой. Нет, это всё непросто. Ещё и долго, так что и браться не хочу. Теперь Горохов сам понял, что дело это не такое уж и простое: – Ладно, – он положил на прилавок обрез, – а для этого, сколько патроны стоят. – Двенадцатые? Картечь, жакан – всё по одной цене, две копейки за штуку. Ну, вам, как человеку, которому не смог помочь, дам шесть за алтын. – Ладно, – геодезист вздохнул и выложил на прилавок маленькую серебряную монету, – четыре картечи, два жакана. Оружейник забрал монету и выставил перед ним четыре красных и два синих патрона, после чего сказал: – Вы зайдите к нашему городскому голове, он мужик неплохой, может, что и придумает с транспортом для вас. Его управа тут, рядом. Сейчас он, скорее всего, у себя, от жары прячется. – Да? Это дело, схожу. Попробую… – Геодезист спрятал патроны в карман пыльника. – А вот вы сказали, что пристав мне не поможет, что ему на всё плевать, так вы… – Я не так сказал, – оружейник поднял палец, тон его сразу изменился, он потряс пальцем и повторил, – я не так сказал… Он чуть наклонился над прилавком, словно боялся, что его кто-то может услышать: – Вы тут человек новый, но сразу уясните себе, что от пристава и его людей нужно держаться подальше. – Что, опасные люди? – Тихо спросил геодезист. Коля-оружейник сдал вид, что не услышал вопроса. Начал смахивать с прилавка несуществующую пыль. Стало понятно, что разговор про пристава он продолжать не хочет, да и вообще, что разговор закончен. Горохов попрощался и вышел на улицу. Вышел и замер. Вот это да! Это бросилось ему в глаза сразу. Любому неместному бы бросилось. И не, потому что на пустынной и раскалённой площади-перекрёстке ничего больше, кроме этого, не было, а потому, что это не вязалось с его представлениями об окружающем мире и даже о человеческой биологии. Такое любого удивило бы. В большом промышленном пылесосе-уборщике, что убирал пыль с площади, ничего удивительного не было. Такие есть везде, иначе город завалит пылью и песком за месяц так, что двери домов люди открывать не смогут. Пылесос – дело обычное, а вот тот, кто шёл за ревущей машиной, тот был удивителен. Вот он и привлёк внимание Горохова. Конечно, это был человек. Человек в два метра ростом, и он был почти гол. Это при сорокапятиградусном пекле в тени. А он разгуливал на солнце, судя по всему, абсолютно не переживая по поводу термошока, он совсем не боялся солнца. Солнце? Ерунда. Парень бродил на солнцепёке в одних брезентовых шортах по колено. Геодезист поджал пальцы ног в своих башмаках, когда увидал, что этот гигант спокойно идёт по раскалённому грунту, не имея обуви. Грязные ноги должны поджариваться, а он идёт вразвалочку и тащит за собой огромную лопату. Лопата на мощной трубе и площадью в квадратный метр. Она такая огромная, что не верится, что её наполненную кто-то сможет приподнять. Геодезист тут его рассмотрел. Точно, теперь понятно, почему он не боится солнца. Коже его была точно такая же, как и кожа даргов, тёмно-коричневая в пятнах. Неужели это дарг? Нет, не может быть. Но ни фигурой, ни ростом, ни причёской этот тип не походил на дикарей. Те поджарые и низкорослые, все с брюхом. Этот же мощный гигант. У тех шапка жёстких, черных волос на голове, этот же почти лыс, волосы хлипкие, их совсем мало, через них темные пигментные пятна на малюсенькой башке видно. Руки у него крепкие, длинные, ноги мощные, на боках и талии заметны складки сала. Нет, совсем на дарга не похож, только кожа такая же. Этот гигант шёл и волок за собой свою огромную лопату. Оператор пылесоса остановил свой агрегат. Тот протяжно гудел в испепеляющем дневном мареве. Ту пыль и песок, что не всасывал пылесос, гигант стал сгребать лопатой в кучу. Сгребал небыстро и не очень ловко, но, собрав кучу, он запросто, одним махом все, что было на лопате, закинул в бункер пылесоса. «Здоровый паренёк!» Может, он был и не очень ловок, но такую гигантскую лопату песка закинуть в бункер мог только очень сильный человек. Пылесос затарахтел громче и поехал дальше убирать песок. И снова полуголый гигант поволок свою лопату за пылесосом. – Первый раз, что ли такое видите? Горохов вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним стоял Коля-оружейник.