— Слышь, хозяйка, — как ни в чем не бывало, крикнул водопроводчик, — полотенца чистого не найдется? Ответа не последовало, и это показалось Петухову странным. Он прошел по коридору и заглянул на кухню, но женщины там не было. Миха обратил внимание на стол, на котором красовалась откупоренная бутылка «Русской». Слесарь судорожно сглотнул выделившуюся слюну и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, еще громче позвал хозяйку. — Дома кто-нибудь есть? — нетерпеливо, даже со злостью крикнул Петухов, но ответа так и не получил, отчего занервничал. Петухов забегал по квартире. А вдруг ребятки «удружили» ему и придушили старушку, недаром же Косой вчера намекал на Раскольникова? От этой тревожной мысли Петухов похолодел. В квартире никого не было. Петухов, не обнаружив трупа, перекрестился и с облегчением вздохнул. «Может, вышла, — подумал он, — или в милицию побежала звонить?» Но он тут же отверг эту версию, потому что в квартире был телефон. Миха подошел и на всякий случай проверил исправность телефона. Аппарат был в полном порядке. Вдруг его взгляд упал на секцию, где лежали ордена и золото. Бросив беглый взгляд в сторону входной двери и прислушавшись, водопроводчик решил посмотреть, на месте ли они или все уже унесли дружки. Быстро подойдя к секции орехового цвета, Миха открыл нужное отделение. Вещей не было! «Все понятно!» — наконец догадался наводчик. Он нашел простое и верное объяснение отсутствию хозяйки: поняв, что ее обворовали, она бросилась вдогонку за незваными гостями. Правда, Петухов не слышал возгласов отчаяния и стука двери, но ведь он мог и пропустить этот момент. Найдя ответы на мучившие его вопросы, Миха повеселел: он был вне подозрения, ничего не видел, ничего не слышал. Петухов решил, не дожидаясь хозяйки, которой будет потом не до него, опрокинуть стопарик. Ведь угощение-то готовилось специально для него — мастера-сантехника… Холодная жидкость обожгла пересохшее горло и разлилась по телу блаженным кайфом. В желудке привычно запекло, и Миха забросил в рот маленький соленый огурчик. От выпитого бросило в пот, стало жарко, и Петухов решил освежиться, высунувшись в распахнутое окно… * * * Аппетитно пережевывая огурец, Миха посмотрел вниз на улицу. Его заинтересовала толпа, собравшаяся вокруг машины. Люди оживленно о чем-то спорили, стоя возле милиционера, и что самое интересное, рядом со стражем порядка он заметил Лома и Косого. Рядом с ними возвышался огромный верзила. «Ну и мастера! — подумал про себя Миха. — Они что, рехнулись? Вот фраера!..» Косой задрал вверх голову и в ужасе замер. А Петухов покрутил пальцем возле своего виска… Внезапно незадачливого сантехника словно током шарахнуло, и у него потемнело в глазах, ноги задрожали, а рука так и застыла у виска… На мостовой лежал окровавленный труп в синем! Петухов смотрел вниз, словно загипнотизированный кролик. Его подставили! Теперь в этом не было сомнения, и, выглянув из окна квартиры, он подписал себе смертный приговор. Глава 9 Старлей был настолько ошарашен поведением незнакомца в окне четвертого этажа — демонстративно и нагло помахал ему рукой, что чуть было не проглотил свои вздыбленные усы. На мгновение он застыл, не зная, что делать? Конечно же, нужно срочно брать негодяя. Но он стоял среди взволнованной толпы перед телом изуродованной женщины и так просто не мог бросить место происшествия. С другой стороны, Глотов знал, что следовало немедленно арестовать подозреваемого убийцу… — Вызовите «скорую» и милицию, — бросил участковый рядом стоящему гражданину. — «Скорая» уже не поможет, — донесся голос из толпы. — Делайте, что вам говорят! — взорвался Глотов. — И попрошу отойти на пять метров от жертвы! Толпа нехотя сделала пару шагов назад и застыла, переминаясь с ноги на ногу. — Свидетелей попрошу остаться, — скомандовал старлей, — остальным разойтись! Старшему лейтенанту повезло. К месту происшествия на всех парах летел милицейский «воронок», желтый с синей полосой. Резко затормозив перед толпой, машина остановилась, и из нее выскочили два милиционера. Глотов облегченно вздохнул — это была патрульная машина с его участка. — Кирнов! — крикнул старлей старшине, пожилому милиционеру. — Разберись тут! — Есть! — подчинился старшина. Участковый стал пробиваться сквозь ряды зевак, расстегивая кобуру. — Разойдись! — кричал на ходу Глотов, не слишком церемонясь с бестолковыми гражданами и поглядывая вверх. Кирнов, видя, что Глотов вытаскивает на ходу оружие, понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее, и последовал за старшим лейтенантом. — Товарищ Глотов, — крикнул старшина вслед начальнику, — может, мне с вами? Участковый остановился и, на секунду задумавшись, строго приказал Кирнову: — Старшина, выполнять приказ! — Слушаюсь, — удивленно произнес милиционер и, потеряв из виду участкового, начал сортировать граждан на зевак и свидетелей. — Граждане, попрошу соблюдать порядок и спокойствие! — крикнул старшина. Толпа загалдела, но понемногу успокоилась. — Свидетели есть? Из толпы вышли несколько человек, однако активнее всех вел себя одноглазый «циклоп», преданно заглядывая стражу порядка в глаза. — Я все видел, — торопливо повторял мужчина, словно ему было некогда, — я вам все подробно расскажу. — Хорошо. Кто еще видел? Вышли молодая женщина и старик. — Я видела. — Мы видели. — Прекрасно! Старшина отодвинул их в центр и повернулся лицом к недовольной толпе. — Остальных попрошу очистить место происшествия! — грозно приказал Кирнов и махнул рукой своему товарищу. — Федякин, займись народом! Молоденький милиционер попытался навести порядок, но ему это не удалось, толпа волновалась и не хотела расходиться. * * * Панкратий Велихов безмолвно и отрешенно стоял в толпе и тупо смотрел на обезображенный окровавленный труп. Он никак не мог поверить, что это и есть его Наденька. Кто мог предположить, что он попадет не на свидание, а на похороны своей возлюбленной?! Сентиментальные чувства, вдруг нашедшие брешь в темной душе Велихова, не успев тонкой струйкой просочиться наружу, должны были потухнуть навсегда. Панкратий Велихов стиснул до боли зубы и мысленно поклялся себе отомстить за смерть своей единственной любви. * * * Александр Глотов хоть и любил приложиться к бутылке, однако, чего у него не отнимешь, был в отменной физической форме. Выбравшись из толпы, он стремглав побежал к подъезду, где жила потерпевшая. Ничего подозрительного опытный старлей во дворе не заметил, разве что зафиксировал «хвост» серебристого «Мерседеса», но не обратил на него внимания, решив, что преступник за считанные секунды не только не смог бы спуститься с четвертого этажа и сесть за руль. Глотов был уверен, что незнакомец, «засветившийся» в окне четвертого этажа, или был еще в квартире, или спускался вниз по лестнице… Старший лейтенант рванул на себя входную дверь и, держа наготове пистолет, осторожно вошел в подъезд. Глотов, прислушиваясь, стал подниматься наверх по высоким крутым ступеням. Вдруг ему послышалось, а может быть показалось, что на верхних этажах хлопнула дверь. Глотов остановился, однако ничего больше не услышав, ускорил шаг. Действовать приходилось быстро и решительно, но старлей не забывал и об осторожности, памятуя о той пуле, которая царапнула его левое предплечье, слава богу, не задев кости. Глотов любил ощущение риска, опасности, он сразу преображался, молодел, его работа приобретала конкретный смысл, и он уже не жалел о том, что отдал самые лучшие молодые годы органам безопасности. Дверь квартиры покойной была приоткрыта, и Глотов остановился в нерешительности. «Странно, — подумал он, — почему открыта дверь? Если бы преступник был там, внутри, то дверь непременно была бы закрыта». К тому же старлей отчетливо слышал, как кто-то хлопнул дверью. И вдруг он понял…