Во-первых, я умудрилась заключить с мелкой бессрочный договор на ученичество и даже не заметить. Мне ли не знать, что самые древние и мощные обряды до смешного просты в исполнении? Что, обладая Силой, надо следить за своим языком? Но нет… Я дала мелкой одежду, накормила ее за своим столом, а потом добровольно согласилась взять ее в ученицы. Все! Никакой «защиты от дурака» для одной слабоумной принцессы обряд не предусматривал. Во-вторых, в ознаменование сделки у девчонки появилась татуировка грифона, а у меня какой-то непонятный орнамент, будто нарисованный пьяным наемником на столе в паршивой таверне. Не дай Создатели, Па увидит эту «красоту». Он же ни в жизнь не поверит, что сие — символ ученичества. В-третьих, ученика полагалось везде таскать с собой, не оставлять надолго в одиночестве, оберегать и защищать. Особенно защищать, проклятый договор связывал жизни: расквасит Оли себе нос — плеваться кровью будем вместе, свернет шею — я тоже отправлюсь в Бездну. Конечно, были и некоторые плюсы, вроде увеличивающегося магического резерва и обязанности ученика так же холить и лелеять учителя, как и он его. Но до чего же ничтожными выглядели подобные бонусы… На резерв мое высочество и так никогда не жаловалось, а для того, чтобы «холить и лелеять», буде у меня возникнет такая дикая потребность, в доме два десятка домашних духов имеются. Да и армию слуг в папочкином дворце никто не отменял. Им только волю дай: насмерть «залелеют». Нервно хмыкая, я перечитала список обязанностей ученика: — «Учиться со всем старанием». Еще бы, раз уж удалось найти идиота, вроде меня, подписавшегося на эту каторгу! «Готовить из того, что даст учитель, убирать и в прочих потребностях всяко обслуживать учителя». Можно подумать, духи плохо справляются. А уж свои способности уборщицы мелкая продемонстрировала еще в первые дни… Я содрогнулась, припомнив «уборочку» в лаборатории, затеянную приблудой. Запищавший в кармане кристалл связи заставил меня подскочить. — Что?! — рявкнула я еще более злобно, чем в первый раз. — Ох, какие мы сердитые, — рассмеялся Макса. — Еще какие, — буркнула я. — Чего желаете, государь-наследник? — Всего лишь напомнить дорогой сестричке, что торжественный ужин, на котором она обещалась присутствовать со своей ученицей, через час. Насмешливый голос братца оказал на меня обычное действие: бешенство, волнами омывавшее мозг последние несколько часов, улеглось. Но, получив обратно способность трезво мыслить, я насторожилась: с чего это Макса решил напомнить об ужине? Можно подумать, без напоминаний мне могло прийти в голову проигнорировать недвусмысленное приглашение царственного Па. — Всего лишь напомнить? — недоверчиво уточнила я. — Не совсем, — хмыкнул он, подтверждая мои самые неприятные подозрения. — Еще предупредить дорогую сестричку, чтоб не вздумала юлить с ученичеством. Па серьезно поругался с дядюшкой по этому поводу. — Не поняла. А им-то чего ругаться? — Дядюшка считает, что ты устроила какую-то аферу, чтобы избавиться от ректорской мантии. И на самом деле никакой ученицы у тебя нет, — ухмыльнулся Макса. — В общем, если это так — советую обзавестись в ближайший час. Я давно Па в таком бешенстве не видел. По-моему, даже когда ты разворотила левое крыло дворца, он так не бесился. — Странно все это. Я думала, дядюшка спит и видит, как я его драгоценное креслице освобождаю. — Видеть-то он видит, — братец понизил голос. — Но, похоже, ему почему-то очень хочется, чтоб ты, сестренка, облажалась по полной. — Это еще почему? — опешила я. — За что купил, за то и продаю. Просто имей это в виду, когда снова надумаешь вляпаться в какую-нибудь глупость. Найдется, кому раздуть ошибку до масштабов государственной измены. — Макса! Хватит говорить загадками! — Да не знаю я больше ничего. И это-то краем уха случайно услышал. Все, сестренка. Чем мог, как говорится. До вечера. Кристалл, пискнув напоследок особенно противно, затих, а мое весьма ошарашенное новостями высочество крепко призадумалось. То, что дядюшка особой любви ко мне не питает, я знала и без братца. Он в принципе ни к кому любви не питал. Странная черначка из моей спальни — лишь исключение, подтвердившее это правило. За скандал в парке девица огребла полный комплекс проблем, но, насколько мне известно, бывший ректор и пальцем не пошевелил, чтобы помочь «невестушке». Сообразив, что от бессмысленных предположений скорее заполучу очередной приступ мигрени, чем ответы на свои вопросы, я поднялась. Правила каторги, на которую мое легкомысленное высочество случайно подписалось, можно почитать и позже. А сейчас принцессу с ученицей ждут во дворце правителя. Плохо это или хорошо, но она у меня имеется, и самая настоящая. А уж возможность натянуть нос заносчивому родственничку я никогда не упускала. — Оли! Приблуда материализовалась на пороге, словно ждала под дверью. — Тута я! — «Тута», — фыркнула не к месту проснувшаяся во мне поборница чистоты языка. — Нет такого слова. — Как нет? Я же тута. — Ты тут. — Ну да. Тута. Говорю же, — приблуда недоумевающе посматривала в мою сторону, явно не понимая, чего от нее хотят. — Ладно. Потом объясню. Сейчас мы с тобой отправимся в гости к моему Па… К правителю. Вести себя хорошо. Говорить, только если спросят. В носу, ушах и прочих частях тела не ковырять… — Я и не ковыряю. Я ж не маленькая! — обиделась Оли. — Я предупреждаю, — отмахнулась я. — Если что-то непонятно, спросишь у меня. Кстати. Называть меня надо на «вы» и по имени: Аленна. Ни в коем случае не «госпожа магичка» и уж, конечно, не «Рагетта». И поменьше сельских словечек вроде «тута». Все ясно? — Ага! А правителя пощупать можно? — Чего? — вытаращилось мое ошалевшее высочество, представив, как мелкая приблуда треплет Па за щечку. — Говорят, у него штаны и рубахи из такой небыкновенной… — Даже не думай! — спохватилась я. — От меня вообще ни шагу! Понятно?! — Понятно. — Вот и отлично. Пошли. — Прямо так? — уточнила Оли. — А ты что, платье надеть хочешь? — ухмыльнулась я, припомнив первое переодевание приблуды. — Не, оно неудобное. Хвосты эти во все стороны. Я про вас спрашивала. — Я тоже хвосты не люблю. Все. Хватит болтать. Нас ждут. — Да не про платье я! — упрямо набычилась приблуда. — Зелье хотела сварить. — Какое еще зелье? — От синяков. Я в своей книжке видела. А то идем к правителю и с эдаким украшением. — Создатели! Совсем забыла! — подорвалось мое склерозное высочество и рысью понеслось в лабораторию. Пять минут спустя, когда моя физиономия приобрела нормальные пропорции и цвет, я активировала портал. — А вы точно не хотите зелье? — задумчиво поинтересовалась мелочь. — В той книге много всего полезного было. И для памяти тоже… — Молчи и шагай! — Ладно. «Это будет очень долгий вечер», — обреченно подумала я. * * * Портальный зал дворца встретил нас настороженной тишиной. Стражники даже глаза не скосили в нашу сторону, изображая статуи по обеим сторонам коридора. А ведь обычно я легко узнавала у них последние новости, возвращаясь со своих прогулок по тракту. Значит, буря в лице моего царственного Па здесь уже побывала. Ну-ну… — Болтать только с моего разрешения! — шепнула я мелкой, направляясь в сторону малого обеденного зала. Приблуда перебирала ногами вдвое быстрее, пытаясь поспеть за моим нервничающим высочеством: — А если спросят чего? — Отвечаешь кратко и по сути. — Ага. А «по сути» это как? — Это как можно меньше слов! — прошипела я, и перед нами распахнулись высокие резные двери. Благородное семейство уже сидело за столом, с неудовольствием поглядывая на нас с Оли. Если они думали, что меня это смутит, то фатально ошиблись. В полной тишине я как ни в чем не бывало пошла к столу. — Точность никогда не была твоей добродетелью, Аленна, — правитель повел рукой, указывая на свободные места. Вот спасибо! А сама я бы не догадалась, что два пустующих кресла предназначены нам. — Очень много работы, — я склонила голову: с порога переругаться с царственным Па в мои планы не входило. — Не так уж и много, раз ты решила еще и ученицу взять, — вклинился дядюшка. — Оли требует куда меньше времени и усилий, чем все прочее. — Разумеется. Если ты занимаешься ею с тем же рвением, как и прочими своими обязанностями.