— Это слишком много. Готов прибыть через три часа. Вещи доставят чуть позже. Контракт можно взглянуть? Вот так на нашем единственном пока корабле добавился еще один штатский специалист. Новый член команды и весьма интересный человек. Глава 7 Второй год новой жизни. 125 год Житанской эры. Государство Хакдари. Система Ювилем. Станция Куу-Три. Школа Прикладных Знаний Сборы были не долги. Саму песню не помню, но эта из нее строка — точно про нас. Покупки — по большей части шахтерское оборудование для «Стервы», и ББС для братьев-близнецов — размещены в печально пустом трюме. С Варгом попрощались как-то скомкано. У них, у жителей этого бесконечно безумного мира, другой менталитет. Расселившимся по десяткам тысяч миров, оседлавшим технику, которая нам в двадцать первом веке и не снилась, им было не понятна грусть расставаний. Невидимые канаты всегалактической сети связывают кого угодно с кем угодно. Звездолеты готовы доставить вас хоть к черту на рога. Аборигены окружены технологиями, буквально укутаны ими, и не мыслят свое существование без них. В этом плане близнецы и Юа Лизиус, еще не обвыкшиеся, еще страшащиеся вездесущей техники, еще нуждающиеся в живом общении, были мне несколько ближе. Им, кстати, мои адаптированные под современность анекдоты были понятны. Симону или Варгу приходилось объяснять. От чего весь юмор ситуации безвозвратно портился. И все-таки, я почти сразу начал по невысокому нойману скучать. Он воспринимался мной, как Робинзон Крузо воспринимал своего Пятницу. Первым человеком, после долгого-долгого одиночества. Как бы то ни было, мы улетели. Как-то буднично. Пытаюсь привыкнуть, смириться с фактом современной технологической простоты межзвездных полетов. Захлопнули люки, запросили у диспетчера разрешение на коридор к выходу, и улетели. Ни тебе общественного внимания, ни оркестра, ни журналистов с видеокамерами. Не было рева управляемого взрыва из дюз, вибрации отрыва, напряженного наблюдения за высотомером и облегченного выдоха, когда аппарат покидает атмосферу. Все по-другому. Буднично. Как на автомобиле: закрыли двери, завели, поехали. И снова автопилот. Маршрут проходил полностью по безопасным, с рейтингом безопасности не ниже девятки, системам. Двадцать четыре прыжка. Двадцать одни стандартные сутки. После человеческого муравейника в Жите вялая суета в транзитных мирах вызывала скуку. Смотреть на пролетающие мимо корабли оказалось не менее скучным занятием. Их объемные, с возможностью увеличения вплоть до разглядывания заклепок, изображения легко было найти в сети. Производители готовы были предоставить тебе любые данные, стоило проявить малейший интерес. Военная тайна? Она осталась в тех модификациях стандартных моделей, в фите, как говорят туземцы, которые изготавливались специально для вооруженных сил. Да и то, только пятых — самых продвинутых — технических уровней. Все что ниже, свободно продавалось на рынке. Поставил одну из купленных в «Дай Лай» баз на изучение. Конечно ту, что касалась управления малыми пустотными платформами. До джойстиков истребителя, не говоря уж о пульте уничтожителя, предстояло пройти еще долгий путь. А вот «Буся» могла понадобиться уже очень скоро. Хотя бы уже потому, что обучаться я должен был на станции Туу-Три, а возвращать «Стерве» возможность добычи полезных ископаемых будут на соседней Туу-Пять. В плане были еще возможность управления горнодобывающими дронами. Варг уже приобрел для нас пять штук, но их время придет чуть позже. Слава Богу, информация на тех кристаллах, которыми меня снабжал Колобок, оказалась достаточно актуальной, чтоб не пришлось переучивать и их. Так что я все еще мог управлять боевыми псевдоразумными. И теми, что дроны, и теми, что дроиды. Почти все время в пути я занимался изучением характеристик кораблей. Нужно было подобрать те модели, что, при адекватном по цене фите, впишутся в общую концепцию АУГ. И если с эсминцами-уничтожителями определился достаточно быстро. Хакдарские Вихолины при огромной скорости, даже в стандартной комплектации были оснащены столь мощными реакторами и накопителями заряда, что позволяли установку множества турелей среднего, а не малого, как у одноклассников, произведенных в других странах, размера. Кроме того, у Вихолин предустановленны системы сверхдальнего захвата целей. Кружить на границе радарного радиуса, больно кусать и выводить врага на основные силы, что еще нужно от стаи загонщиков? А то, что ни крепкой брони, ни надежного силового щита в небольшой кораблик было уже не впихнуть, так Вихолины для эскадренного боя и не предназначены. При должной сноровке пилота, в эту космическую осу еще нужно было как-то умудриться попасть. С крейсерами все было не так радужно. Мое глубокое убеждение, что хорошая вещь должна быть красивой, как оказалось, инженеры кораблестроители Содружества не разделяли. Более или менее подходящие суда по параметрам были страшны, как жизнь приговоренного к смертной казни. И наоборот: красавцы, вроде акбаррского Зенона, были всего лишь космическими неповоротливыми утюгами. Окситанские Тораксы — еще более — менее. Но требовали установки весьма дорогостоящего оборудования, чтоб вписаться в роль последнего рубежа обороны для главного корабля группы — авианосца. И, напоследок, как вишенка на торте, новость, повергшая меня в недоумение: ни одна звездная верфь ни единого государства Содружества не производила корабли-носители малого или среднего класса! Только монструозные конструкции класса «кэрриер», на чьи посадочные палубы вмещалось чуть ли не десяток тысяч малых пустотных платформ. И я даже цену не стал смотреть. Какой прок в этом летающем сарае, если мы не можем себе позволить даже его содержание. А о тысяче истребителей можем только мечтать. Наемные отряды, руководству которых тоже пришла в голову идея сделать основной упор в космических сражениях на малые пустотные платформы, выходили из положения разными путями. Переоборудовали транспортники — бюджетный вариант — или тяжелые крейсера, если казна отряда могла это позволить. Минусы были и в том и в ином варианте. Причем, у тяжа как бы ни больше, чем у грузовика. Да, промышленность готова была предложить готовые решения — сменные модули посадочных палуб и блоки расширения обитаемой зоны с автономными системами жизнеобеспечения. И в обширный корпус даже среднего размера транспортника это все отлично входило. Но, как всегда, дьявол кроется в мелочах. Во-первых, ни о какой безопасности для персонала летных палуб, и пилотов, и техников, не могло быть и речи. В случае критического поражения судна, стандартная обитаемая зона отстыковывалась от корабля и служила спасательной капсулой. Те, кому в момент разделения не повезло оказаться в переделанных трюмах, могли надеяться только на божественное вмешательство. Ну и, во-вторых: обслуживание многочисленной авиагруппы требовало внутренние объемы под дополнительные реакторы, накопители, баки с топливом-гелью и склады с припасами для личного состава. Что означало: даже при сравнительно большом трюме грузовика, слишком уж много истребителей нести он не мог. У тяжелого крейсера тоже было не все в порядке. Реакторы, изначально предназначенные для питания высокоэнергетического оружия, легко справлялись с обслуживанием летных палуб. Броня и щиты уменьшали риск для персонала до минимума. Но даже после изъятия всего «лишнего» оборудования, корпус крейсера был маловат. В сети попадались изображения кораблей-мутантов, на которых палубы присобачивали сверху-снизу-сбоку, вне основного, бронированного корпуса. Выглядело это как-то… смешно. Идеальным носителем мог бы стать окситанский линкор Доминатор. Не устаревающая классика. Этот тип кораблей разработали и начали производить учтя итоги Битвы Четырех флотов, то есть более ста лет назад. И километровая в длину махина все еще актуальна. Огроменный док для дронов легко переделывался в четыре стандартные полетные палубы. А это, худо-бедно, ровно сотня истребителей. Мощные реакторы, накопители и внушительные внутренние объемы. Броня средняя в своем классе, но щиты — выше всяческих похвал. Минус всего один: эта штуковина стоила миллиард кредитов. Быть может, где-нибудь на задворках межзвездного объединения и болтался никому не нужный корпус Доминатора, но искать это «эльдорадо» можно было годами. Ах, да. Попалось в сети изображение еще одного, весьма, кстати, остроумного, решения проблемы. Кораблем владела одна из кочующих по Содружеству семей нойманов, а эти ребята никогда не замечены были в альтруизме. Так что технических параметров и имени автора проекта приведено не было. Тем более что эксперты одной из ведущих кораблестроительных корпораций отзывались о задумке резко отрицательно. По их мнению, соединение сразу нескольких судов в одно, монструозное, но способное к переходу в гиперпространство нечто, несет в себе потенциальную опасность разрушения при резких изменениях вектора гравитации. И, да. Нойманы взяли корпус транспортника без главных двигателей, обвешали его доками-модулями, и с помощью жесткой внешней рамы соединили это все с обычным звездным тягачом. Тысячи таких судов, рабочих лошадок звездных трасс, таскали, километровой длинны, поезда из контейнеров. Стандартный для Содружества принцип скользящей логистики. Существовало расписание движения таких кораблей из системы в систему. Вам достаточно было загрузить свое имущество в стандартный же контейнер, и заказать доставку его по назначению. Посылку прикрепляли к «поезду», а в нужном месте отцепляли. Маневренность у двух срощенных вместе кораблей была так себе. Ему были противопоказаны полеты вблизи гравитационных аномалий, и к планетам он должен был приближаться медленно и только под определенным вектором. Но! Но нес две сотни истребителей, зверскую батарею орудий ближней обороны и имел бесконечный ресурс для модификаций. В том смысле, что к системе можно было присоединять любое количество новых модулей. При увеличении реактора и накопителей конечно. Самые новые фото звездного мутанта наглядно демонстрировали, что нойманы широко используют внешний каркас в качестве основы для крепления не габаритных грузов. Учитывая тот факт, что именно эта семья профессионально занималась демонтажем брошенных в космосе рукотворных объектов — от кораблей с критическими повреждениями, до оставленных людьми станций — их решение проблемы представлялось не только остроумным, но и крайне прагматичным. Тем не менее, и не смотря на мнения экспертов, идея меня зацепила. В конце концов, почему бы не взять любой из крупных умматарских кораблей — у них изначально присутствовала внешняя жесткая каркасная конструкция — не добавить модули и не обшить это все броневыми листами? Расчет конструкции требовал знания огромного количества инженерных баз, но даже простое моделирование в виртуальном пространстве главного компьютера «Стервы», показывало, что это в принципе возможно. Был к чему стремиться. И отличным стимулом к учебе было открытие существующих тут и там космических центров переработки разрушенных кораблей. В некотором роде, этакие пункты сбора вторсырья образца тридцать хрен знает какого тысячелетия. Интерес же вызвало то, что, как оказалось, в этих центрах готовы были не только купить любой доставленный вами рукотворный хлам, но и продать. И в том, что я наверняка найду у них каркасы больших кораблей, ни сколько не сомневался. Нойманы, по их словам, именно на свалке свой конструкт и собрали. К слову сказать: этот, сравнительно небольшой, народ играл в Содружестве весьма значимую роль. Всего тридцать миллионов разделенных на несколько тысяч практически автономных семей, тем не менее имели своего представителя в Умматарском Совете Племен, обладали каким-то прямо-таки неприличным количеством звездолетов и за последнюю сотню лет отметились во всех, хоть сколько-нибудь значимых событиях. Включая и историю с той самой передвижной станцией обогащения ЭрКа-Девятнадцать, безуспешными поисками которой занимался наш пилот. Информации об обычной, в общем-то, станции в сети было неожиданно много. Увлечение Делакруза разделяло, по меньшей мере, несколько миллионов человек. Раздел посвященный удачливым шахтерам не уставал пополняться новой информацией. Однако никому так и не удалось обнаружить пропавшую лет двадцать назад станцию. А дело было так! Малюсенькая фирма по разработке редких руд из астероидов, в одной из отдаленных систем, обнаружила странную аномалию. Один из астероидов, светящийся на сканерах высоким содержанием мегацитосодержащих руд — то есть, по определению обязанный иметь весьма высокую массу, на поверку оказался куда легче расчетных величин. Тем не менее, шахтеры приняли решение пристыковать станцию к странному космическому объекту, и спустили с поводков два десятка добывающих дронов. Второй странностью было то, что доставляемая из недр астероида руда, практически не требовала обогащения. Это был почти идеально чистый мегацит, некоторые крупные куски которого показали свидетельства искусной обработки. Какие-то детали механизмов, элементы брони, энерговоды, и другие вещи, назначение которых горнодобытчики не смогли определить. Но самое главное: артефакты — а это были явно они — не могли принадлежать, ни одной до сей поры, известной исчезнувшей цивилизации. Хотя бы уже потому, что мегацит относится к сверхтяжелым металлам, и оказывает на любой известный науке биологический организм резко отрицательное воздействие. На этом же астероиде буквально все было изготовлено из этого материала. Дронов отозвали, и дальнейшие раскопки совершали уже, облаченные в скафандры высокой защиты, люди. Шахтеров на станции было всего около тридцати человек. Защитных костюмов — только четыре. Так что с определением объема трофеев счастливчики задержались чуть ли не на полгода. Самое интересное началось потом. После того, как из астероида было вытащено все, относящееся к наследию неизвестной цивилизации. Складские объемы были переполнены. Шахтеры герметизировали и отвели под груз часть подсобных помещений. Сбросили на опустевший камень дронов, и наполнили трофеями отсеки обслуживания и хранения электронных механизмов. Часть артефактов, выполненных из не настолько опасных материалов, деактивировали, и рассовали по закоулкам обитаемого модуля станции. Крупные фрагменты закрепили прямо на корпусе. И добились-таки своего — ЭрКа-Девятнадцать больше не способна была передвигаться. Расчетное время разгона до момента гиперперехода для образовавшегося сверхмассивного объекта составляло без малого пятьдесят лет. Топлива для реакторов хватило бы максимум на год. Но еще раньше кончились бы картриджи для киберкухни. Однако, сорвавшим куш шахтерам, даже в голову не пришло сбросить часть груза обратно на астероид, и вернуться за второй партией чуть позже. Оценочная стоимость только металла, из которого были изготовлены большая часть артефактов, составляла около двадцати миллиардов кредитов. Сколько были бы готовы заплатить ученые за возможность изучить материальные останки неизвестной ранее звездной расы, фанаты спорят до сих пор. Но в то, что сумма должна была как минимум удвоиться, верят абсолютно все. Шахтерам было что терять. Но жизнь — она ведь для нас куда дороже каких-то там миллиардов. И счастливчики, пребывающие в сложной жизненной ситуации, решаются позвать на помощь. Как по мне, так все верно. Лучше поделиться частью находки, чем лишиться всего, включая жизнь. И к кому же обратились шахтеры? Ну конечно к нойманам. Кто еще известен в Содружестве, как люди, свято чтущие Договор? Кто еще мог не только, за долю малую, вытащить перегруженную станцию в обитаемый космос, но и организовать аукцион артефактов на самых выгодных условиях? Только космические бродяги, талантливые инженеры и непревзойденные торговцы. Контакт с одной из семей был налажен. Договор заключен. И в отдаленную систему отправился самый мощный, из имеющихся в распоряжении семьи, тягач. В сопровождении легкого крейсера, для устранения возможных неприятностей, конечно. Тут нужно сделать отступление от захватывающей истории наших удачливых горнодобытчиков. И рассказать, почему ни имени семьи, ни названий кораблей в распоряжении искателей — любителей так и не появилось. И причины тому две. Во-первых, семьи нойманов не являются чем-то незыблемым и постоянным, а потому этого самого имени не имеют. Они сливаются, и кочуют вместе. Разделяются, враждуют, истребляют друг друга до последнего человека или образуют новые. За двадцать прошедших лет представители заключившей Договор с шахтерами семьи попросту растворились среди других кочевий. Во-вторых, с кораблями у нойманов тоже все не Слава Богу. Сегодня это может быть легкий крейсер. Завтра к нему приделали огроменный карго-модуль, и отныне это космический грузовик мега класса. Послезавтра его и вовсе разобрали на части, модернизировав образовавшимися материалами какие-то другие корабли в силу неведомой нам, обывателям, надобности. Тем не менее, как-то, в среде себе подобных, торговцы корабли называют и отличают. Подозреваю, что по имени капитана-владельца. Во всяком случае, Варг иногда оговаривался, называя баржу «Карташевым судном». Итак, тягач принимается толкать станцию, крейсер вьется где-то рядом, внимательно обшаривая пояс астероидов мощными сканерами. Переговоры велись по узкому каналу и с использованием шифраторов, но на каждый хитрый код найдется свой взломщик. Системы защиты игр на Земле двадцать первого века мне в свидетели. Во всяком случае, мне об играх, которые пираты так и не смогли взломать, ничего не известно. Конвою удалось куда-то прыгнуть. И вот там, на полпути к богатству и славе, Удача шахтеров оставила. Сканеры крейсера засекли крупную группу пиратских кораблей, стерегущих добычу у выхода из системы. Отряд, оказавшийся явно не по зубам одинокому крейсеру торговцев. И тогда они принимают очередное, но последнее в своей жизни, судьбоносное решение: станцию спрятать, часть артефактов — из тех, что деактивированы и не опасны для жизни — перегрузить на крейсер, всем перейти на быстрый корабль, и попытаться уйти от пиратов в слепом прыжке. Соответствующее сообщение было передано на суда основного кочевья семьи, и уже оттуда об этом стало известно широкой общественности. Потому как, когда крейсер пропал, за любые сведения о его судьбе, семья назначила вознаграждение в десять миллионов кредитов. Тоже довольно приличная сумма. Вполне достаточная, чтоб те же пираты поделились бы сведениями об уничтожении корабля. Слепой прыжок — это гиперпереход вне природных зон перехода. Вне струн, невидимыми нитями соединяющих системы, порой в тысяче световых лет друг от друга. Прыжок напрямик, к вроде бы близкой, но не соединенной струной, звезде — это как чертова лотерея, где Демоны Тьмы решают, кому жить, а кому умереть. Но и это еще не все. Целиться можно на ближайшую систему, а попасть — куда угодно. Пронестись за мгновения на другой край Галактики, или исчезнуть навсегда. ЭрКа-Девятнадцать, с заглушенными реакторами и скачанным из отсеков дыхательной смесью, покоится черт знает где. Крейсер, а с ним и люди, прятавшие станцию от пиратов, пропал. А по Содружеству, из бара в бар, бродит легенда о шахтерах, сорвавших куш, но так и не сумевших на этом обогатиться. На звездных картах, имеющихся в распоряжении пилотов Содружества, порядка ста тысяч систем. Около сорока тысяч из них помечено тем или иным статусом безопасности. То есть, тщательно изучены и картографированы. В половине из этих, статусных систем, имеются следы человеческого присутствия. Планеты, станции, или, на худой конец — шахтерские поселки. Такая вот математика, для общего понимания трудности нахождения не особенно крупной передвижной станции обогащения в бесконечности. Понятно, что нет смысла обшаривать миры, где СОБеЗ никогда бы не допустил пиратского беспредела. Но и оставшихся десятков тысяч систем, с мириадами астероидов, хватит, чтоб поиски могли продлиться вплоть до морковкиного заговенья. Да иголку в стоге сена найти легче, чем оставленный в укромном месте звездолет! В общем, я понял, что меня эта погоня за синей птицей Удачи не интересует. Любопытно — несомненно. И я был готов искренне порадоваться за счастливчика, которому удастся найти этот ЭрКа-Девятнадцать, и обогатить науку знаниями об еще одной пропавшей в безвестности цивилизации. Только были у меня сомнения, что это случится еще при моей жизни. Зато набрался достаточно информации, чтоб поддерживать разговор с Симоном. О чем-то ведь нужно было говорить во время вахт. Да-да, мне официально запрещено было прикасаться к пульту управления баржей. Так я и не собирался. Просто наблюдал за действиями Делакруза, слушал его переговоры с диспетчерами, учился. Базы, конечно, вещь замечательная, но далеко не идеальная. Как говориться: все прекрасно, но есть нюансы. К тому же, кому как не мне принимать важные решения? А ну как нарвались бы на какого-нибудь шального пирата или остатки роя псевдоразумных механоидов! Нет-нет, да попадались в ленте «Кварка» сообщения о стычках с возникшими как бы ниоткуда творениями сумрачного гения Кайдануса Виллара. Пусть от пилотирования временно отстранили, но лишить меня статуса капитана и директора корпорации даже СОБеЗ не в силах. Даже своего рода традиция сама собой образовалась — после ужина по корабельному времени собираться в рубке и болтать ни о чем. Общаться. Травить байки и узнавать друг друга получше. Благо, экипаж у нас все еще был совсем маленький: я, Юа Лизиус, Стирман, двое из ларца, одинаковых с лица — Кин и Семек, да вот Симон еще. Баржа — это конечно не линкор, где только одна вахта специалистов — двадцать с лишним человек, но уж шестерых-то, худо-бедно, вмещала. Юральд, по большей части, отмалчивался. И никто его не трогал, не просил чего-нибудь рассказать. Выяснили только, что осознал себя он уже вполне взрослым человеком, но весь его жизненный опыт — это год в некоем подобии школы и шесть лет службы во флоте империи. У меня так в голове не укладывалось, как семилетний — практически ребенок — может выглядеть лет на двадцать — двадцать пять. Полагаю, что и остальные обитатели несущейся сквозь пустоту «Стервы», испытывали неловкость при разговоре с камерас. Хотя иногда, когда у меня выходило удачно адаптировать реликтовый анекдот, охотно Стирман смеялся вместе со всеми. Чувство юмора у человека есть, значит, он еще не потерян для общества! Чук и Гек… в смысле — Кин и Семек — в обычной своей, телеграфной, манере пересказывали малопонятные истории, из тех, что травят друг другу боиры на привалах в Пустошах полумертвой планеты. Юа понимала. Поддерживала рассказы эмоциональными возгласами или смехом в нужных местах. Понятия не имею что думал об этом Симон, а я так искренне забавлялся стереоэффектом и ужимками двух громадных человечищ. А смысл рассказов… Так, а чего там может быть нового? Охотничьи байки — они вечны. Что им какие-то жалкие тридцать тысячелетий. — Потерялся боир в пустошах, — однажды выдал я свой вариант сталкерского анекдота. — Заблудился. Кричал-кричал. Стрелял-стрелял. В ответ — ничего. Устал. Сел у развалин, и тут слышит откуда-то сверху: «Ну и чего шумим?» Поднимает глаза, а там славер каких-то нереально огромных размеров. «Ну, я это… Хотел, чтоб меня услышали», — лепечет боир. «Ну ты добился своего, — отвечает монстр. — Что дальше?» Ржали так, что боялся — переборки повылетают. И, главное, все всё поняли. Перевода не понадобилось. На Лизиус мне часто жаловались, что та ведет себя, как самовлюбленная сука. Разговаривает, мол, так, будто она принцесса, а все вокруг жалкие холопы. Сам ничего подобного за ней не замечал, а, во время посиделок, Юа и вовсе показала себя простой, открытой для общения девчонкой. И только в те моменты, когда Делакруз пытался с ней флиртовать, обращалась в снежную королеву. Хотя, нужно быть честным — Симон был звездой наших вечеров. Знавший бесчисленное количество историй, варясь в самой гуще случающихся в Содружестве событий, интересующийся и модой, и нападениями пиратов, и сутью разногласий между Окситэ и Хакдари, умеющий складно и просто рассказывать о самых сложных вещах, и при этом не загордившийся, он был настоящей находкой. Тем человеком, которого нам не хватало, чтоб наконец почувствовать себя частью огромного, раскинувшегося по мириадам звезд, Человечества. Не знаю, как другие, а я прямо-таки с нетерпением ждал каждого вечера. Потому испытал некоторое разочарование, когда, прямо во время ужина, главный корабельный компьютер нас всех известил, что автопилот выключен и судно достигло конечной точки маршрута. Имелся в виду, конечно, маршрут, заданный еще в Жите, автопилоту. Потому что «Стерве» еще предстояло доползти до станции, где высококлассные специалисты ее должны были разжаловать из недокрейсера с элементами среднетонажного грузовика обратно в шахтерскую баржу. Вернуть экстракторы породы, силовые элеваторы и слегка расширить дрон-карго под дополнительные — шахтерские — электронные организмы. Я же, со всей остальной командой, должен был загрузиться в челнок, и перелететь на другую станцию. Ту, где собственно и располагалась Школа Прикладных знаний. И там нас тоже ждала работа. Арендованный заранее ангар даже на рекламных изображениях выглядел сущим сараем. Покрытые окислами стены, горы оставленного прежними арендаторами хлама и намертво заклинившие механизмы открытия ворот, ведущих внутрь станции. Благо хоть внешние шлюзы, и большой, для баржи, и малый — для челнока, работали исправно. Конечно, на огромном рукотворном пустотном объекте существовали и другие, куда более ухоженные ангары. Но у того, который выбрали мы, было два преимущества, отсутствующие у других вариантов. Во-первых, стоимость аренды. Прямо скажем: она была смехотворной. Больше того, Варг, в процессе общения с собственниками, обговорил и включил в договор пункт, согласно которому цена любого совершенного нами ремонта исключалась из общей суммы ежемесячных платежей. А так как жить в искусственном спутнике третьей луны местной, безымянной, планеты нам предстояло не меньше полугода, и на отсутствие фантазии никто из нас не жаловался, перестройка ангара грозила затянуться. Как говорится: ремонт можно только прекратить. Закончить его невозможно. Во-вторых, именно этот ангар был оборудован специальным элеватором для руды. Добытую в одном из семи местных поясов астероидов руду, не требовалось еще куда-то везти, чтоб продать. Достаточно было отдать приказ дроидам, и те за несколько часов перегрузят контейнеры из трюма баржи на элеватор. Дальше вступает в дело система автоматического определения содержания ценных металлов и оценки добытого. Никакого личного присутствия, никакого торга, никакой мороки. Ссыпал космический мусор — получил кредиты на счет. Самое то для бедного студента. Минусы тоже были. Как без них? В реальности, когда мы убедились, что ворота шлюза действительно закрылись, и дыхательная смесь действительно наполнила узкий пенал для челнока, ангар предстал пред нами, что называется — во всей красе. Признаться, многие век назад брошенные в Поясе Скорби корабли, изнутри выглядели гораздо… несравненно лучше. Гигантский ржавый сарай с рассыпающимися от ветхости механизмами. И, что оказалось самым раздражающим, с невозможностью доставки запчастей через диафрагму вовнутрь станции. Механизм открытия шипел сжатым воздухом, плевался какими-то бурыми сгустками, но открывать ворота отказывался. Вторым неприятным сюрпризом стал тот факт, что ни один здравомыслящий курьер или таксист в галерею, куда в принципе выходили ворота нашего ангара, ехать отказывался. Оказалось, что этот сектор, кроме автоматического завода по обогащению руды, уже лет пятнадцать как считался аварийным, необитаемым, и естественно — был заселен различного рода маргинальными элементами. Это я так культурненько всяческих бомжей, наркоманов и бандитствующих придурков обозвал. Во всяком случае, в фирме на верхних, вполне себе благополучных, уровнях, где мы покупали новые механизмы и запасные части для ангара, нам прямо посоветовали диафрагму не ремонтировать, а заварить наглухо. От греха. Но меня уже заело. У меня было пять абордажных дроидов, два громадных, в тяжелых ББС, брата-близнеца с пулеметами, и колючая, как клубок «егозы», ярость в груди. А еще — недопонимание того, как могли какие-то туземные проходимцы сдать ушлому нойману этакий-то отстой⁈ Это ведь явное мошенничество. Сектор едва-едва от системы жизнеобеспечения не отключили, и за наше временное «приобретение», по хорошему, нужно было бы нам доплачивать, а не арендную плату брать. Записал себе в блокнотик: непременно припомнить эту авантюру Варгу. Но вслух, при остальных, никаких сомнений не высказывал. Зачем? Авторитет ноймана должен был оставаться на высоте. Ангар легко привести в надлежащий вид, а маргиналов разогнать по темным закоулкам. Зато не пришлось скучать, пока спецы меняют «Стерве» фит. Тем более что у меня появилась идея! Конечно, о том, как минусы превратить в плюсы. И пока Юа, как единственная из нас, кто успел изучить основные актуальные базы по ремонту, осталась выбирать запчасти, я отправился в ближайшую юридическую контору. Жители Государства Хакдари обожают юстицию. А чем еще объяснить то, что всевозможных юридических контор на одной, заштатной, станции нашлось несколько сотен. Чтоб всем этим людям дать работу, нужно судиться буквально по любому поводу. Или их законодательство настолько сложно и запутанно, что без специалиста не разобраться? Впрочем, мне до аборигенов дела не было. Порадовался даже, что раз выбор богат, значит и конкуренция на высоком уровне. И значит, каждому клиенту должны быть рады. Зашел, поздоровался, объяснил суть вопроса. И тут же выяснилось, что я, не будучи гражданином Хакдари, недвижимостью владеть не имею права. Арендовать — легко. Хоть на тысячу лет. А владеть — нет. Только я, вкладывать деньги и, что главнее — собственные усилия, ради чьей-то чужой собственности был не намерен. Задал еще один вопрос, и получил слегка парадоксальный ответ. Оказалось, что стать гражданином можно было либо по приглашению офиса миграции любой из двенадцати государствообразующих мегакорпораций, либо, явочным порядком, владея долей в любой из хакдарских же фирмах. Открыть новую, зарегистрировать в пространстве Государства — тоже было нельзя. Наша «Надежда», признавалась, но была, так сказать, вненациональной. А я, напомню, был на тот момент, гражданином Содружества вообще. То есть, как бы — человеком мира. Лицом без определенной государственной принадлежности.