И что самое обидное: не было нужды даже заморачиваться поиском нужных для управления системами слежения баз данных. Нойманы — весьма продуманный народ! И позволять члену племени прохлаждаться в безделье во время межсистемных перелетов не в их обычаях. Каждый должен иметь вторую, так сказать — походную профессию. У Варга — это было: оператор поста связи и слежения. Добавить к этому моинавыки по ремонту и конструированию, и мы легко бы наваяли несколько десятков нужных сателлитов. В том, конечно же, случае, если бы среди обломков четырех флотов в Поясе Скорби не нашлось бы готовых. В общем, мне остро требовалась прививка здоровой паранойи. Пора было осознать, наконец, что контролировать окружающее пространство нужно всегда. Что все вокруг — потенциальные враги, и об их приближении лучше узнавать заранее, а не когда взрывом какой-то примитивной ракеты, словно детские кубики у неряхи, контейнеры разбросает по округе. Хотя, нужно признать: сотрясение корпуса «Стервы» взрывной волной здорово прочищает мозги и придает прыти ногам. На уровень вверх, из тесного ангара дроидека в рубку управления кораблем, я взлетел наверное побивая все олимпийские рекорды. И застал там спокойно работающего за пультом Варга. — Шальная, — лениво выговорил нойман, разглядев кто лесным пожаром ворвался на центральный пост. — Чего? — только и смог прохрипеть я. — Ракета шальная, — еще раз повторил партнер, не отвлекаясь от экрана с какими-то графиками и медленно ползущими рядами чисел. Потом все-таки сжалился, и пояснил. — Целились не в нас. Снаряд древний. Даже не первого техуровня. Управления или систем наведения не имеет. — Рад, что хоть кто-то что-то понимает в этом бардаке, — хмыкнул я. — Это бомба, прежде чем взорваться, о себе все рассказала? — Она же не дроид, она… А! Это шутка? Нет, Макс. Это системы распознавания наблюдательного зонда определили. Глупые вопросы задавать не стал. И так было ясно, что Варг где-то умудрился откопать зонд и даже сумел его запустить. Оставалось лишь поинтересоваться, какой еще информацией может поделиться умный прибор, кроме опознания доисторических боеприпасов. — Что там вообще происходит? По какому случаю фейерверк? — Опять шутишь, — кивнул сам себе Варг после долгой, на пару минут, паузы. — Туземный вождь Каргат выдвинул боевые отряды к ближайшему к нам селению боиров. По данным систем распознавания, боевиков около трехсот, при поддержке одиннадцати слабо бронированных единиц техники. Определить тактико-технические характеристики или хотя бы производителя бронетехники не представляется возможным. — Угу. Все понятно. Я его слепила из того, что было… Дальше? Наши как там? Держаться? — Отряд боира Тармака занял оборону в крайних строениях поселка и активно защищается. Однако им вскоре придется покинуть позиции и отойти к центру селения. — С чего вдруг такие пессимистические прогнозы? Нойман вскинул брови и указал открытой ладонью на экраны. — Это же очевидно! На нашем судне не установлены системы тактическим управлением пехотными подразделениями, но выводы центрального компьютера однозначны. Если Тармак прямо сейчас не начнет применять оружие способное как-то остановить продвижение бронированных машин, вскоре те, сметут заслоны и войдут в границы поселения. — М-да, — почесал я затылок. — Что-то я не припомню в списке наших поставок ничего такого… У Тармака вообще найдется что-нибудь серьезное? — Боюсь, что нет, Макс. Ни туземцы, ни мы массированного применения бронетехники от людей Каргата не ожидали. — А у нас? — хмыкнул я. Наверняка ведь местные сталкеры прекрасно знали о наличии в банде Каргата хорошо защищенных машин. Почему тогда даже не почесались выдумать способы им противодействовать? Ладно, мы даже не предложили Тармаку с компанией действительно серьезных оружейных систем. Ну, уж какие-никакие мины можно было слепить чуть ли не на коленке. Стратеги, блин. — У нас в закромах, кроме окситанских штурмовых комплексов, найдется что-нибудь убойное? — Что-то было, — пробормотал коротышка, уже порхая пальцами по клавишам ввода компьютера. — Что-то было… А из корабельных артустановок нельзя пальнуть? — Нам нужно спасти работодателя от полного разгрома, или просто зачистить всех? — засмеялся я. — Даже малая гибридная турель одним залпом испарит к демонам все постройки вместе с правыми и виноватыми. Ищи лучше чего-нибудь менее разрушительное. В крайнем случае, подойдут картриджи с гранатами для «Леохе-117К». Помнится, у него есть устройство для метания по слабо маневрирующим целям. — Во-от, — откинулся на спинку ложемента Варг. — Переносной ракетный комплекс «Сатук-К2». В залпе четыре штуки. Боеприпасов имеется в наличии… один комплект. Макс⁈ — Угу, — мрачно выдохнул я. — Четыре из одиннадцати. Не густо. Гранат к окситанскому штурмовому комплексу, я так понимаю, в запасах нету? — Секунду… В наличии семьдесят семь картриджей… Гранаты термические… Броню, даже самую слабую, не пробьют. Но, если приловчиться попадать по колесам или в решетки охлаждения двигателей… — Hrenovo, — глубокомысленно изрек я, и снова потянулся к затылку. С одной стороны, спасать инвестиции в повстанческое движение было необходимо. С другой, рисковать жизнью невесть за что, совершенно не хотелось. Нормальная ситуация. Вечный конфликт между честью и природой, долгом и желаниями. Между тем, что делает нас людьми, социальными животными, и тем, что превращает из людей в ленивых, управляемых одними прихотями, зверей. Так что, выбор, как всегда, в общем-то, есть. И в то же время — его нет. Если конечно ты человек, а не тварь. Тяжело вздохнул, велел нойману заняться добыванием нужных боеприпасов из недр трамбованных в контейнера трофеев, да и пошел облачаться в боевой скафандр. Это пусть Хан Соло геройствует в безрукавке на голое тело, а у меня от груди пули не отскакивают. Мне дополнительный слой брони не помешает. Выбор, который уже раз, пал на средний ББС «Кронар». Пока шел, сомневался, не выбрать ли чего-нибудь потяжелее. Слава Богу, имелся в закромах Родины и настоящий ходячий танк, вышедший с конвейеров той же самой корпорации «ЛинДай», что выпустила мой любимый серо-стальной костюмчик. Даже сменные блоки для встроенного в наспинный кейс реактора присутствовали, и рассыпанные по поверхности эмиттеры силового поля тест прошли. Вот только чувствовал бы я себя в ходячем танке не особенно привычно. Да и защитные поля в первую очередь от лазерного и энергетического оружия защищали, а не от махровой кинетики, что была на вооружении местных карателей. В общем, решил, что мне в первую очередь пригодится подвижность, а не сомнительная защита, и решительно влез в «Кронар». Тест систем — норма. Подключение к нейросети — готово. Активация тактического блока — активно. Активация интегрированных систем прицеливания — активно. Тест сопряжения с окситанским штурмовым комплексом — норма. Загрузка боеприпасов, активация режима автоматического учета — активно. Пока суд да дело, изучился пятый уровень базы «Боевые бронированные скафандры», и это сразу существенно сказалось на процессе настроек боевой оболочки. Приятно, черт возьми. Становлюсь крутым перцем, вооруженным и весьма опасным звездным пехотинцем. Жаль только, так и не получается полюбить это копошение в почве, заливающий глаза пот, беготню и риск схлопотать тяжелое ранение от рук какой-нибудь бестолочи, впервые взявшей в руки пулемет. Ракетный комплекс оказался коробкой размером с пачку стандартной офисной бумаги. И легко крепился вертикально на спину, на манер скромненького тактического рюкзачка. Кассеты с зарядами к гранатомету и то вышли больше по объему. Не в последнюю очередь из-за их количества, конечно. Но тем не менее! Обвешался я смертельно опасными игрушками словно мул. И все равно, казалось, что этого будет мало. Нашлось бы в наших закромах еще что-нибудь полезное для дела, непременно взял бы и это с собой. Тем более что экзоскелет скафандра позволял нести на много больших груз. Гораздо больший. Пожалуй, что и в два раза больший, прежде чем тактический модуль вообще заметил бы какое-либо изменение подвижности. Наука издревле щедрее прочих оплачивалась военными, а, если судить из краткой истории расползшегося по Космосу человечества, воевать люди не прекращали ни на миг. Броня становилась все крепче, копье все острее и миниатюрнее. Представляю, как я протащил бы четыре ПТУРа из своего времени на расстояние пары километров! От одной мысли дурно становится. А здесь и теперь, веса четырех ракет величиной с толстый фломастер, упакованные в удобный кейс, я вообще не замечал. Бежал себе на скорости километров под шестьдесят, лавируя среди попадавших с откоса гигантского провала валунов, и еще успевал изучать тактическую карту, передаваемую мне с камер дроидов наблюдателей. А вот я сам отображался на схеме только зеленой точкой. Никаких подробностей — режим маскировки бронированного скафандра включен на максимум. Давным-давно, теперь уже кажется — в другой жизни, смотрел я древний голливудский фильм, в котором какой-то здоровяк сражался с инопланетным охотником в дебрях джунглей Латинской Америки. Так у того чужака в костюм была встроена система похуже, чем в моем «Кронаре». Понятное дело, что все это прихоти сценаристов, режиссеров и графических дизайнеров, но в фильме герой изредка замечал нечеткий контур врага. С моими недругами такое не пройдет. Полная и абсолютная мимикрия под окружающий пейзаж. Как говорится: нажми на кнопку и исчезни. И вот, кстати, еще одна странность. Почему режим полной маскировки стал доступен только после изучения пятого уровня базы? Что в этой кнопке виртуального интерфейса этакого, что пришлось истратить чуть ли не неделю на учебу? Нет, понятно. Вместе с «кнопкой», я получил знания об ограничениях, накладываемых системой. Вроде того, что абсолютная мимикрия работает только для визуального наблюдателя. На сканере же, фиксирующем всевозможные излучения, мой скафандр будет светиться аки маленькое солнышко. Энергии-то «режим охотника» потребляет — мама не горюй! Но разве эти нюансы достойны пребывать в числе прочих, весьма специфичных, знаний высшего уровня? Господи! Какая только чушь в голову не лезет, когда ей больше нечем заняться! А все почему? А все потому, что никакого плана — даже его наметков — у меня не было. Чувствовал себя игроком в компьютерную РПГ на незнакомом языке. Что нужно куда-то пойти — понятно. Что там нужно что-то сделать — логично. А вот что? Ну так не особенно и важно. Начнем убивать всех подряд, а после разберемся… Однако… Поселок боиров, который так коварно атаковали боевики законного правительства, и который так яростно защищали повстанцы, серьезно пострадал. Строения со стороны Цирка были практически разрушены. Тармак с товарищами продолжал отвечать огнем на огонь, но интенсивность их стрельбы здорово уступала противнику. Сторонники Каргата словно бы забыли, что боеприпасы — это, наряду с пищевыми пайками, слитками чистых металлов и бурыми брикетами меленита, один из видов местной валюты. Будто бы туземный царек, вскрыв склады с неприкосновенным запасом, решил дать последний и решительный бой. Раз и навсегда покончить с инсургентами, и даже и с самой идеей борьбы с существующей властью. Либо он, я имею в виду местного султана, имел возможность где-то добывать практически неограниченное количество патронов и снарядов к легким артустановкам, установленным на бронированных техномонстрах. Но ведь и у боиров, благодаря мне и вместительным трюмам «Стервы», дефицита с боевым припасом не было. И тем не менее, на каждые десять выстрелов боевиков, сталкеры отвечали одним. Что-то же это должно было значить! Особенно если учитывать очень странно изогнутую линию обороны. Очень уж она напоминала вот-вот готовую захлопнуться ловушку. Тактический модуль скафандра мысли командира повстанцев читать не умеет. Зато уверенно опознал притаившихся и пока еще не вступавших в бой людей в тяжелых ББС. Немного раздражала цветовая дифференциация — носители брони произведенной в Империи помечались как дружественные, а те, что вышли из цехов корпораций Окситанской Федерации — как вражеские. Атакующие же поселок подданные Каргата были выкрашены в нейтральный желтый. Понятно, что я сам был виноват в этаком калейдоскопе. Следовало сразу, еще на борту баржи определить для умной машины кто есть кто. Быть может тогда не пришлось бы сканировать частоты, на которых велись переговоры, взламывать простенькое шифрование, и вторгаться, невольно вызвав легкую панику, в тактическую сеть соратников Тармака. Признаться, это я слишком пафосно выразился — взломать! Системы, позволяющие действительно вскрывать защищенные сети, игнорируя немыслимо сложные шифры, в этом моем будущем-настоящем, конечно же, существуют. И я уже даже встречалсяс такими приспособлениями во время затянувшейся мародерки в Поясе Скорби. Помню еще совершенно невменяемые требования к базам знаний, которые должны быть изучены для работы с ними. А учитывая, что вторжение в сверх защищенные сети военного назначения воспринимается генералами всех мастей чуть ли не как изнасилование, так становится понятно, что просто так серые кристаллики с нужными навыками валяться точно не будут. И, конечно же, ничего подобного специализированным устройствам в моем, совершенно обычном, серийном, скафандре и быть не могло. Тем не менее, мне все-таки была доступна функция отправки сообщений командирам заведомо дружественного, но незнакомого подразделения. Логично, не так ли⁈ В пламени сражения вполне может так сложиться, что появятся бойцы, потерявшие своих начальников. В этом случае солдат просто обязан отыскать ближайшего офицера, доложить обрисовать ситуацию, и, в случае необходимости, продолжить бой под началом другого командира. Странно только, что эта функция — сканирование тактической связи и поиск дружественного руководителя — как и маскировка, становиться доступной пользователю ББС только после изучения того самого, пресловутого, пятого уровня базы знаний. А остальные что? Те, кто не успел поглотить бездну информации, традиционно спрессованной в пятом уровне? Им что делать? Бродить неприкаянными в поисках своего, возможно уже давно погибшего, сержанта? Ну не бред ли? — Макс Карташ вызывает боира Тармака, — не придумав ничего умнее, передал я, едва канал связи был установлен. И в эфире наступила полная тишина. Легко могу себе представить какой фейерверк мыслей пронесся в головах руководителей повстанцев, когда я — серьезно вооруженный человек с не прописанным в тактической сети позывным — вдруг ввалился, можно сказать: в святая святых! — Э-э-эм, — отозвался, наконец — не прошло и минуты, Тармак. — Макс, это ты? — Конечно. Разве я сказал как-то иначе? — дружественные, зеленые точки на карте активно двигались. Исчезали и появлялись вновь, выныривая из каких-то проделанных в стенах домов, крысиных нор. «Красные» тоже не стояли на месте. Пылающие алым сектора возможного поражения, словно замысловатые сабли, скрещивались с такими же, только окрашенными в синий. Тактический блок трудолюбиво подрисовывал к этой каше стрелочки атак и пунктиры контратак, которые стороны конфликта имели возможность осуществить. И это все — мой, не настроенный на управление боем подразделения, простой серийный скафандр. Предводителю повстанцев же достался более продвинутый костюмчик. Пусть немного менее защищенный, зато куда лучше оснащенный системами связи и анализа обстановки. Легко могу представить, то сюрреалистичное полотно, что отрисовывалось, ежесекундно меняясь, перед глазами туземного сталкера. Согласитесь, глупо и преступно было бы отвлекать командующего в такой момент праздной болтовней. — Имею возможность уничтожить несколько самоходных бронированных механизмов противника, — сразу доложил я. — Жду подсветку целей и команду. — Займи позицию и жди, — уже куда более уверенно отозвался Тармак. — Принял. Исполняю. Почти сразу меня, теперь уже, так сказать: официально, добавили в тактическую сеть повстанцев, считали параметры имеющегося у нового бойца оружия и определили позицию, заняв которую, должен был дожидаться приказов. Нужно признать, крыша стоящей чуть в стороне от эпицентра сражения хибары подходила как нельзя лучше. Все одиннадцать кустарного изготовления броневиков уверенно попадали в зону поражения, и, кроме того, для моего штурмового комплекса тоже нашлась бы работа. Это ресурсы какого компьютера нужно было привлечь, какие базы нужно было изучить, чтоб за мгновение с такой пугающей эффективностью определить единственно возможную точку⁈ Какую нужно иметь нейросеть в голове, чтоб со всем этим работать? Впрочем, размышлениями о вновь открывшихся неожиданных способностях лидера повстанцев, я был занят совсем не долго. Успел лишь оставить напоминалку в нейросети: попозже обязательно поинтересоваться прошлым Тармака, как меня отвлек вид пылающего на истерзанной планете сражения. Они умирали. Бронированных скафандров на всех не хватило, и с этим ничего нельзя поделать. Я и так отдал все, что готовил для продажи. Разрывных снарядов, как впрочем, и серьезных артиллерийских систем не было ни у одной из сторон, но повстанцам от этого было не легче. Их банально было меньше. Ну и самодельные бронемашины оказались значимым аргументом в бою. Чуть более крупные калибры, относительная неуязвимость — и пожалуйста: тармаковцы медленно, но верно отступали, теряя одну наспех сооруженную линию обороны за другой. Особенно сильно досаждала машина оставшаяся в тылу атакующего клина. Больше остальных, она несла на себе нечто совершенно монструозное. Что-то напоминающее малую кинетическую турель с умматарских боевых кораблей. Разогнанные до космических скоростей пронзительно визжащие снаряды в полете оставляли за собой след вроде инверсионного. И от этого каждая очередь адской пушки казалась этаким кнутом. Гигантской демонической плетью, что разрывала человека пополам и сносила со своего пути любую преграду. Самое же отвратительное — нет-нет, да кому-нибудь из боиров доставалось. Ранение, это конечно неприятно и очень больно, но поправимо. Медкапсулы способны и конечность вырастить новую взамен оторванной, если понадобиться. И если до умной машины человека смогут доставить живым. Потому как воскрешать из мертвых не может даже продвинутая техника будущего. И их много таких, кому уже не помочь. Десятка два отличных парней отправились к праотцам прямо на моих глазах. А сколько ушло раньше? И сколько готов был Тармак потерять бойцов, прежде чем решился бы воспользоваться единственным, на мой взгляд, козырем⁈ Я конечно же себя имел в виду. Себя и ракетную установку в ранце за спиной. Перешел на общий канал связи. Вопли, ругань и изредка — распоряжения командиров. Выключил подавление внешних шумов. Добавился грохот стрельбы, визг разлетающихся каменной крошкой строений и стоны раненых. Тактическая карта показывала постоянные изменения. Оборонительный рубеж все больше выгибался. Крики командиров групп становились все тревожнее. Ответы Тармака на просьбы о подкреплении все реже. Мне даже стало казаться, что никакого коварного плана у повстанцев и не было. Что это я сам его себе выдумал. Что лидер повстанцев просто пытается хоть как-то удержаться на гребне волны… Досчитал до пяти и отметил броневик с адской плетью приоритетной целью. Реакции командования не последовало, и я активировал ракетный комплекс. — Макс, — немедленно вышел на связь Тармак. — Жди команды! Это важно! — Принял, — сквозь зубы процедил я, и отключил внешний шум. Слышать крики умирающих людей, видеть, как проклятая пушка превращает хороших парней в кучку кровавых ошметков, было невыносимо. И тут я вспомнил, что кроме ракет, у меня же еще есть штурмовой комплекс, который легко трансформируется в снайперский вариант. И если сволочные броневики мне трогать пока запретили, то несколько проредить живую силу противника, мне ничьего разрешения и не требуется. Мало ли кто от чего погиб⁈ Современный бой — он такой, непредсказуемый. В пылу сражения десяток моих выстрелов просто потеряются. В качестве бонуса еще была моя собственная относительная безопасность. Системы маскировки надежно скрывали от излишнего внимания врага, и повредить мне могла только какая-нибудь шальная пуля. Которая вполне вероятно могла бы прилететь вне зависимости от того — стану я стрелять или нет. И которую моя броня в купе со щитом просто и не заметят. Нейросеть что-то там пискнула о недостаточности изученных баз для максимальной эффективности снайперской стрельбы, но, тем не менее, «Леохе-117К» послушно изменился в нечто хищно-вытянутое и тактический блок вывел на внутренний экран скафандра прицельную метку. Тип в блестящих, металлических самодельных доспехах, что-то активно орущий и размахивающий руками за укрытием. Наверняка какой-нибудь командир. Повстанцам он не виден, а с моей крыши — как на ладони. Первый. Винтовка шикнула-плюнула, и голова первой цели лопнула. Нейросеть отметила сто процентное поражение цели и подсветила красным мигающим контуром следующего. Того, кто явно оказывал медицинскую помощь раненному товарищу. Принципы гуманизма? Гаагская конвенция? Не, не слышали. В этом безумном мире принималась во внимание исключительно эффективность. Да и я, признаться, на секунду прислушавшись к притаившейся где-то глубоко-глубоко совести, ничего такого, никаких угрызений не выявил. Ну — решил я — на нет и суда нет. И плавно вдавил спусковую гашетку. Второй. И снова цель поражена. И вновь тактический блок уже предлагал новую жертву. Еще и еще. Как в каком-то беспредельно казуальном компьютерном шутере. Когда ты убиваешь врагов, а тебя даже никто не видит. И только брызги крови и мозгов, словно пятна грязи, пачкают серопесчаные камни. Поймал себя на мысли, что стало легче. Перестал оценивать всю картину сражения, переключился на конкретных противников, и сразу отпустило. Ушла, как и не бывало, злость от собственного бессилия хоть как-то помочь людям, с которыми еще вчера сидел за одним столом в таверне фру Сарны. Совесть молчала, человеколюбие, похоже, Колобок во мне начисто вытравил Плетью Боли. Я стрелял, убивал совершенно ничего мне не сделавших, вовсе незнакомых людей, участвовал, был нужным и потому чувствовал себя просто превосходно. Пока, в какой-то момент, дрон-разведчик не засек приближение к полю боя большого количества самодвижущихся повозок. Как бы ни три или четыре десятка сразу.