Когда очередь дошла до меня, и чужая рука бесцеремонно вздернула мое затекшее от неудобной позы тело за шкирку, ноги едва не покосились от внезапно нахлынувшей слабости. Голова закружилась, а перед глазами замельтешил рой разноцветных мушек, - крайне скудное питание в последние несколько дней, дало о себе знать. Веревку на ногах, орк небрежным движением разрезал огромным ножом, больше похожим на зазубренный мясницкий тесак, и одним мощным толчком пихнул меня по направлению в сторону откинутого полога, так, что я не удержав равновесия, больно ударилась о землю, ободрав подставленные ладони. Очередной рывок и ткань спортивной, некогда белой майки, затрещала, а я вновь приняла вертикальное положение. Да уж, нас не только за людей, - за разумных существ похоже не считают. Со скотом и то лучше обращаются, так что страшно подумать, что нас ожидает в роли наложниц. Остается только мрачно порадоваться тому, что похоже роль эта будет непродолжительной, хотя и крайне неприятной. Нас с девочками повяли через все стойбище, прямиком к довольно большой площадке, очищенной от растительности и мусора. Неровный прямоугольник, в центре которого стоял закопченный треножник с объемной, судя по виду, медной чашей. У треножника нас ожидал седовласый орк, в толстой косе которого виднелись разноцветные птичьи перья. Он был одет лишь темно-коричневые штаны из плотной ткани, да многочисленные ожерелья из каких-то камушков и клыков. Босые ступни, руки и торс, покрывала плотная вязь татуировок, смысл которых остался для меня совершенно неясным, но присудствовал наверняка. - Шаман! - услышала я сдавленный, полный ужаса шепот Оники. Девчонка тут же получила весьма ощутимый тычок между лопатками и испуганно сжавшись, втянула голову в плечи. Площадку, где как я поняла, будет проводиться ритуал, мало помалу окружали зрители, среди которых я заметила Тандра и его помощника Грума. Они стояли в первых рядах, а от улыбки вождя, больше похожей на голодный оскал, мне стало совсем тоскливо. "Мля, да он же меня на части порвет!" - пронеслась в голове паническая мысль, от которой захотелось совершить какую-нибудь глупость: пнуть треножник, напороться на узкое волнообразное лезвие орчьей сабли, смачно плюнуть шаману в лицо... Да вот только я, как это ни глупо или трусливо прозвучит, все еще слишком хочу жить, даже не смотря на то, какая именно жизнь мне уготована. Я не герой, и никогда им не бла. Вот мой муж за номером два, тот как раз относился к той категории людей которые раз в месяц сдают кровь в донорском центре, жертвуют часть зарплаты в различные благотворительные фонды, бросаются в горящий дом чтобы вытащить оттуда орущего котенка... Мое терпение лопнуло когда этот добрый самаритянин привел в наш дом бомжа, заявив, что почтенный Валерий Павлович пока что поживет у нас. Опухший от постоянного пьянства Валерий Павлович выразил свое почтение тем, что тут же заблевал в прихожей новый дорогущий ковер, чем запустил процесс превращения милой интеллигентной женщины в разъяренного Халка. Ночевал в ту ночь мой муженек в гостиничном номере, а уж на пару с Валерием Павловичем или в гордом одиночестве, - не знаю и знать не хочу. Так что, глупых поступков пока делать не буду, - все-таки умереть можно только один раз и навсегда, а это друзья мои, очень страшно. Шаман тем временем воздел руки к звездному небу, и речитативом заголосил какую-то тарабарщину, - то ли молился, то ли матерился, - непонятно. Нас с девчонками заставили опустится на колени, и я могла лишь в бессильной ярости скрипнуть зубами. Почему-то вспомнился слоган из "Спартака", - лучше умереть стоя чем жить на коленях! Тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Нет уж, мы еще побарахтаемся! Может конечно я сейчас совершаю самую большую ошибку, и после нескольких дней в наложницах у Тандра я буду мечтать о смерти как о величайшем благе, но в данный момент, желание жизни вдруг стало еще острее, так что идею самоубийства пожалуй, отложу до худших времен. Задумавшись, я н сразу заметила, что речь шамана стихла, и повелительно махнул рукой кому-то в толпе. Народ тут же расступился, освобождая дорогу двум дюжим оркам, тащащих под руки обессиленного, давно не бритого мужчину, в одних лишь грязнющих подштанниках некогда белого цвета. Мужчина так низко опустил голову, что невозможно было определить, находится ли он без сознания, или просто ослаб настолько, что не может держаться прямо. Босые ноги волочились по земле, оставляя за собой неглубокую бороздку. Мужчину подтащили к треножнику, и один из конвоиров дернул его за волосы на затылке, вынуждая поднять голову. Тогда я смогла увидеть его глаза: пустые, ничего не выражающие, словно у искусно сделанной, но бездушной куклы. Шаман вновь бросил несколько непонятных, отрывистых фраз, и отстегнув от пояса штанов длинный нож, одним быстрым уверенным движением перерезал пленнику горло. Кто-то из девочек закричал, причем так отчаянно, словно это именно их шею только что рассекла заточенная сталь. Кровь обильно стекала прямо в стоящую на треножнике чашу, а я все смотрела на это как завороженная, не в силах отвести глаз. Вот и жертва для ритуала. Именно сейчас, в этот момент, глядя на то, как все медленней и неохотней льется алая струйка из распоротого горла, я окончательно убедилась в том, что все это не сказка. Все происходит по-настоящему, и пользовать меня тоже будут по-настоящему. И если я умру в этом долбанном Неверлэнде, это тоже мать его, будет по-настоящему! Вот теперь я начала жалеть о том, что не решилась на самоубийство, ведь вместо легкой и быстрой смерти, меня ожидает смерть долгая и мучительная, и это приводило в настоящий ужас. Вот только что я могла сделать сейчас? Орчьи лапы держат крепко, не давая даже намека на шанс вырваться. Откусить себе язык, как какой-нибудь заправский ниндзя? Помилуйте, я даже не представляю, как это правильно сделать! Спровоцировать кого-нибудь из орков на нападение? Тут вообще не факт, что я удостоюсь быстрой смерти. Девчонки очень подробно описывали что эти ублюдки делают с провинившимися. Так что пока мне только и остается, что смиренно ожидать дальнейшего развития событий. Как только последняя капля крови упала в миску, тело мужчины утащили с площадки, а шаман помахав перед треножником чем-то, очень похожим на церковное кадило, вновь завел свою монотонную хренотень, отчего нестерпимо захотелось кинуть в него тухлым помидором. Закончив нести тарабарщину, шаман обмакнул пальцы в кровь и начал по очереди подходить к девушкам, нанося на их лица какие-то заковыристые символы. Когда очередь дошла до меня, я едва удержалась от того, чтоб брезгливо не поморщиться: все-таки эта кровь совсем недавно вытекла из рассеченного горла человека! Пальцы у орчего шамана оказались неприятно шершавыми, словно были покрыты не кожей, а наждачной бумагой. Символ нарисованные кровью быстро подсыхали и начинали ощутимо стягивать лицо, покрывая его темно-бордовой коркой. Завершив процесс нанесения символов, шаман вновь поднял руки к небу, и заголосил пуще прежнего так, словно в серьез надеялся докричаться до местного Бога. Стрела с ядовито-краснм оперением, вошедшая ему прямо между глаз, послужила своеобразным ответом из высшей инстанции. Где-то невдалеке послышался звук, отдаленно напоминающий пастуший рожок-лур, который я запомнила еще путешествуя по скандинавии. Орки заволновались, повыхватывали оружие, и дружной гурьбой кинулись по направлению к внезапно появившемуся неприятелю. Интересно, кто это там такой пожаловал и очень надо сказать вовремя подгадил ритуал? Девочки вон, смотрю, оживились, по сторонам теперь озираются даже не испуганно, а с какой-то дикой надеждой как будто. Может, я одна тут н и хрена не понимаю? Шамана пристрелили, - лежит рядом с треножником со стрелой во лбешнике. Там, где-то за границами орчьего стойбища, неведомые мне благодетели, очень надеюсь, рубят орков в капусту. А вдруг это какой-нибудь конкурирующий клан? Перебьют тут всех на фиг, а нас с девчонками с собой уведут? Хорошо, если опять ждать будут подходящей для ритуала ночи, а если сразу решат попользовать? Эх, и что за упаднические мысли, Кристина Викторовна? Заказвали чудо, так получите и распишитесь! А еще полюйте через плечо, чтобы не сглазить внезапную удачу. Повернула голову к левому плечу, и едва не подавилась слюной, вытаращив глаза на объятые пламенем юрты. Видимо нападающие решили оставить от стойбище одно пепелище! Главное, чтобы нас с девочками не накрыло, - площадь хоть и расчищенная, но все-таки не очень большая. - Надо бежать! - озвучила мои мысли Тиа, неловко пытаясь подняться с колен. Оника уже помогала встать остальным девочкам, и я не замедлила последовать их примеру. Коленки противно дрожали от слабости, так что я едва не клюнула носом землю, но одна из девушек успела вовремя подставить свое плечо, так что болезненной встречи моего бренного тела с землей так и не состоялось. Спасибо тебе, добрая девочка! К сожалению, уйти с площадки мы так и не успели, - послышался топот конских копыт, чьи-то громкие выкрики, и из-за завесы густого дыма от сгоревших юрт, к нам выехало несколько всадников. Доспехи с металлическими наклепками, длинные плащи, и обнаженные мечи в темных разводах крови е оставило сомнений, - перед нами воины. Причем, воины которые быстро и качественно разбили орчье стойбище. Мы с девочками замерли испуганными сусликами, во все глаза разглядывая мужчин, а те в свою очередь не сводили глаз с нас. Первой то ли от страха, то ли от радости, всхлипнула невысокая, чуть полноватая девушка с очаровательными ямочками на щеках, меньше чем через минуту рыдали практически все. Я поморщилась и пожалела об отсутствии берушей. Терпеть не могу звук плача, будь то женщины, деть, или чем черт не шутит, мужчины. Наши спасители видимо в чем-то были со мной солидарны, так как вперед, на сером в яблоках коне, выехал интересный брюнет, с щегольскими усиками над верхней губой. - Милые дамы, уверяю вас, теперь вы в безопасности! Орки разбиты и больше не причинят вам вреда! - Правда? - неестественно тоненьким голоском пропищала девушка, нет, совсем еще девчонка лет тринадцати-четырнадцати, с длинной ссадиной на лбу. - Правда. - Снисходительно кивнул брюнет, почему-то напомнивший мне Гомеса Адамса из известного фильма. - И что теперь с нами будет? - опасливо поинтересовалась Тиа, и я мысленно поблагодарила ее за правильный вопрос. Вряд ли эти ребята явились сюда чтоб героически спасти совершенно незнакомых девиц. Но раз уж спасли, то что собираются с нами делать? Внутренний голос нашептывал мне что-то ехидное и не очень приличное, но я отмахнулась от него, продолжая сверлить внимательным взглядом незнакомцев. - В поедите с нами в город. - Добавив мягких ноток в голос, ответил предводитель отряда. - Вы же понимаете, что ваше село полностью уничтожено, и ваших домов больше нет. Но вам несказанно повезло! Не знаю, на какую реакцию рассчитывал брюнет, но мы с девочками напряглись еще больше. Вот примерно таким тоном, и с таким выражением лица, мошенники впаривают лохам очередную туфту. Подозрительность в моей душе воинственно застучала в тамтамы. - Вы удостоитесь великой чести поучаствовать в Ройванском аукционе! - словно профессиональный конферансье объявляющий смертельный номер, воскликнул мужчина, - В сможете устроить свою судьбу и обрести счастье! Ага... счастье... обрести... Познать нирвану, постигнуть дзен, окунуться в эйфорию... Он это серьезно, что ли? Еще и аукцион какой-то! Уж ни в качестве ли лотов нам предлагают поучаствовать? То есть, мы счастливо избежали участи орчьих наложниц чтобы уйти с молотка в руки какому-нибудь похотливому извращенцу? Я чуть наклонилась в сторону ближайшей девчонки, по лицу которой блуждала странная мечтательная улыбка, и тихо прошептала: - Ты не в курсе, что это за аукцион такой? - Ройванский. - Так же тихо произнесла она в ответ. - Его еще называют аукционом невест. Хороший шанс для девушек из небогатых семей найти себе мужа среди холостых мужчин с постоянным доходом. Здорово, да? - Умереть не встать! - пробурчала я, лихорадочно соображая, что делать дальше. Насильно может меня с собой и не потащат, но остаться одной в степи, посреди уничтоженного орчьего стойбища что-то совершенно не хочется. Решено, пока поеду с ними, а потом посмотрю по обстоятельствам, - может удастся улизнуть. О том что я буду делать в совершенно незнакомом мире, не зная его законов и обычаев, убедила себя подумать позже. Возможно, по пути получится разжиться какой-нибудь полезной информацией. Воинов оказалось где-то около сорока десятков. Нам с девчонками позволили умыться, и хоть немного привести себя в порядок, а потом рассадили по лошадям, прямо перед всадниками. Опыт езды на лошади у меня имелся, так что особо неприятных ощущений я не испытывала, разве что, неприемлемая для меня близость совершенно незнакомого человека. Молодой человек, которому досталось ехать вместе со мной, очень походил на принца Чарльза в молодости, - такой же смешной и нескладный, с чуть вытянутым лицом и близко посаженными темными глазами. Парень явно нервничал и шумно дышал мне в затылок, чем раздражал неимоверно. Не удивлюсь,если окажется что я единственная представительница женского пола которая позволила ему находиться рядом с собой настолько близко, ну, кроме мамы разумеется. Мы покинули сожжённое орчье стойбище и двинулись на восток, где в стремительно выцветающем небе, едва начинала розоветь полоска горизонта. Погрузившись в невеселые думы я практически не смотрела по сторонам. Основная мысль конечно была о том, почему же мне так не везет? Вечно у меня все через одно место! Как выразился бы Па, - то в говно, то в партию... Ладно уж, доберусь до города, осмотрюсь хорошенько, а там уж буду решать, что мне делать дальше. Лошадь на которой я ехала неожиданно громко всхрапнула, я вздрогнула и рефлекторно подалась назад, упершись спиной в грудь моему сопровождающему, отчего тот судорожно вздохнул и пробурчал что-то нечленораздельное. М-да... веселенькая чувствую будет поездочка. Глава третья. Сбежавшая невеста, или экстремальное преображение. Несколько дней верхом на лошади оказались для меня настоящей пыткой. Одно дело, двухчасовая прогулка в благоустроенной парковой зоне, а другое, - с утра до вечера трястись в жестком седле, слушая как сопит в затылок совершенно посторонний человек. Другие девчонки тоже выглядели усталыми, но в отличии от меня, на их лицах не было и тени уныния, даже наоборот, все чаще и чаще я стала замечать их сперва робкие, а потом уже более уверенные улыбки. На одном из привалов я подсела с расспросами к Тиа и Онике, в первую очередь для того, чтобы как можно больше выяснить о предстоящем аукционе. По словам девушек, нам просто несказанно повезло что благородные господа везут нас именно туда, ведь участие в Ройванском аукционе дает замечательную возможность удачно устроится в жизни, став женой какого-нибудь успешного дельца или мелкого дворянчика. Для девчонок из небогатого села это действительно было пределом мечтаний, тем более, что от родного дома после орчьего налета, ничего не осталось. Я разумеется подобных восторгов не разделяла. Судя по тому, что мне довелось наблюдать во время поездки, - к девушкам здесь относились достаточно вежливо, но при этом с изрядной долей снисходительности, демонстрируя этим, что ровней себе их вообще не считают. На меня и подавно посматривали крайне неодобрительно. Я долго гадала в чем причина столь строгих взглядов в мою сторону, пока не сообразила, что мужчинам не нравятся мои штаны и массивные ботинки на шнуровке и толстой подошве. Скорее всего, для представительницы прекрасной половины человечества, носить мужскую одежду считалось дурным тоном. Ну да и фиг с ними! Все равно переодеться мне не во что, хотя, я бы с радостью избавилась от пришедших в негодность майки и штанов. Кстати, из разговоров в отряде, мне удалось выяснить для себя кое что интересное. С того момента, как нас с девочками спасли, я не переставала гадать: было ли целью воинов наше освобождение, или же они целенаправленно ехали уничтожать орчье стойбище, а мы как говориться, случайно под руку попались. Оказывается, второй вариант. После того как в город Ройван сообщили о нападении на приграничное село, тамошний градоначальник отправил в орчью степь лучших своих воинов с карательной экспедицией, - остальные кочевые орчьи кланы устрашить, и народу показать, мол, зло не уйдет безнаказанным. А тут еще мы, все такие несчастные в качестве дополнительного бонуса. А в этом году как раз девушек подходящего возраста на аукционе недобор получается, так что, командир отряда, которого кстати звали смешным именем Айрик, быстро определил нашу дальнейшую судьбу. Подозреваю, что движет этим мужчиной отнюдь не бескорыстное желание помочь, - за нас с девочками ему наверняка выдадут свою порцию пряников и медальку на грудь. Не сказать, чтобы я была в восторге от грядущих перспектив, но как не противно это признавать, пока что участие в аукционе выглядит гораздо заманчивей роли наложницы у Тандра. Можно конечно попробовать сбежать, как я и хотела раньше, но как прикажете выживать в незнакомом городе, без гроша в кармане? Меня же запросто могут арестовать, ограбить, изнасиловать, убить, продать в какой-нибудь притон... да мало ли вариантов, в самом деле? Я здесь никто, и звать меня никак. За меня некому заступиться, мне не к кому пойти за помощью, - вся надежда только на собственные силы, которых в сложившейся ситуации не так уж и много. В общем, в конечном итоге я решила не ломать понапрасну голову, а добраться до Ройвана и там уже решить, как поступить дальше. Убежать в неизвестность я всегда успею, - тут ума много не надо. А вдруг мне удастся отмазаться от аукциона? Устроюсь куда-нибудь на полставки, узнаю побольше об этом мире, а там, глядишь, и выясню, как мне обратно домой попасть. Ведь если есть вход, значит обязательно должен быть вход, правильно? *** На четвертый день нашего путешествия по степи, однообразный ландшафт наконец начал хоть как-то меняться, - вдалеке потянулись цепи невысоких холмов, густо покрытых темно-зеленой растительностью, все чаще стали попадаться высокие, примерно с человеческий рост, заросли какого-то незнакомого мне кустарника, со стрельчатыми бордовыми листьями угрожающе топорщащимися на покрытых небольшими шипами, ветках. Да и блекло-лиловая трава, постепенно уступила место самой обычной, с солнечно-желтыми вкраплениями одуванчиков. Когда день перевалил за середину, мы выехали на довольно-таки широкую дорогу, на которой вполне свободно могли бы разъехаться две легковые автомашины. Всадники перестроились так, что теперь ехали по трое в ряд, причем те, что везли нас с девочками, оказались как раз посередине кавалькады. - Что это там? - заметив впереди непонятные черные пятна, обратилась я к своему соседу по лошади, имени которого за все это время так и не узнала. Парень оказался на удивление необщителен, и даже с остальными воинами ограничивался лишь короткими, односложными фразами, и то, если его что-то спрашивали напрямую. - Остатки разорённого поселения. - Помедлив, все-таки снизошел до ответа молодой человек. Причем отвечал он так нехотя, словно обязан был платить мне за каждое вытянутое из него слово по золотому слитку. Я раздраженно фыркнула, - подумаешь, цаца какая! Не хочет разговаривать, и не надо, в своем мире? между прочим, я бы на такого как он даже не взглянула лишний раз, а тут он из себя не пойми что изображает. Нет, если судить объективно, видок у меня сейчас наверняка, - краше в гроб кладут, но ведь это не повод забывать об элементарной вежливости, так ведь? Разоренное поселение мы объехали стороной. Послышались тоскливые всхлипы девушек, - наверняка именно отсюда их и забрали орки. Да уж, представляю какой раздрай сейчас творится в их душе, - смотреть на то, что осталось от твоего дома, в который ты больше никогда не сможешь вернуться, а ведь у девочек там были семьи, друзья, женихи... Я конечно сейчас тоже нахожусь не в самом лучшем положении, но мои близкие живы-здоровы, - а все остальное можно пережить. Ближе к вечеру, когда горизонт начал стремительно окрашиваться в кроваво-красный цвет, мы подъехали к довольно большому, по крайней мере на первый взгляд, поселению, обнесенному массивной стеной, сложенной из толстых цельных бревен.