Но ему оставалось только ждать. Гарвин попытался отвлечь себя мыслями о новой пристани. Около полудня вода поднялась до поясницы, и он сказал себе то, в чем прежде боялся признаться. – Ллойд не вернется. Он бросил меня здесь на верную смерть… И тогда все стало потрясающе логичным. У Ллойда появилась непредсказуемая и почти сказочная возможность. Немного удачи, и он займет место Рэя Гарвина. Он возьмет его любимую женщину, его состояние, его судьбу. Он начнет там, где остановился Гарвин. Бегун принимает эстафету и мчится дальше, наследуя все преимущество, созданное до этого момента. К тому же он нравился Мэри. Впрочем, Ллойд Рид нравился всем. Но Мэри и Ллойд встречались в юности, поэтому вполне возможно, что после смерти Гарвина старая любовь затеплится снова. Мэри не такая женщина, чтобы жить в одиночестве. После положенного срока и мягкой настойчивости Ллойда… Гарвин со злостью ударил кулаком по воде. Он задыхался в тисках безысходности. Черт с ней, со смертью. Но как предупредить Мэри? Как дать понять, что это был не просто несчастный случай? А, может, не все так плохо? Вдруг с Ллойдом чтонибудь случилось? Часы показывали десять минут первого. Вода поднялась выше пояса. Еще полтора часа, и даже если Ллойд вернется с помощью, ему будет все равно. Он взял сигарету из пачки Рида. Руки дрожали, пачка упала в воду. Он следил, как ее уносит прилив. У его тела кружились маленькие водовороты. Рэй прикурил сигарету и швырнул коробок в уплывавшую пачку. «Ладно, пусть будет так.» Гарвин сделал глубокую затяжку и посмотрел на клочья дыма, уносимые ветром. Последняя сигарета осужденного на смерть. «Что ты теперь делаешь, Ллойд Рид? Сейчас? В эту минуту? Смотришь на часы или следишь за приливом и ждешь? Неужели?» А сколько дел остались незаконченными. Гарвину было тридцать шесть. Он много работал и преуспел. Он не был скуп и не был расточителен, И вот теперь, когда все так хорошо устроилось, он пойман, как зверь, и его последние мгновения уходят… Рэй задохнулся. Сигарета выпала из губ. Как зверь? Он быстро взглянул на воду, которая дошла уже до ребер, потянулся назад и дотронулся до холодного тяжелого швеллера, лежавшего нак ноге. Гарвин выпрямился и достал из кармана нож. Он осмотрел длинное лезвие и сложил его. Животное отгрызает ногу, попавшую в капкан. А человек… Может ли человек отрезать собственную ногу? Отгоняя от себя эту мысль, он быстро сунул нож в карман. Еще есть время. Взгляд перешел на часы. 12.40. Ллойд уехал полтора часа назад. И он уже не вернется. «Если бы я посмотрел на него внимательно, я бы это понял. Это было в его глазах. Быть может, Мэри заметит…» Вода поднялась до груди. Через час она дойдет до подбородка. Рэй изо всех сил напрягся и потянул придавленную ногу. Он снова достал нож. Это был единственный способ. Альтернатива – смерть. Гарвин посмотрел на берег, отслеживая линию обрыва в направлении дома. Крыши не видно, но он там, под дубами-близнецами у поворота протоки. Оттуда открывался вид на широкий болотистый берег и далекое голубое море. Были ночи, тихие безветренные ночи, когда он сидел у протоки, слушая плеск рыб и слабый отдаленный грохот прибоя в устье пролива. «Посмотрим, может ли человек с одной ногой наслаждаться всем этим. Мертвый точно ничего уже не видит и не слышит.» Внезапно Гарвин застыл, приподняв и вытянув подбородок. Послышалось или действительно звук мотора? Вот, снова! Нет, это лодка – у двигателя высокий звук. Ветер принес его с реки. Только глупец может отправиться на рыбалку при северо-восточном ветре. Боже, он удаляется… Пульс и дыхание успокоились. Чувство безнадежности вернулось. Лодка уходила по реке в четверти мили отсюда. Ветер донес последний дрожащий звук, а затем наступила тишина, которая заполнила весь мир. Лодка ушла, надежда ушла. Он понял это и поднял нож из воды. «А я смогу? Может быть, это так больно, что я потеряю сознание?» Он открыл лезвие и попробовал его большим пальцем. Лезвие было острым. – Если бы мне удалось сделать это под швеллером – там, где сломанная кость… Пойдет кровь. Много крови. Он подумал об акуле, которую поймал прошлым летом в миле от этого места. Она оказалась около восьми футов длиной. А что если кровь привлечет акул? Хотя в это время года их, кажется, здесь нет, а возможно, они вообще не нападают на людей. Он согнулся и дотронулся до придавленной ноги. Лодыжка распухла, боль превратилась в тупую пульсацию, но прикосновение пальцев вернуло ей силу. – Ничего, – прошептал он, – терпеть можно, Нельзя останавливаться! Никто не придет, чтобы помочь тебе… А прилив ждать не будет! Он осмотрелся. Взгляд пробежал по настилу пристани, перешел на нож в руке, и на его лице появилась странная улыбка. Прилив. Прилив! Вода поднимается все выше… Он закрыл лицо руками и захохотал. Темная вода струилась мимо пристани, закручиваясь в водовороты у вбитых в дно опор. Ветер принес посторонний звук. Мелькая среди деревьев, по дороге промчалась машина. За рулем сидел Тим Форман, рядом жался Ллойд Рид. Его голова была забинтована. На заднем сидении покачивались доктор Сандерс и Джулиус Мейсон. Машину подогнали вплотную к берегу. Четыре дверцы открылись, и люди побежали к пристани. Рид первым прыгнул на рухнувший настил. Он резко остановился, взгляд быстро пронесся по берегам протоки. Никого. Только сломанная пристань и вода. – Слишком поздно! Я это знал! – Где он? – закричал Форман. – Там, внизу! Ллойд показал рукой. – Видишь эти сломанные доски? Туда провалились стальные швеллера. Это был какой-то ужас. А Рэй как раз находился внизу… – Эй! – донесся слабый голос. Четверо мужчин повернулись на звук. Рэй Гарвин сидел на краю протоки, прислонясь спиной к обрыву. В его руке был складной нож, перепачканная куртка прикрывала нижнюю часть ног. – Почему так долго, Ллойд? – спросил он. – Ты… Ты жив? Голос Рида перешел на хриплый шепот. Он посмотрел на Гарвина, и его глаза остановились на куртке. – Но как? Как тебе удалось? – Я тебя спрашиваю, Ллойд, – повысил голос Гарвин. – Почему так поздно? Доктор Сандерс спрыгнул с откоса. – Он сказал, что тебя придавило стальной балкой, Рэй. Тебе кто-то помог выбраться? – Нет. Никто. А что случилось с Ллойдом? – Я… Я попал в аварию, Рэй. Спешил, машину занесло на повороте, и она врезалась в сосну… Он быстро дотронулся до повязки и поправил ее. – Я потерял сознание и не знал, сколько времени прошло… – А я знал, Ллойд. Около трех часов. Ты бы тоже смотрел на часы, если бы оказался на моем месте. Просто удивительно, как быстро наступает прилив, когда ты этого не хочешь. И тогда в голову приходят всякие мысли. Ты начинаешь думать о том, что с тобой будет, когда вода начнет плескаться под твоим носом. Доктор подошел к Рэю и встал рядом с ним на колени. – Дай мне взглянуть на твою ногу. Он хотел поднять куртку, но Гарвин остановил его. – Минуту, док. – Если она сломана… – Только минуту. Глаза Гарвина сверлили взглядом Ллойда. – Так вот – ты начинаешь думать о разном. Я тоже думал, и мне в голову пришла такая мысль. Он поднял нож. Открытое лезвие тускло сверкнуло. – Я вспомнил истории о том, что животные отгрызают ногу, попавшую в капкан. Рот Рида открылся. Он поднял руку, указывая на прикрытые ноги Рэя. – Ты хочешь сказать… Его глаза быстро заморгали. Он тяжело сглотнул слюну. – Ты… Ты отрезал себе ногу? Все в ужасе застыли. Гарвин медленно закрыл нож. – Я долго думал над этим. До последней минуты я ждал, что кто-нибудь приедет. Я молился. А вода все время прибывала. Сначала она дошла до рук, потом до пояса, потом до груди. Мне приходилось поднимать руки, чтобы держать их над водой. Доктор потянулся к куртке. – Будет лучше, если ты дашь мне взглянуть на нее. Рэй отбросил руку доктора в сторону. – Я думал, что если кость сломана полностью, то проблем не будет. Меня страшила боль. Я боялся потерять сознание… – О мой бог… – прошептал Рид. Гарвин улыбнулся и положил нож в карман брюк. – А потом мне пришло в голову кое-что еще – такое простое, что я хохотал до упаду. – Дьявол! И что это была за мысль? – спросил Мейсон.